Борис Круглов, всю жизнь проработавший в комсомоле и органах партийной, государственной и законодательной власти СССР и России не первый раз делится воспоминаниями о деятелях советской эпохи с читателями «Слухов и фактов». Знаю, что материалы Бориса Аркадьевича всегда очень внимательно читает старшее поколение и тексты вызывают в их среде очень живые споры. Борис Аркадьевич в своих текстах не пытается быть беспристрастным историком, он предельно субъективен – и не скрывает этого. Хотя, может, именно этим его тексты и интересны.
Сегодня ещё одна историческая зарисовка от Круглова – о человеке, которого я не знал и о котором раньше ничего не слышал. И как всегда она очень личная –по оценке и персонажа, и времени, и общественных явлений.
Алексей Машкевич
Наверное, было бы неправильным не написать об удивительно честном человеке, порядочном, скромном и с большой буквы коммунисте, с которым волею судьбы повстречался. Не фанатиком, как были некоторые советские руководители, а реально мыслящем человеке, хотя и старой закалки, и с соответствующими «пороками», которые были у многих людей того времени.
Мне о нём трудно писать, ибо я находился на низшей ступени госслужбы и не мог тесно общаться с ним, как и близко соприкасаться с людьми из его окружения. Но я был участником мероприятий, в которых участвовал мой герой, и видел многое. Вспоминая те далекие времена, многое из сделанного им вызывает удивление, и мне никак не понять, почему он так незаслуженно забыт? На доме, где он жил (ул. Арсения, 20), нет мемориальной доски, где он похоронен неизвестно. Ни года смерти нет в Википедии, ни портрета в галерее руководителей текстильного края. Его как будто и не было в Ивановской области. Удивительно, но когда отмечали 100-летие рождения комсомола в Центре культуры и отдыха о нём (впрочем, не только о нём) никто не вспомнил, все говорили только о себе, не упоминая многих, вершивших здесь историю ВЛКСМ. Как это понять?
Трудно писать о человеке, не имея фактуры, многое забылось, а придумывать не в моих правилах. Приводить экономические выкладки о том, что при нём сделано в Ивановской области – а сделано немало – как-то неинтересно ни мне, ни тем, кто будет это читать.
Речь идёт об Анатолии Васильевиче Мокрякове, председателе Ивановского исполкома областного совета народных депутатов (1975-1984 годы), депутате Верховного Совета РСФСР 9-го и 10-го созывов.
В 1975 году он вступил в должность председателя, сменив Андрея Григорьевича Созыкина, уехавшего в Москву. А я с 1980 года по приглашению Павла Невеницына (заместителя председателя облисполкома) был принят в штат оргинструкторского отдела облисполкома инструктором-отраслевиком. Так я с Мокряковым и познакомился. В тот день, когда решался мой вопрос о зачислении в аппарат облисполкома, Мокряков спросил: кто я, что я, чем занимался, что окончил и так далее. Я сразу почувствовал, что Анатолий Васильевич по праву занимает высокую должность: доброжелательный, болеющий за своё дело. Я был не новичком в жизни, многое повидал и имею право так сказать. И я не ошибся в оценке.
Чем он мне (и всем нам, инструкторам) запомнился? Прежде всего порядочностью, справедливостью, умением разговаривать с подчинёнными так, чтобы никто из них не почувствовал себя ущемлённым. Никогда не выпячивал, что стоит на более высокой ступени в должностной иерархии. Он всех (!) знал по имени и отчеству, не гнушался подать руку при встрече, был внимательным при разговоре. Старался помочь всем, кто в чем-либо нуждался, в том числе в жилье. При нём многие работники облисполкома улучшили свои жилищные условия, что благоприятно сказывалось на психологическом климате в коллективе. Будучи председателем профкома облисполкома я узнал, что мой коллега (фамилию называть не хочу) живёт в доме на 3 этаже, а дочь у него инвалид и спускаться по лестнице самостоятельно не может. В список на улучшение жилищных условий его не включали из-за того, что на человека была площадь более 5,5 кв. метров – такая в то время была норма. Помню, как я пришёл к Анатолию Васильевичу с просьбой решить этот вопрос, а он меня отругал: «Борис, я же последний день в облисполкоме работаю, почему не пришёл раньше?». Вопрос был решён мгновенно, на записке им было написано: «Предоставить квартиру», которая, разумеется, была моим коллегой получена. Конечно, это особый случай.
Мокряков мог нарушать принятые в нашей области правила и законы. Привожу этот незначительный пример только потому, что Анатолий Васильевич понимал абсурдность некоторых установок и старался по возможности решать проблемы, помогать людям – пусть даже переступая нормативно-правовые нормы. Кто-то скажет, что многие руководители предоставили бы квартиры сотрудникам, но боялись народного контроля, строго следившего за соблюдением законодательства. Наверное, спорить не буду. Я привел этот факт исключительно для того, чтобы показать какими человеческими качествами обладал Мокряков – поверьте, не все первые лица такими были, много было равнодушных.
Хотя, в облисполкоме с уважением к подчиненным относилось большинство руководителей – в отличии, скажем, от областного комитета партии, где руководители дистанцировались от сотрудников более низкого ранга. (Могу извиниться перед теми, кого я незаслуженно обидел, и кто мне аргументировано докажет, что я не прав.) Да иначе и быть не могло при таком руководителе, как Мокряков. Коллектив аппарата при нём был прекрасен.
