Фото: Владимир Смирнов, Варвара Гертье, архив Михаила Меня
Ровно пять лет назад, 16 октября 2013 года, Владимир Путин подписал указ №777, которым освободил Михаила Меня от обязанностей губернатора Ивановской области, назначив временно исполняющим обязанности Павла Конькова. С Михаилом Александровичем я поговорил о том, чем он занимался эту пятилетку и какой ему запомнилась наша область.
- За последние пять лет вы сменили несколько высоких должностей, не каждому чиновнику предоставляется возможность пройти такой профессиональный путь. Сравните эти позиции – их плюсы и минусы.
- Действительно, мне посчастливилось поработать на трех значимых управленческих позициях, это серьезный и незаменимый опыт. Скажу честно – губернаторская работа была для меня самой интересной. Но с оговоркой: именно губернаторская работа в нулевые годы, когда глава региона имел больше возможностей для принятия самостоятельных решений. Это была несколько иная должность, нежели сейчас, когда она стала более технической.
Что касается нынешней должности – аудитора Счётной палаты – в текущей ситуации она более соответствует моему характеру. Дело в том, что аудитор – все-таки достаточно самостоятельная политическая единица…
- Политическая?
- Безусловно, если рассматривать бюджетную и социальную политику нашего государства. Аудитор имеет один центр согласования действий: это председатель Счетной палаты, возглавляющий коллегию. А ответственность за принятие решений в рамках своего направления лежит на самом аудиторе – так прописано в законе о Счетной палате. Аудитор, оценивая работу инспекторов по проверке объекта либо результаты экспертно-аналитических мероприятий, сам принимает решение, какую информацию выносить на коллегию, в том числе, какие сведения направлять в правоохранительные органы. Кроме этого, работа здесь очень системная, распланированная на весь год. Так, сейчас мы готовимся к защите плана проверок на будущий период. Я человек системный, и подобная организация деятельности мне по нутру. Помимо этого, что мне импонирует, у аудитора серьезно расширяется «профессиональный» кругозор. Мы не только участвуем в своих контрольных мероприятиях, но и на еженедельных заседаниях коллегии обсуждаем результаты работы наших коллег, погружаемся в проблематику каждой отрасли, заслушиваем министров, руководителей ведомств, задаем вопросы, высказываем позиции и вносим предложения. Эта работа ответственная и влиятельная, но менее публичная, чем две предыдущие. И на данном жизненном этапе мне это нравится: за последние полтора десятка лет я несколько устал от постоянной публичности.
- В области многие говорят, что это «пенсионерская» должность.
- Вы лучше спросите у тех, кого проверяет Счетная палата, получите объективный ответ. Кроме того, Алексей Кудрин выводит Счетную палату на абсолютно новый уровень. Если почитать новую Стратегию палаты, становится понятно, что наша задача – стать не просто контролерами, а партнерами и экспертами правительства, чья работа базируется на принципах справедливости. Чтобы помимо самого жесткого финансового контроля мы могли бы давать квалифицированную оценку принимаемых решений, и в этом мой предыдущий опыт просто незаменим.
- Если говорить о контроле над расходованием средств, вы сами выбираете, кого будете проверять?
- Не совсем верно. У нас есть план по главным распределителям бюджетных средств (министерства и ведомства), их проверяемым в обязательном порядке. Есть поручения президента по точечным задачам. Но есть и определенные возможности у аудитора и его команды по внесению предложений – они, естественно, не могут базироваться на каких-то «хотелках», такого не бывает. Процедура выглядит так: на коллегии проходит защита плана, где мы представляем мероприятия по экспертно-аналитической и контрольной деятельности на следующий год, предлагаем объекты проверок. Как раз в конце этого месяца нам предстоит это мероприятие.
- Где Кудрин, там экспертиза?
- Да, именно этот блок Алексей Леонидович активно развивает.
