Московский свидетель подвёл ФСБ

Есть в Иванове тг-канал, который называется «Жизнь мента». Хотя, судя по контенту, полицейские к его содержанию отношения не имеют, а присматривают за ним рыцари плаща и кинжала. Вспомнил о канале, потому что там недавно появился занимательный пост, не имеющий ни малейшего отношения к Ивановской области: «Замглавы военно-медицинской академии арестовали за махинации на 40 млн руб. при закупке аппаратов ИВЛ». А в конце приписка, что «возбужденное дело не связано с делом против Артура Фокина». Этакий прекрасный образчик чёрного пиара или, как говорит моя коллега Семенова, попытка натянуть сову на глобус. Для тех, кто не в теме, – дело против Артура Фокина и Алексея Буянкина было возбуждено именно следователями местного ФСБ и сегодня потихоньку разваливается в Ленинском районном суде города Иваново.

Так вот, в судебном заседании 1 февраля свидетелем обвинения выступал Александр Разумный, который в 2020 году работал руководителем отдела по развитию бизнеса в столичном ООО «Русьмедхолдинг», поставлявшем медицинское оборудование по всей России. В том числе кислородные концентраторы, за которые теперь судят экс-руководителей департамента здравоохранения Ивановской области и поставщика, предпринимателя Юрия Ельчанинова.

Так вот, Александр Сергеевич, отвечая на вопросы обвинения, рассказал суду, что «Русьмедхолдинг» в 2020 году работал с разными регионами и на складах всегда было в наличии порядка 300-350 кислородных концентраторов, а всего за время пандемии их «Русьмедхолдингом» было продано порядка 2000 штук. Что предложений о продаже кислородных концентраторов в Ивановскую область в компанию не поступало. И что да, средняя цена у них на эти концентраторы была меньше, чем в итоге департамент закупил у компании Ельчанинова. Правда, напрямую поставить концентраторы в Ивановскую область «Русьмедхолдинг» не мог, потому что не было госконтракта с депздравом. Обвинитель спросил Разумного: за какое время и по какой цене его предприятие поставило бы в Ивановскую область концентраторы, если бы… Защита, конечно, протестует, называя этот вопрос «скользким путём предположений», но судья Карпычев его не снимает. И Разумный отвечает – до десяти дней при прямом договоре и месяц с тендером.

Потом вопросы Разумному задавали подсудимые и адвокаты. Были ли у «Русьмедхолдинга» государственные контракты на поставку кислородных концентраторов во время пандемии 2020 года? «Думаю, что были», – отвечает Разумный. А ему говорят, что согласно информации в базах данных, в 2020 году у «Русьмедхолдинга» нет ни одного подобного госконтракта. И свидетелю пришлось объяснить, почему: «Зачем ждать долгие деньги, если можно получить быстрые – это же логично? Мы в основном занимались продажей другим юрлицам, которые сразу оплачивают выставленные счета. Связываться тогда с госконтрактами было менее выгодно». Он подтвердил, что если бы госзаказчики заключили контракт с «Русьмедхолдингом», то они бы заплатили за кислородные концентраторы не по тем ценам, которые он называл когда-то следователям ФСБ и которые в судебном заседании озвучила обвинитель. И ещё сказал, что его «Русьмедхолдинг» никогда не взялся бы за контракт ценой 40 миллионов рублей: «мы не участвуем в контрактах с такими суммами, у нас другого размера бизнес. Мы не лезем в такие вещи. А 100% постоплаты по такому контракту для нас абсолютно нереально».

Потом к допросу свидетеля приступил предприниматель Юрий Ельчанинов, который по версии следствия продал Ивановской области кислородные концентраторы по уголовно наказуемой цене: «Меня судят за то, что я купил у вас концентраторы и продал департаменту здравоохранения Ивановской области. Следователи считают, что департамент должен был закупать концентраторы напрямую у вас, а не через меня». Ельчанинов напомнил Разумному, что закупал концентраторы по 95-процентной предоплате, и спросил: вы по этим ценам могли бы отгрузить товар департаменту здравоохранения Ивановской области? На что получил ответ, что «Русьмедхолдинг» ведёт бизнес в B2B сегменте, продавая изделия торгующим организациям. И резюме: «Мы в этой истории вообще участвовать бы не стали, нам это было неинтересно».

