Что делает в приличных странах приличный чиновник, не справившийся с заданием? Признает ошибку и подает в отставку. А что делает в таких же случаях неприличный чиновник в неприличной стране? Правильно, делает вид, что ничего не случилось и рапортует об успехах. Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев, забивший на реформу своего ведомства, теперь ездит по городам и весям, рассказывая личному составу о своих успехах и пожеланиях.
Поскольку все самое главное уже сделано (милиция переименована в полицию и все нужные люди переаттестованы), то министр, расслабившись после тяжелой работы, перешел на лирику. В Вологде он посетовал на отсутствие юридического образования у многих полицейских, из чего сделал смешной вывод: «Не имея образования, полицейский не может разъяснить человеку его права и обязанности». О том, что права и обязанности в первую очередь необходимо разъяснять самим полицейским, Нургалиев не задумался. Видимо, это мелочь, не стоящая внимания, а вот действительно важно, «чтобы каждый внес свой вклад и выполнял свои служебные обязанности с соблюдением норм морали общества», — отметил глава МВД.
В Новосибирске он перешел от морали к культуре и политическому сыску. «Мне кажется, давно назрела ситуация, чтобы провести мониторинг в стране, узнать, кто что слушает, читает и смотрит», — поделился своими заботами Нургалиев. В Ижевске, расшалившись на ниве человеколюбия, министр сурово предупредил больше миллиона своих подчиненных: «Нужно увольнять тех, кто не готов и не хочет помочь гражданам».
После этих слов министра внутренних дел я почувствовал, как сквозь скорлупу скепсиса и нигилизма во мне пробивается на свет росток гражданского патриотизма. Я знаю, знаю, кто «не готов» и «не хочет» и кого надо уволить! Нет, я вовсе не о том, про кого все сразу подумали — не про того, кто завалил реформу МВД. Я про тех сотрудников Нургалиева, которые во вполне конкретной ситуации стояли и равнодушно смотрели на совершающееся преступление. Они могли его пресечь, но не стали этого делать. Может быть, преступники им были даже симпатичны, что на справедливом суде должно послужить обстоятельством, отягчающим их ответственность.
Здесь каждый читатель может подставить известный ему случай, и их наберутся миллионы, но я имею ввиду один, недавний, случившийся в Петербурге. Сотрудники питерской полиции стояли и смотрели, как подонки из прокремлевских молодежных организаций кидали яйца, камни и еще не поймешь что в Бориса Немцова и его товарищей. Потом полиция задержала их – нет, не подонков, а Немцова и его друзей. Их не в чем было обвинить и поэтому их вскоре отпустили. А хулиганствующих правонарушителей, которых было в чем обвинить, не задержали.
И вот я, пользуясь возможностью обратиться к министру Нургалиеву публично, обращаюсь: «Господин министр! Воплотите в жизнь то, о чем Вы говорили в Ижевске 10 августа. Увольте сотрудников полиции, не оказавших помощь гражданину в тот момент, когда на него напали хулиганы. Не бросайте слов на ветер! Не пятнайте свой мундир генерала армии пустобрехством. Оборотни в погонах, мундирах, служебных «Мерседесах» и важных креслах должны быть изгнаны из полиции, если не выполняют свою работу. Вы ведь это имели в виду, пафосно заявляя о необходимости помогать гражданам? Найти преступников – и тех, кто был в мундирах, и тех, кто был с камнями – нетрудно. Попросите рассказать об этом поподробнее Бориса Немцова; я уверен, он в этой любезности Вам не откажет. А для начала проведите служебное расследование в отношении полковника петербургской полиции Сулеймана Сулеймановича Худиева – это он командовал задержанием Немцова 15 августа».
Уволить из полиции оборотней в мундирах – это то, что может сделать министр по результатам служебного расследования. В дальнейшем этих людей, проявивших преступное бездействие при исполнении своих профессиональных обязанностей, уже другим государственным органам следует проверить на наличие личной заинтересованности в таком поведении. Необходимо рассмотреть вопрос о привлечении их к уголовной ответственности за «Злоупотребление должностными полномочиями» или «Халатность» (ст.285 и 293 УК РФ).
Что-то подсказывает мне, что ничего такого сделано не будет. Это даже не анализ ситуации, а практический опыт. 31 июля на Триумфальной площади, когда полиция начала силой загонять людей в метро, я выразил свое возмущение случившемуся рядом майору полиции.
— А что, они правильно делают. Может, чуток перегибают, но не слишком, — защищал майор своих подчиненных.
— Избивают людей — это чуток перегибают? — кипятился я.
— А что с ними еще делать, — издевательски улыбался майор.
— Вот дождетесь, когда вас начнут вешать на уличных фонарях, тогда, наверное, улыбаться перестанете, — не удержался я от мрачного прогноза.
— Нет, — улыбка слетела с его лица, и голос стал жестким и резким. — Мы дождемся, когда к власти придет настоящий начальник, а не размазня, как нынешний, и тогда всей вашей камарилье придет конец, — пообещал майор.
Так и разошлись мы, каждый при своем прогнозе. Ни в его, ни в моих ожиданиях фактор закона не просматривался. Закон сам по себе, жизнь – сама по себе. Воспринимаем это как данность. Кто с грустью, кто с радостью.
Генералу Нургалиеву представилась возможность доказать, что он не болтун. Возможность, кстати, далеко не первая. Он может сейчас показать, как он лично относится к верховенству беззакония. Судя по его словам, он за торжество закона, а судя по истории с питерской полицией… Впрочем, вот и посмотрим.