Конечно, министерская работа тоже очень интересная, но в ней есть определенные рамки. В связи с тем, что существует несколько центров, связанных с окончательным принятием решений. Министр, прежде чем реализует задуманное, должен свои идеи и планы согласовать в нескольких инстанциях. Порой эти инстанции имеют разные, иногда противоположные точки зрения по обсуждаемым проблемам.
- Имеете в виду чиновничьи инстанции?
- Много пересечений профессиональных интересов: вице-премьеры, курирующие разные блоки в правительстве, администрация президента, профессиональные объединения, умело лоббирующие свои интересы... Это задача непростая. И когда я из губернаторского кресла переместился в министерское, первые месяцы было сложно работать, поскольку я привык самостоятельно принимать решения, быстро переходить к реализации задуманного.
- …обязательные к исполнению?
- Конечно. В правительстве от принятия решения министром до команды к его исполнению – длинная цепочка, которую необходимо преодолеть. Но даже оппоненты оценивают, что Минстрой, созданный нашей командой, сделал для отрасли за пять лет больше, чем предшественники за предыдущие пятнадцать. Нам это удалось благодаря тому, что меня поддерживал курирующий вице-премьер Дмитрий Козак, с которым вместе пробивали важнейшие для отрасли решения.
Капитальный ремонт, например, не очень популярная тема, но мы достаточно безболезненно прошли эту реформу. Думаю, это стало возможным, в том числе, благодаря тому, что мы вышли в публичную плоскость и подробно разъясняли людям необходимость изменений. И нас услышали. Сегодня уровень собираемости платежей уже более 90%, а начиналось с 60. Это же ответ на все вопросы – люди голосуют рублем.
Я видел, как менялась тенденция: изначально граждане спрашивали, зачем это вообще нужно. Но постепенно суть обращений сменилась. Основными вопросами стали: «Почему мой дом попал в программу капремонта позже, чем соседский?», «Как сохраняются наши деньги?».
Важнейшим решением было введение лицензирования управляющих компаний, которые работают с многоквартирными домами. Напомню, дискуссия была непростая. Либералы в правительстве меня называли ретроградом, говорили, что лицензионную деятельность давно ликвидировали как пережиток, рекомендовали ввести систему саморегулирования, как в «цивилизованном мире», а пришел консерватор и опять загоняет одну из отраслей в бюрократические рамки лицензирования. Здесь как раз и была очень значима поддержка Дмитрия Козака. А в конечном итоге нас поддержал и президент. Усилия дали положительный результат. Ушли в прошлое двойные платежки, другие негативные тенденции.
- В стройке же саморегулирование так и не заработало нормально?
- Именно поэтому в управлении многоквартирными домами мы отказались от этого института и ввели лицензирование.
Ещё важное направление, которое было в нашей деятельности, – это тарифное регулирование. Вообще Минстрой не занимается тарифами, это зона ответственности ФАС, но мы в стороне оставаться не могли. По тарифному регулированию была тяжелая дискуссия, достигшая апогея на экономическом совете у президента. Были три точки зрения: консервативная – заморозить все тарифы, либеральная – отпустить все тарифы. А мы предложили компромиссный вариант: контролировать предельный индекс совокупного платежа гражданина пределами инфляции. И наша позиция была поддержана. Последние три года живем в этой парадигме и не видим каких-то резких скачков и перепадов.
Ещё расселение аварийного жилья. После создания Минстроя в 2013 году темпы по расселению увеличились в три раза. Если раньше в стране расселяли порядка миллиона квадратных метров в год, то в последние три-четыре года в среднем по три миллиона.
Что же касается ежегодного общего объема ввода жилья, мы вышли на 80 миллионов квадратных метров в среднем по году. В 2012 году это казалось фантастикой. При том, что постоянно шли кризисные явления в экономике.
Каждый год различные эксперты говорили, что строительная отрасль вот-вот упадет. А нам в 14-ом году, в очередной экономический кризис, удалось не просто спасти ситуацию, а дать рекордные объемы за счет программы по субсидированию процентной ставки по ипотеке. Благодаря прямому поручению президента страны нам удалось добиться, что процентную ставку стали субсидировать до 12%. Без этой безусловной поддержки главы государства она тогда могла взлететь до 20%, что означало бы смерть ипотеки. А субсидирование ставки спасло отрасль и даже дало ей развитие.
