Женщин в Ивановской власти до прихода в область Станислава Воскресенского было немного, и они чаще занимали и занимают должности второго, третьего и более низких эшелонов. Но есть исключения, и самое яркое из них – Вера Геннадьевна Добролюбова, начальник управления культуры и искусства Ивановской области времён губернатора Тихонова. Женщина, о которой в те годы говорили и писали не меньше, чем о демоническом Михаиле Бабиче, всего лишь руководила культурой. Но если на Бабича губернатору можно было жаловаться, то Вера Геннадьевна была для Владимира Ильича персоной неприкосновенной и априори правой – он её откровенно боготворил, не стесняясь и не скрывая своего обожания.
Алексей Машкевич сделал для книги первое интервью с Верой Геннадьевной после её ухода из областного правительства.
- Почему чиновники вас приняли на ура, а сообщество через какое-то время отторгло: в конце срока полномочий Владимира Ильича писательская организация издала «Чёрную книгу» с подзаголовком «Ивановская культура тихоновско-добролюбовского безвременья». Чем вы не угодили местному Союзу писателей?
- А почему вы считаете, что сообщество меня отторгло? Как раз благодаря поддержке сообщества я чувствовала себя уверенно. Я понимала, что без трудностей не обойтись, но решать проблемы надо. Не считаю правильным отождествлять негативное отношение ко мне нескольких деятелей ивановской культуры с отношением сообщества в целом. К сожалению, противостояние было, но оно проявлялось не в дискуссиях и спорах, а на уровне домыслов, инсинуаций и сплетен. Яркий пример – упомянутая книга. Но разве можно назвать сборную перепечатку из жёлтой прессы с формулировками «по слухам» и «говорят» книгой? Мне потом звонили маститые писатели и извинялись за поведение руководителей ивановского отделения союза, которые были инициаторами этой травли. Более того, это было названо самым позорным актом за всё время существования ивановского союза.
Конечно же, никакой вины за мной нет, время это доказало, а кто и что за этим стоит, сейчас не имеет значения.
- Проблема была в вас или вам, как любому чиновнику, не повезло с народом?
- И то и другое – я много думала на эту тему, ведь получила много негатива. И только потому, что своя, меня это не опрокинуло – многие вещи я понимала изнутри. Когда пришла, меня сразу резко отрицательно восприняли именно свои. Не все – не буду называть фамилии – в основном руководители. До сих пор не понимаю, что произошло. Другой эшелон культуры меня обожал и обожает – здороваются, говорят добрые слова. Я пришла к руководителям учреждений культуры и попросила помощи, была готова слушать советы и быть первой помощницей. Была готова работать, хоть многого не знала – я открыто говорила, что разберусь. Пришла на должность, которая сделала меня заложником многих сложившихся до меня обстоятельств. Художники очень часто – так исторически сложилось – воюют с чиновным людом.
Буквально через несколько дней после моего назначения пришли увольняться несколько сотрудников Бурылинского музея. Жаловались на директора – Леонору Горбунову, говорили «мы больше не можем», а я сказала: «Дайте разобраться, я даже не знаю, о чём речь». Эту войну с директорами я получила в наследство – воевали с моим предшественником, Игорем Михайловичем Мельниченко, я стала правопреемником, все его проблемы с местным культурным сообществом взяла на себя. Это не человек Вера Добролюбова их взяла, а должность – на тот момент от меня уже ничего не зависело.
- При этом ивановская культура против Мельниченко так не воевала, как против Добролюбовой.
- Совершенно верно: так не воевала. Хотя и у Мельниченко было немало проблем. Особенно много неприятностей, думаю, доставляла ему война с директором художественного музея Воловенской. После моего назначения он сказал: «Воловенская и Горбунова тебе работать не дадут, убирай их». Таким было напутствие уважаемого руководителя ивановской культуры. Мельниченко знал, о чём говорил. Он пришёл на культуру из заместителей губернатора, давно работал во власти, с ним всё происходило постепенно. А со мной сработал фактор внезапности – меня никто не ждал на этой должности. Те, кто устроил мне войну, у кого было резкое неприятие моей персоны, были уверены, что я заняла их место. Я ещё ничего не сделала, а получила резко негативное отношение. У некоторых моё назначение вызвало удивление: оперная певица, что она сможет? Во власти другая работа – здесь ты должен быть менеджером. И не в цеховом понимании, а отраслевым менеджером, а что я собой представляю в этом плане, никто не знал. И элита культуры в лице директоров выступила резко против Добролюбовой.
До 2000 года в бюджетных учреждениях (и в стране, и в области) применялся принцип субсидиарного финансирования, руководители областного ранга многие средства распределяли сами, на своё усмотрение. При Путине государство стало считать деньги и контролировать бюджетополучателей. В 2001 году, когда я пришла на культуру, отрасль переходила на казначейское исполнение бюджета. И вот тут многим руководителям, бывшим, по сути, хозяевами своих учреждений, определявшим стратегию и тактику развития культуры в области, показалось, что пришла Добролюбова и сказала: теперь всё подотчётно, по сметам, по методике. Они это восприняли как мою личную инициативу. Как ни странно, именно так оно и было.
- В основе конфликта лежали деньги?
- В основе лежал конфликт интересов.
Книга выйдет из печати в середине января и будет продаваться в торговой сети РИАТ в магазинах «Первый», «Заря» и «Горка».
Следите за рекламой.
