Фрунзенский суд: из пострадавшего в обвиняемые

Во Фрунзенском районном суде города Иваново подходит к концу рассмотрение уголовного дела в отношении ивановских чеченцев, обвиняемых в вымогательстве и мошенничестве. Дело расследовалось полицией полтора года, это время обвиняемые провели в СИЗО, а следователи последовательно строили обвинение, слушая тех, кого назначили потерпевшими и игнорируя доводы назначенных обвиняемыми. Именно так – назначили.

Начиналось с того, что чеченский предприниматель Белтуев и грузинский предприниматель Дзагания инвестировали в один бизнес, а потом, когда дела не пошли, каждый захотел первым забрать деньги из тонущей фирмы. В арбитраж, как понимаете, они не пошли – и в процессе переговоров у Сулима Белтуева (в ночь с 18 на 19 марта 2016 года) сожгли дорогую кредитную машину. Сулим обвинил в поджоге «соинвестора» Дзаганию. И потребовал возмещения причинённого вреда. Александр Дзагания вину не признавал, но вред возместить пообещал – аналогичной машиной или деньгами с продажи гаража, который никак не хотел продаваться за требуемые Белтуевым 3 500 000 рублей – столько стоила его машина.

Что было дальше – версии сторон расходятся. Так и не отдав Белтуеву денег, Дзагания – по прошествии почти двух лет, в феврале 2018 года – написал заявление в УВД о том, что Сулим с другом по надуманным обстоятельствам требуют неизвестно за что три с половиной миллиона. На следующий день полиция возбудила дело по ч.2 ст. 163 УК РФ и Дзаганию признали потерпевшим. С тех пор это рабочая версия следователя УМВД и Фрунзенского суда, а чеченцы уже двадцать месяцев сидят в СИЗО. Правда, в версии есть слабое место: следствие доверяет «грузинской» версии и полностью игнорирует другую – «чеченскую», игнорируя доказательства и экспертизы. Следователи упорно не замечали и под любыми предлогами не приобщали к делу документы защиты – похоже, это давно стало общим местом у ивановского следствия (независимо от того, какое ведомство ведет расследование), но каждый раз удивляет. Чтобы обвинение было потяжелее, друг Дзагании, нелегал Схиртладзе, написал в полицию заявление о вымогательстве – якобы чеченцы, в том числе Сулим Белтуев, выгнали его из автосервиса, где он год осуществлял предпринимательскую деятельность, и похитили его рабочие инструменты и телефон. Несмотря на наличие алиби у Белтуева, его с друзьями в итоге обвинили в пяти тяжких и особо тяжких преступлениях без наличия какой-либо оперативной информации – только на показаниях Дзагании и Схиртладзе. Доводы Белтуева о том, что он не вымогатель, что защищал имущественные права, нарушенные Дзаганией, следователь слышать не захотел – так же, как и Фрунзенский суд, раз за разом продлевавший срок задержания под стражей. Не раз уже приходилось слышать о предвзятом отношении правоохранителей к чеченцам – в их отношении презумпция не работает никогда.

В заседаниях Фрунзенского суда, рассматривающего дело Белтуева и трёх его друзей много странного. В зале заседания всегда не мене десяти (как правило, больше) конвоиров и приставов. Иногда конвой приходит со служебной собакой – несмотря на заявление адвокатов о том, что обвиняемый страдает от аллергии на шерсть. Оперативники приходят в зал заседания и диктуют свои условия суду, давят на свидетелей, которые дают «ненужные» следствию показания.

До сих пор непонятно, почему и после завершения следствия обвиняемых не отпускают под домашний арест. Скажите, куда скроются давно живущие в Иванове, занимающиеся здесь легальным бизнесом семейные мужчины? У кого-то из них дом маленькие дети, кто-то в том возрасте, когда дают о себе знать болячки. Непонятно, как они могут повлиять на свидетелей, которые уже дали показания – и на предварительном следствии и в суде?

Кстати, о ключевых свидетелях, на которых держится обвинение – о Дзагании и Схиртладзе – они от первоначальных показаний отказались, поставив суд в очень неудобное положение. Почему в неудобное? А вы верите, что судья Фрунзенского суда посмеет вынести оправдательный приговор и признать, что почти два года люди просто так просидели в СИЗО?

И обвинение разваливается. Александр Дзагания недавно сделал в зале суда заявление, что органами предварительного следствия и государственным обвинением были неправильно квалифицированы отношения между им и Сулимом Белтуевым с Лом-Али Батышевым. И что «поскольку в поджоге его (Сулима) автомобиля участвовала моя (Дзагании) автомашина, у него (Сулима) было не просто предполагаемое, но и реальное право подозревать меня в поджоге автомобиля». Ещё Александр по прошествии двух лет после того, как подал заявление в полицию, сказал: «Я не ожидал, что в результате моего обращения будет сделано так, будто Сулим решил обогатиться за мой счет, что его и Батышева сделают вымогателями, они окажутся в тюрьме (в СИЗО) и будут там сидеть уже 2 года». И главное: «они вымогательства в отношении меня не совершали».

Прозрел и Схиртладзе, заявив недавно в суде: «Ранее я полагал, что я никому денег не должен, так как в долг ни у кого не брал. Однако мне объяснили, что так как я вел бизнес в чужом помещении, то собственник этого помещения имел право требовать с меня деньги, даже если я с ним не заключал договор аренды. Я этого не знал, раньше я считал, что если нет договора, то я никому ничего не должен, поэтому мне нельзя предъявлять денежные требования, в связи с чем я обратился с заявлением в полицию». При этом следствие и суд не волнует, что Схиртладзе занимался и занимается бизнесом нелегально, и у него нет ни российского гражданства, ни вида на жительство – назначают ему государственную защиту.

А ещё поймали исполнителя поджога автомобиля Белтуева – им оказался таджик Резо Поязов, который сознался и называет заказчика – того самого Дзаганию, которого следствие назначило быть потерпевшим.

Казалось бы, всё ясно. Но Фрунзенский суд пока ничего не видит и не слышит – или не хочет. Или ему кто-то запретил.