Вслед за агитационным фарфором национальным достоянием страны стала уникальная коллекция тканей и текстильных рисунков эпохи «социалистического возрождения»
Олег Андреев
Потомки Константина Бальмонта сразу же оказались в эпицентре приглашенных на открытие выставки «100% Иваново. Агитационные ткани и эскизы текстильных рисунков 1920-х — 1930-х годов», а две правнучки фабриканта Бурылина остались на ступеньках родового гнезда и вообще держались так, будто их фамилия здесь ни при чем. На самом деле без городского чудака, собирателя и миллионщика Дмитрия Геннадиевича Бурылина, положившего начало коллекции ивановских ситцев, ровным счетом ничего не состоялось бы.
Товарищи ткачи
Хотя еще до революции пол-России ходило в ивановских ситцах, выглядел Иваново-Вознесенск захолустно. Промышленные постройки, а вокруг — халупы, питейные заведения и сооружения культа. При этом на балансе местной электростанции числилось 48 городских фонарей и 300 абонентов, в число которых входил и фабрикант Бурылин.
Сегодня в одном из его домов расположился Музей ивановского ситца, в другом, специально выстроенном под коллекцию и подаренном городу со всем содержимым еще в царские времена, — Ивановский государственный историко-краеведческий музей им. Д. Г. Бурылина (ИГИКМ). А поскольку Дмитрий Геннадиевич был коллекционером широкого профиля и собирал буквально все — от шедевров живописи и древних манускриптов до солнечных часов (есть даже флакон с загадочной надписью «Тьма египетская»), экспонатов хватило еще на Художественный музей и областную библиотеку. Кое-что досталось Третьяковке, Государственному историческому музею и Эрмитажу, куда в двадцатые годы «ушли» уникальную масонскую коллекцию. Будто бы в ней были артефакты, принадлежавшие американским президентам, и друг Ленина небезызвестный Арманд Хаммер хитрым путем якобы готовил ее к вывозу за океан.
До будней великих строек меценат не дожил, это уже без него возникла идея превратить Иваново в промышленную столицу Советской России или в Красный Манчестер. Храмы почти все снесли, а на их месте в массовом порядке появились новостройки, отражающие эстетические и философские предпочтения победившего пролетариата, мыслящего преимущественно в стилистике конструктивизма.
На этой авангардной ноте в Иванове была построена первая в СССР фабрика-кухня, способная кормить ежедневно до пяти тысяч человек и призванная хотя бы частично освободить советскую женщину от бытового уныния. Почти одновременно возводятся и жилища будущего — например, дом «Корабль» и «Дом коллектива», а шагающие в ногу с эпохой чекисты строят для своих семей дом «Подкову» и головной офис в форме пули. До строительства дома «Серп и Молот» руки не дошли, поэтому ивановская витрина социализма, которую надо было рассматривать с высоты птичьего полета, осталась незавершенной.
И все равно ленинский план монументальной пропаганды поражает как широтой охвата, так и глубиной проникновения. Сначала слово партии поместили на посуде — получился агитационный фарфор, а потом на хлопчатобумажной ткани — агитационные ситцы. С практической точки зрения решение безупречное, поскольку теперь расстаться с идеями Великого Октября было просто невозможно.
Надо отдать должное руководителям агитпропа: на текстильный фронт они бросили лучших ивановских художников и лучшие кадры ВХУТЕМАСа. Не считали ниже своего профессионального достоинства работать по ситцу и гранды отечественного изобразительного искусства — например, художницы Любовь Попова и Варвара Степанова, за которыми закрепилось прозвище Амазонки Авангарда. Так на прилавках появились ткани «Трактор», «Фабричный гудок», «Пионеры на линейке», «Красноармейцы на страже», «Красные косцы», «Жнейки», разные там «шестеренки», «аэропланы», «дирижабли», «ракеты», «мастерки» и тому подобное. Причем при разработке рисунков тканей для освобожденных женщин Востока старались учитывать местный колорит — орудия труда шли вперемежку с экзотическими цветами и невиданными в средней полосе дарами природы.
С легкой руки директора ИГИКМ Натальи Кублановской это период, потрясший устои не только отечественного, но и мирового промышленного дизайна, получил неофициальное название «Десять лет нательной агитации». Но если отвлечься от профессиональной самоиронии, надо признать, что за две пятилетки был создан принципиально новый художественный стиль, отголоски которого наблюдаются и сейчас — например, в оформлении футболок. Поменялся разве что идейный смысл: прежде текстиль призывал преимущественно к труду и обороне, а сейчас агитирует за безопасный секс или за что-нибудь в таком же роде. Хотя в целом разница между блузой из серии «Новая деревня» и гавайской рубахой, конечно же, непринципиальна.
