Официальной реакции на мой текст не было, да я и не рассчитывал. А неофициально было высказано «фи» – зачем выносить в паблик внутренние дрязги. Дескать, если решать проблему правильно – надо не статейки строчить, а заявление в какую-нибудь комиссию при суде подать: в квалификационную, или по этике, или ещё куда… И там пусть разбираются: судья Войкин меня незаконно из зала заседаний выводит или это грёбаная цепь совпадений, и я постоянно прихожу не в тот день. И адвокат Одинцов тоже должен был не мне фото заявления отдать, а в те же места жаловаться. Не скажу за Одинцова, он пусть сам решает, как и что делать, а за себя отвечу – я журналист, редактор и буду и впредь использовать для коммуникации с миром наш сайт. В том числе из-за того, что в эти комиссии и службы внутренней безопасности давно не верю, там «своих» не сдают никогда. Историю с судьями «Вечного странника» помните? Тогда вместо того, чтобы признать факт непрофессионального поведения трёх судей облсуда, та самая квалификационная комиссия вышла в Следственный комитет с ходатайством о возбуждении уголовного дела, по которому меня долго и нудно опрашивали и которое до сих пор не закрыто.
Но это так, лирическое отступление, а я хотел ещё раз написать о судье Ивановского районного суда Алексее Войкине, и снова не туда и не так, как советовали знающие люди.
На одном из последних заседаний «лесорубского» дела к судье Войкину обратился один из обвиняемых Олег Головцов, у которого в ходе оперативных мероприятий изъяли технику и поставили на штрафстоянку в Ивановский РОВД. Головцов пожаловался судье, что техника хранится в ненадлежащих условиях, стоит под открытым небом в траве и попросту гниёт, а с грузового автомобиля недавно пропал аккумулятор. Головцов ссылался на документы – на постановление правительства «Об условиях хранения, учета и передачи вещественных доказательств по уголовным делам» и приказ Генпрокуратуры с похожим названием. В них определяется «порядок и условия хранения, учета и передачи вещественных доказательств по уголовным делам в органах предварительного расследования, органах прокуратуры, судах» и детально прописаны все требования и процедуры. В том числе, например, что «камера хранения вещественных доказательств оборудуется стеллажами, металлическими шкафами, охранной и противопожарной сигнализацией, приточно-вытяжной вентиляцией, средствами пожаротушения (огнетушителями), а также металлической или обитой металлом дверью с запорными устройствами». И Головцов показал судье фотографии, где видно, как устроена такая «камера хранения» в Ивановском РОВД. Вот, смотрите картинку.
Справа стоит погрузчик Головцова с зелёной кабиной, где-то рядом (их не видно на фото) его снегоходы. А вот вентиляции, средств пожаротушения и сигнализации нет, как ни всматривайся – так же, как и злополучного аккумулятора.
В документах, кстати, написано, что «вещественные доказательства по каждому уголовному делу хранятся отдельно» – это я уже ёрничаю – а «условия хранения <…> должны исключать подмену, повреждение, порчу, ухудшение <…>, а также обеспечивать их безопасность». Но судья Войкин не стал смотреть фото и, тем более, читать постановление правительства и приказ Генпрокуратуры. Он просто послал Головцова.
Нет, не туда, конечно, куда вы подумали, а в Ивановский РОВД – дескать, раз там приняли, значит им и отвечать. Хотя документы, которые судья не захотел читать, трактуют вопрос по-другому.
И ещё деталь: прокуроры, которые не только обвинители, но и смотрящие за законом, – те самые, что всегда приветствуют предложения судьи о проведении процесса в закрытом режиме, стоит мне появиться в зале, – судью Войкина не поправили. И я понимаю, что если напишу об этом жалобу в прокуратуру, в их действиях ничего противозаконного не найдут. Поэтому, как всегда, пишу здесь.
