16 марта этот законопроект был одобрен Госдумой в третьем чтении, причем «за» проголосовали только депутаты от «Единой России».
Теперь закону предстоит быть одобренным Советом Федерации. И поскольку один из сенаторов от Ивановской области – Виктор Смирнов – является заместителем председателя профильного комитета СФ по науке, образованию и культуре, мы не могли не поинтересоваться его позицией по этому вопросу.
Фото: официальный сайт Совета Федерации
- Если бы я посчитал, что это самая острая проблема в российском образовании, я бы вошел в число авторов законопроекта. Не думаю, что отсутствие законодательно закреплённого определения просветительской деятельности – это первоочередная проблема. Но она мне понятна. Я понимаю, какой цели хотели достигнуть авторы законопроекта, и ничего против этой цели не имею.
- А что это за цель? Мне, например, она не очень понятна.
- Цель предельно проста и состоит в том, чтобы иностранные организации, которые осуществляют на территории нашей страны деятельность, определяемую в соответствии с законопроектом как просветительская, не могли использовать ее для достижения антиконституционных целей. По большому счету авторы имеют, безусловно, благие намерения оградить граждан Российской Федерации от деятельности, направленной на разрушение конституционного строя нашей страны под видом просветительской деятельности.
- Как вы считаете, насколько точно сформулировано само понятие «просветительская деятельность»? И не получится ли, что это удар по площадям, когда бюрократическое регулирование распространится на курсы рукоделия, видео-мастер-классы по фитнесу и кулинарии и, скажем, мероприятия, пропагандирующие здоровый образ жизни?
- А в чём опасность?
- В бюрократизации работы организаций, которые решат поделиться любой полезной информацией с окружающими.
- В чем бюрократизация-то? Определение просветительской деятельности предложили авторы законопроекта. Государственная дума с ними согласилась, причём проведя в соответствии с поручением председателя Государственной думы консультации с экспертным сообществом (я имею в виду ученых-правоведов) и с представителями институтов гражданского общества.
Честно признаюсь, я не погружался глубоко в эту дискуссию, не следил за всеми перипетиями и нюансами. Нижняя палата российского парламента согласилась с таким определением, никакой бюрократизации, то есть создания препятствий для просвещения и просветительства, я в этом не вижу.
Правительству Российской Федерации согласно законопроекту поручается определить порядок ведения упомянутой деятельности. Но правительство будет это делать в соответствии с положениями глав 1 и 2 Конституции РФ, в которых четко закреплены в качестве основ российского конституционного строя и свобода мысли, и свобода творчества, и свобода поиска и распространения информации, знаний в широком смысле слова, и другие основополагающие для демократического общества свободы. Я не вижу никакой проблемы.
- А вот многие видят проблему в том, что под определение попадают даже те мероприятия, которые никоим образом не направлены ни на какое разрушение конституционного строя. Разрешения придется получать на какие-нибудь мастер-классы по выпечке блинов и плетению лаптей. То есть, музеям, которые активно используют такие формы привлечения посетителей, как мастер-классы или публичные лекции, придется генерировать множество дополнительных бумаг, получать согласования и т.д.
- Для того чтобы заниматься такой деятельностью, необходимо будет, как минимум, пробежать по диагонали постановление Правительства РФ. Но в этом постановлении явно не будет записано требования, в каком помещении, при какой температуре, с использованием какой лексики проводить эти мастер-классы. Хотя именно к речи организаторов и ведущих многих мероприятий, которые вы назвали, возникает много вопросов. Родной язык мы пока плохо сберегаем.
- Но они должны будут получать у какого-то очередного чиновника какое-то разрешение.
- Кто про это сказал? Этого нигде нет. В моем понимании, подобная деятельность как осуществлялась беспрепятственно до сих пор, так и будет осуществляться. Единственное ограничение, когда участие чиновников в процессе будет обязательно, – это заключение международных соглашений. Здесь потребуется обязательное участие чиновников. В этом случае чиновник будет обязан проверить, какую именно информацию (знания) намерены распространять представители иностранных государств или международных организаций, не признана ли такая организация нежелательной на территории России, не зафиксирована ли ее деструктивная деятельность на территории других государств. Это единственное, когда заключение чиновника может служить основанием для воспрепятствования чьей-то деятельности. Других оснований в законе не усматривается.
- Почему тогда научное и музейное сообщество так негативно реагирует на принятие этого закона?
- У меня впечатление, что многие, кто негативно реагирует, законопроект не читали или прочитали только определение просветительской деятельности. Я повторюсь, лично не погружался глубоко в эту дискуссию, так как веду в комитете Совета Федерации по науке, образованию и культуре другие вопросы, которых немало и они, на мой взгляд, более важны для развития образования в нашей стране.
В конце концов, есть конституционный контроль, есть общественный контроль: когда правительство РФ разработает проект соответствующего постановления, он будет опубликован для общественного обсуждения.
Я не знаю, чем руководствовались люди, подписывавшие обращения с критикой законопроекта. Искренне полагаю, что общественная дискуссия подчеркивает только открытость законодательного процесса в нашей стране, реальную возможность гражданского общества влиять на законотворчество. Но это не отменяет и права парламента принимать закон в том виде, в котором депутаты считают необходимым. Никто не отменял принцип свободного мандата законодателя и презумпцию его добросовестности. Если кто-то сомневается в конституционности проектируемых правовых норм, то всегда есть возможность обратиться в Конституционный суд. Сейчас у президента есть возможность влиять на этот процесс – пожалуйста, можно обратиться к главе государства, гаранту Конституции о проверке конституционности законодательного акта до его подписания и обнародования.
- В последние годы просветительская деятельность, научно-популярные лекции стали очень востребованы в обществе. Как вы считаете, надо сохранять эту тенденцию?
- Я исхожу из следующего. Научные знания должны распространяться всеми способами и должны быть задействованы все возможные пути их распространения. Но подчеркиваю – знания научные! В интернете под видом научного знания распространяется что угодно: и про то, что прививкой можно чипировать человека, который от этого превратится в робота, и про то, что коронавирус распространяется через вышки мобильной связи, и много другой откровенной ерунды. Зачастую, к моему сожалению, говорят это люди с научными степенями и званиями, правда, полученными совсем в других областях науки, нежели те, в которых они дают, с позволения сказать, комментарии.
Для тех, кто распространяет именно научное знание, никаких ограничений не будет, я в этом уверен.
P.S.: От автора.
Как активный потребитель научно-популярных лекций и как человек, знакомый с тем, в какую хтонь Правительство РФ может превратить даже самое безобидное регулирование той или иной отрасли, позволю себе не разделить оптимизм сенатора. Похоже, в борьбе с потенциальным тлетворным влиянием Запада федеральные власти действительно готовы пожертвовать и просветительскими проектами, и деятельностью учреждений культуры, и сотнями субъектов малого предпринимательства, которые после 1 июня, скорее всего, увязнут в многочисленных бумажках и прекратят деятельность, подпадающую под определение просветительской. Кстати, всякие псевдонаучные конторы, которых часто опекают различные властные и партийные структуры, наверняка легко справятся с гримасами нового регулирования и останутся единственными выжившими на поле боя за просвещение.
Буду рада, если прав окажется Виктор Смирнов. Но не надеюсь на это.