А вот судьба ивановского агитационного текстиля в контексте сталинской идеи об усилении классовой борьбы в СССР по мере продвижения к социализму оказалась печальной — он попал под жесткую цензуру. Не исключено, что последними каплями могли стать камчатные полотенца Яковлевской ткацкой фабрики «Да здравствует Третий Интернационал»: одно — с портретом Ленина, другое — с портретом Троцкого. Образ всесоюзного Иудушки безжалостно вырезали, но этого было уже недостаточно. В «Правде» от 6 октября 1933 года директор Музея ивановского ситца (филиал ИГИКМ) Галина Карева отыскала статью фельетониста Григория Рыклина под названием «Спереди трактор, сзади комбайн», в которой живописцы по ситцу были названы пошляками и халтурщиками, прикрывающимися псевдореволюционной фразой, с намеком, что они вообще затаившиеся классовые враги. Ну а точку в короткой истории агитационного текстиля поставила выставка 1934 года «Брак в производстве».
Заглохла и идея Красного Манчестера. Жить стало лучше и веселее, и на смену четким линиям конструктивизма пришли завитки сталинского ампира.
Встречным курсом
Работа у музейщиков пыльная. В прямом смысле. Когда в 2007 году обанкротилось и было приговорено к ликвидации старейшее текстильное производство Ивановской области фабрика БИМ (Большая Ивановская мануфактура), сотрудники ИГИКМ буквально из мусора, обреченного на уничтожение, успели извлечь некоторые текстильные раритеты, в том числе и эпохи агитационного ситца. Процесс шел параллельно с демонтажем оборудования, и, как вспоминает Галина Карева, в последний момент (уже заканчивалось время действия разовых пропусков) на глаза музейщикам попала книга, озаглавленная «Выклейка текстильных рисунков Центральной рисовальной мастерской. 1928—1930». Благодаря этой находке появилась возможность атрибутировать, то есть уточнить датировку и авторство 135 образцов тканей, в том числе и агитационных.
А вот с готовыми изделиями — проблема. Слухи ходят разные. Поговаривают, что платья и рубахи агитационной направленности не пользовались таким уж большим спросом, что только сознательные модницы ходили на свидания к своим избранникам в платьях из серии «Индустриализация» или «Электрификация всей страны». Но и они не сохранились: поскольку в те годы с мануфактурой в стране наблюдалась напряженка, гардероб обычно донашивали до предела. Поэтому призыв Музея ситца «Несите все, что сохранилось!» остался без ответа.
Как рассказали «Итогам», повезло пока что только московской художнице Ирине Затуловской. У машины, с которой в Измайлове торговали вологодской мебелью, она увидела, как ей показалось, симпатичную тряпицу — в общем, ветошь. Попросила, и ей ее отдали, а когда пришла домой и развернула, оказалось, что это рубаха из агитационного ситца под названием «Кремль, мавзолей, серп и молот». Вещь уникальная, цены… Чтобы иметь представление, загляните в каталоги Sotheby's или Christie's и посмотрите, сколько стоит русский авангард, особенно такой специфический. Сотни тысяч, а то и миллион долларов за артефакт.
Да и сама коллекция ивановских ситцев Дмитрия Бурылина, после того как она пополнилась собранием агитационного текстиля, во всех смыслах стала на порядок ценнее. Но она так бы и осталась явлением провинциального уровня, если бы энтузиазм ивановских подвижников из ИГИКМ и Музея ситца не нашел поддержку у Благотворительного фонда Владимира Потанина, который уже более десяти лет реализует проекты по изучению и открытию для широкой публики неизвестных и малоизвестных коллекций. И теперь выставке агитационных тканей предстоят большие «гастроли». После Москвы и Иванова ее уже ждут в Белоруссии, и список заявок не закрыт.
С выставкой агитационного ситца можно познакомиться и в настольном варианте — в рамках программы «Первая публикация» фонд выпустил книгу-альбом «100% Иваново», которая является и каталогом, и исследованием уникального в нашей истории отрезка времени, когда мы действительно были впереди планеты всей не только по темпам экономического роста.
…После открытия выставки правнучки Бурылина были еще замечены у знаменитых часов — единственных в мире, которые не только показывают поясное время для 37 городов на пяти континентах, но и ведут летоисчисление по григорианскому, юлианскому, иудейскому и магометанскому календарям. В свое время они принадлежали роду герцогов Альба и были куплены меценатом в 1911 году с аукциона. А вот заглянуть на выставку работ известного кутюрье Вячеслава Зайцева, которая уже три года экспонируется в Музее ивановского ситца, то есть в их родовом гнезде, наследницы фабриканта наотрез отказались. Потому что считают: эти помещения должны стать местом постоянной прописки коллекции агитационных тканей. И не держат в секрете свою точку зрения. Род Бурылиных старообрядческий, своенравный.