Что же касается долевого строительства, то, несмотря на позитивные изменения, в том числе по поэтапному решению достройки проблемы домов, которые достались нам в наследство после банкротства группы компаний СУ-155, мы не успели закончить работу по изменению законодательства, регулирующего долевое строительство. Очень рассчитываю, что мой преемник на министерском посту Владимир Якушев реформу завершит, поскольку поправки, принятые депутатами Государственной думы, создают большие сложности. Они, к сожалению, никак не защищают обманутых дольщиков, создают препоны застройщикам, ставя в непонятное положение тех из них, кто по просьбе региональных властей берет на себя нагрузку по достройке проблемных объектов. Это, пожалуй, главное.
- Ивановские застройщики говорят, что новые правила могут стать концом отрасли.
- Действительно, такие риски есть. Очень надеюсь, что наша идеология по переходу на эскроу-счета в Минстрое будет реализована – это очень важная, но непростая задача.
- На должность министра вы пришли с должности ивановского губернатора. Область была в приоритете у вас как у руководителя Минстроя?
- Конечно, когда работал министром, была возможность помогать. Я это делал и когда работал Коньков, и когда пришел Воскресенский: решали вопросы по городской среде, поддерживали область по другим программам. Плюс из ресурсов Дом.рф (бывший АИЖК) помогали историческим поселениям – Палеху, в том числе. Конечно, я не мог отдавать явный приоритет Ивановской области, меня бы не поняли. Но я всегда звонил губернаторам, давал сигнал в регион по поводу имеющихся программ и говорил: имейте в виду, не проспите.
- Проспали много?
- Несколько возможностей упустили. В работе важна информация: как только в регионе они её получали, могли быстрее подготовить заявки и привлечь дополнительные средства в бюджет области.
Сегодня у меня другая должность с иным функционалом. Я вспоминаю одного опытного чиновника, у которого была любимая шутка: «я не знаю какой я друг, но враг я очень неприятный». Сегодня никакими ресурсами я никому не то что помочь не могу – не имею права это делать. Единственное, что могу – с усиленным вниманием проверять, как расходуются федеральные деньги на территории ставшего родным для меня субъекта Российской Федерации, чтобы помочь региональной власти обратить внимание на освоение этих средств, на возможные нарушения.
У Счетной палаты достаточно большое количество проверок освоения федеральных средств и экспертно-аналитических мероприятий на территории субъектов. Так, недавно на коллегии рассматривались результаты проверки по дорожному фонду в ряде регионов, в том числе и в Ивановской области. Вопросы были… Проверять, как расходуются региональные средства, – компетенция контрольно-счетного органа региона. У нас недавно выступал руководитель Контрольно-счетной палаты Ивановской области, и мы выявили ряд нарушений в законодательстве области в части независимости КСП. Мы всем губернаторам рекомендуем сделать так, чтобы контрольно-счетные органы субъектов были максимально независимы.
- Какой губернатор захочет иметь независимого аудитора под боком?
- С результатами проверки КСП местный аудитор в любом случае придет к губернатору и будет докладывать о результатах проверки. Можно будет спрофилактировать нарушения расходования средств. И это будет лучше, нежели КСП будет сидеть, прижав уши, и бояться сказать слово высшему должностному лицу субъекта. Потом в любом случае всё всплывет. И придут уже правоохранительные органы, и будет совершенно другой разговор. Это как с выборными или назначенными главами муниципалитетов – сколько плюсов, столько и минусов. В своё время я был вынужден пойти на модель с назначениями.
- И лишили нас выборных глав.
- Потому что политическая ситуация тогда расползалась. Напомню: в 2005 году некоторые руководители крупных городов не ездили даже на совещания в правительство. Нужно было собирать муниципалитеты.