Ельчанинов напомнил, что ему тогда «Русьмедхолдинг» сделал скидку за объём и предоплату, и спросил, чисто гипотетически, как до этого обвинитель: «госзаказчику вы продали бы концентраторы по такой же цене?». И получил ответ: «Думаю, нет. Это же постоплата, надо было бы привлекать заёмные средства, а они стоят денег. И пользование ими стоит денег». Разумный пустился в рассуждения о том, что плюсом к их цене у Ельчанинова были и дополнительные расходы: «И доставка была вашей на 100%. И вам надо было это хранить у себя на складе. И кто-то должен был обучать врачей в Иванове, потому что это требование госконтракта».

Вот и всё, казалось бы, в уголовном деле можно ставить точку – свидетель обвинения, прайсы которого позволили следователям сделать выводы о коррупции, рассказал в суде, что офицеры ФСБ ошибаются. Или из-за того, что они не понимают, как функционирует бизнес и из чего складывается конечная цена в том или ином случае. Или они не хотят этого видеть. Или им кто-то настоятельно рекомендует этого не делать – мы, уверен, никогда этого не узнаем. Но 1 февраля 2024 года руководитель отдела по развитию бизнеса ООО «Русьмедхолдинг» Александр Разумный в зале Ленинского районного суда из орудия обвинения превратился в свидетеля невиновности обвиняемых.

А я, опираясь на собственный опыт, не посоветовал бы Буянкину с Фокиным расслабляться. В моём уголовном деле единственным доказательством вины на стадии следствия была психолого-лингвистическая экспертиза, сделанная московскими прохиндеями (зачёркнуто) экспертами из АНО «Центр социокультурных экспертиз». Так вот, экспертиза эта в процессе допроса псевдо-экспертов развалилась (к слову – шуйский городской суд до этого пять (!) экспертиз этого АНО признал https://t.me/slova1000/4587 недопустимыми доказательствами), и мой адвокат ходатайствовал признать и её недопустимой. Но судья Фрунзенского районного суда Полина Куртенко поступила творчески – уйдя в совещательную комнату признала псевдоэкспертизу «неотносимой к делу» и просто не приняла её во внимание. Так же, как и показания специалиста-филолога, сотрудницы УМВД Малахеевой, которую вызвал в суд обвинитель (мой адвокат уверен, что при этом был нарушен уголовно-процессуальный кодекс, но кого сегодня в суде волнует мнение адвоката?). Так вот, после того как Малахеева дала показания в мою пользу, её слова для Куртенко тоже стали «неотносимыми». А обвинитель Игорь Чудинов, вызвавший Малахееву в суд, даже глазом не моргнул, хотя это был увесистый щелчок по его прокурорскому авторитету.

Так что рано радуетесь, обвиняемые экс-чиновники Фокин с Буянкиным, коммерсант Ельчанинов и все ваши адвокаты, вместе взятые – какой там ещё свидетель в вашу пользу? Вы ещё о презумпции невиновности вспомните.

Алексей Машкевич

P.S.: Это заседание суда вообще было необычным, потому что в зале присутствовали не только обвиняемые, их адвокаты и журналисты, но и специальные слушатели. Один из них – Иван Горюнов, директор ООО «Документум системс». Того самого, которое когда-то пыталось получить с департамента здравоохранения 15 миллионов рублей за работы, которых не выполнило. И теперь ходят слухи, что именно эти неполученные миллионы, а никакие не кислородные концентраторы, стали спусковым крючком уголовного преследования Артура Фокина, в котором Буянкин и Ельчанинов стали просто расходным материалом.

А во втором госте невооруженным глазом можно было опознать сотрудника ФСБ. Он постоянно делал записи в телефон и слал кому-то сообщения, сурово поглядывая вокруг. И все задумались – а зачем он здесь инкогнито? Обвиняемые и адвокаты решили, что чекист пришел проверить, правильно ли выступит ключевой свидетель обвинения. Обвинитель, наверное, подумала, что это контролируют ее старательность. Но все участники процесса старались делать вид, что ничего нештатного не происходит.