Иначе было в обкоме партии – там работник хорошо знал, кто он такой есть, равенства в общении не было. Возможно, так оно и должно быть, но мне этого не понять. Разумеется, панибратства быть не должно, но и жёсткой субординации, считаю, быть не должно быть тоже. Как позже на мой вопрос: «почему так было?» ответил Михаил Степанович Гречин (первый секретарь Ивановского ГК КПСС): «Такое было время».
Анатолий Васильевич был не таким. Участник Великой Отечественной войны, школьный учитель, впоследствии первый секретарь Савинского РК ВЛКСМ, заведующий отделом рабочей молодежи Ивановского обкома комсомола – он прошёл нелегкую жизнь и впитал в себя качества, которые не позволяли ему быть грубым и заносчивым. Он понимал людей как никто и старался делать всё от него зависящее, чтобы облегчить жизнь трудового народа. Жизнь на селе, где он родился, была нелегкой, гораздо тяжелее, нежели у горожан. Колхозы не были собственниками производимой продукции, государство изымало денежные средства с их счетов даже без решения правления. Многие там жили за счёт трудодней, а большая часть жителей сельской местности оставалась за чертой обязательной паспортизации – только с 1974 года паспорта в 16 лет стали выдаваться всем гражданам страны. Жизнь была тяжёлой – это потом появились совхозы и агропромышленные комплексы, а тогда всё было намного тяжелей.
Вот в таких условиях и ковался характер Анатолия Васильевича. В меру своих сил и возможностей он стремился, чтобы в области повышался уровень жизни, особенно на селе – открывались Дома культуры, предприятия бытового обслуживания, развивались торговая сеть и общественное питание, учреждения здравоохранения. Практически в каждом районе работали предприятия народных художественных промыслов, местной промышленности (старожилы, наверное, помнят заводики по производству кирпича для нужд селян). Всё было направлено на то, чтобы человек ни в чём не нуждался, работал, получая за свой труд заработную плату, не стремился уезжать за пределы района и области. В каждом районе выращивались не только картофель, но морковь, капуста, свёкла – сегодня это есть на полях области?
Интеллигентный, простой в общении, Мокряков был тем, кем должен быть настоящий коммунист. Я не могу сравнить его с грубым и невоспитанным, любящим только себя Владимиром Клюевым (первый секретарь ОК КПСС). Анатолий Васильевич был другим человеком и ему было не просто работать с Владимиром Григорьевичем.
Мокряков имел колоссальный авторитет среди руководителей не только подведомственных исполкому управлений, но и промышленных предприятий союзного значения, организаций, учреждений, городских и районных исполкомов. Бывая практически на всех заседаниях и сессиях исполкома, я не помню ни одного случая критического высказывания директоров в его адрес, не было недовольных его действиями, указывающих на недостатки. Замечания Мокрякова были дружескими, без крика и оговора о несоответствии занимаемой должности.
Своих работников он защищал и старался не давать в обиду. И Лазарева Николая Васильевича, начальника управления местной промышленности облисполкома, и Крымова Валентина Петровича, начальника топливной промышленности облисполкома, и Михайлова Сергея Ивановича, начальника управления общественного питания облиспокома и многих других, попавших под горячую руку первого секретаря обкома КПСС. Но не всех он смог защитить, многое было не в его власти.
Может ошибаюсь, но Анатолий Васильевич, человек старой закалки, выросший под влиянием партийной дисциплины, не мог не понимать, что правящая КПСС подмяла под себя советы, подменила собой советскую власть. И вряд ли он смог бы сделать так, чтобы в Ивановской области не было пороков культа партии. Или он прекрасно понимал, что доказывать свою правоту перед членом ЦК партии Клюевым бесполезно? Возможно.
Мы все очень огорчились, когда в 1984 году Клюев решил отправить Анатолия Васильевича на пенсию и поставить на должность председателя облисполкома Зою Павловну Пухову, работавшую до этого директором фабрики «Имени 8-ого Марта». Сыграло, наверное, то, что она была депутатом Верховного совета СССР, членом Президиума Верховного совета. Может, Клюев хотел, чтобы в текстильном крае, где работало много женщин, на первую роль выдвинуть женщину. А может считал, что в нашей стране руководить может и ткачиха (помните слова Ленина о необходимости вовлечения каждой «кухарки» в управление государственными делами?), поскольку является представителем широких народных масс. Нам было странно видеть тогда, как Мокрякова внезапно поменяли на человека, не имеющего профессионального опыта советской работы.
Я в конце 1980-х годов встретился с Анатолием Васильевичем. Он шёл на партийное собрание в облисполком и мы, остановившись, поговорили о ситуации в стране. Он очень переживал за происходящее и давал отрицательную оценку Борису Ельцину, который вносит сумятицу в партии и государстве, но сказал, что Борис Николаевич является человеком сильной воли. Очень хорошо помню эти слова Анатолия Васильевича.
Чувствовалось, он не может понять, как такое произошло в высших эшелонах власти и чего они хотят от перестроечных перемен. Человек своей эпохи, он был против установления рыночной реформы, считал, что мы не готовы к ней, что необходимо о пройти путь предварительной подготовки.
Вот таким мне запомнился Анатолий Васильевич Мокряков. Очень хочется надеяться, что он не будет забыт и о нём ещё напишут. И здесь могу упрекнуть нынешних коммунистов и газету «Слово Правды», которые по каким-то причинам не могут (или не хотят?) писать о таких людях, как он. Воспитывать молодёжь надо на примере людей, беззаветно служивших родному краю. Таких людей забывать грешно.
Борис Круглов
Общество
Незаслуженно забытый
Борис Круглов об Анатолии Мокрякове
11 мин
25 января, 2023