Кто тут спецсубъект?

У истории уголовного преследования офицерами УЭБиПК (управление экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД России по Ивановской области) экс-директора МУП ЖКХ Тейковского района Алексея Морозова появилось неожиданное продолжение. На днях адвокат Алексея Николаевича пришёл к полицейским следователям и оставил заявление о том, что те должны передать расследование уголовного дела коллегам из Следственного комитета, потому что его подзащитный – спецсубъект, и в отношении него должен применяться особый порядок производства. Дело в том, что в феврале Морозов стал членом УИК №107 с правом решающего голоса. Требование абсолютно законное, но полицейские его выполнять не спешат. Почему? Сам Морозов уверен – чтобы «не была установлена их заинтересованность в данном уголовном деле, которая не связана с законными интересами их службы». Так он написал в заявлениях на имя областного прокурора Андрея Жугина и начальника УФСБ по Ивановской области Юрия Алёшина (оба есть в редакции).

Там же Морозов пишет, что 7 марта полицейские нанесли визит в областную избирательную комиссию, после чего председатель облизбиркома Анжелика Соловьева обратилась к председателю ТИК Октябрьского района Власовой с требованием немедленно исключить его из состава УИК «под любым предлогом». Морозов уверен, что действия Соловьевой вызваны давлением полицейских из УЭБиПК. В своём заявлении Морозов просит и Жугина, и Алёшина «взять на контроль расследование уголовного дела, а также не допустить незаконных действий сотрудников УЭБиПК УМВД и избирательных комиссий» по исключению его из членов УИК № 107.

Когда я прочитал факты, изложенные Морозовым в заявлениях, то сначала не поверил – ну как и чем могут надавить полицейские следователи на целого председателя областной избирательной комиссии, который по закону подотчётен только председателю ЦИКа Элле Панфиловой? Поэтому я связался с Анжеликой Соловьёвой. Анжелика Алексеевна сказала, что нет, на неё никто не давит. Что она сама считает: в данной ситуации Морозов использует статус члена УИКа для решения своих проблем с правоохранительными органами, и пусть он с этими проблемами разбирается без спецстатуса. Я попробовал возразить, что Морозов закона не нарушает, и что я не понимаю, как его будут из комиссии убрать. Да, сказала Соловьёва, снять Морозова можно только по его личному заявлению о прекращении полномочий. Но если он это заявление не напишет, добавила председатель избиркома, то «не по совести поступит. Я не понимаю, зачем он втягивает в решение своих проблем избирательную систему».

Сам же Морозов опасается, что так необходимое полицейским заявление кто-то напишет за него, а пока он будет настаивать на проведении экспертизы и признавать документ фальшивкой, следователи УЭБиПК доведут до конца то, что он в своём заявлении назвал заинтересованностью, не связанной с законными интересами службы.

Странная история. Но я Анжелику Алексеевну в её нежелании ругаться с полицейскими, защищая какого-то тейковского Морозова, прекрасно понимаю, даже несмотря на то, что на стороне Алексея Николаевича и закон, и справедливость, и элементарный здравый смысл. Если табличка с циферками явки, которую мы недавно опубликовали (а написанного в том материале никто не опроверг) существует в реальности, то подопечным госпожи Соловьёвой в избирательных комиссиях разного уровня в конце этой недели надо будет сильно постараться, чтобы своими действиями (или бездействием) выполнить план по явке, поставленный заместителем губернатора по внутренней политике Евгением Нестеровым.

Я уверен, что есть и второй план – по процентам голосования за кандидатов. И без полицейских, находящихся в дни голосования на участках, выполнить эти хотелки Анжелике Алексеевне будет трудно. Наверное, даже невозможно.