Но с другой стороны, когда глава муниципалитета назначенный, у людей возникает понимание того, что главу они не избирали, его им назначил губернатор…
- …и глава по отношению к людям частенько ведет себя также: ему отчитываться не перед людьми.
- К сожалению, да – палка всегда о двух концах, в каждом случае нужно выбирать.
- Раз заговорили об Ивановской области, Михаил Александрович, вспомните: какой вы ее приняли, какие были первые ощущения?
- У меня было очень позитивное ощущение от жителей, с которыми в силу должностных обязанностей я постоянно общался. После Москвы люди в Иванове кажутся более добрыми.
- Добрые или край непуганых идиотов?
- Я сейчас не про элиту – экономическую и политическую – люди теплее, безусловно, чем в столице.
Если говорить о негативе, то, конечно, поразило полное отсутствие благоустройства. У меня есть «пунктик» в этом вопросе – для меня это важно. Пять лет в Минстрое, в том числе, я посвятил программе развития городской среды – хорошая инициатива, ее оценили не только в регионах, но и в небольших муниципалитетах. Мне удалось заразить этой идеей чиновников разных уровней.
Вот эти два противоречивых ощущения были при знакомстве с регионом.
- Что вы себе в заслугу и в недоработку ставите?
- Политическая стабильность, которой удалось добиться, была важнейшей составляющей того исторического момента. Она дала возможность спокойно работать над развитием области.
- А почему частные инвесторы так и не пошли в Ивановскую область?
- Частный инвестор смотрит на возможности, которые дает субъект. Вспоминаю конкуренцию с соседними регионами за Ferrero Rocher – предприятие-то неплохое. Владимирцы сами подготовили площадку, подтянули коммуникации за счёт бюджета – мы бы просто не смогли сделать этого в Ивановской области в силу отсутствия ресурсных возможностей, плюс сложная логистика и кадровый вопрос. Вот это, пожалуй, была главная проблема.
Хотя справедливости ради давайте вспомним некоторые инвестиционные проекты, которые были реализованы в тот исторический период: группа компаний по производству металлопроката «ДиПОС», шоколадная фабрика «Красная Заря», индустриальный парк «Родники», комбинат детского питания, целый ряд гостиниц от Шереметев парк-отеля и «Best Western Русский Манчестер» до «Вилла Плёс», аэропорт «Иваново-Южный», текстильные торгово-логистические и дилерские автомобильные центры, электрометаллургический комбинат в Ивановском районе, детский центр зимний видов спорта и «Левитан-холл» в Плесе, привлекали средства на модернизацию уже существующих текстильных фабрик, в регион начали заходить международные бренды, например, «МЕТРО Кэш & Керри», тот же McDonald’s… Все эти проекты имели разную дальнейшую судьбу, но стартовали в период моего губернаторства.
- Вы сказали о политической стабильности. Со стороны было ощущение, что это не стабильность, а просто вы с Пахомовым катком закатали все инакомыслие к чертовой матери, и свободы не осталось никакой.
- Можно оценивать по-разному. Но если вспоминать 2005 год, когда вместо того, чтобы заниматься благоустройством и лоббированием интересов области в федеральных министерствах и ведомствах, привлекать инвестиции и решать социальные вопросы, все бодались друг с другом…
- …за деньги бюджета, в основном.
- Но за деньги бюджета маленького…
- …областного…
- …а о привлечении федеральных средств не было речи! Помню, как приехал к Алексею Кудрину, тогда министру финансов, а он говорит: «Мне кажется, что я впервые вижу губернатора Ивановской области». Это очень показательно.
Раз речь зашла о политической стабильности, давайте вспомним, какое у нас было «недопонимание» с областным парламентом, когда нам вносили законопроекты. Вы помните хотя бы дискуссию по ветеранам труда?
- С думой у правительства тогда сплошная дискуссия была, и она ассоциировалась с двумя фамилиями: Мень и Бабич.
- К сожалению, внутри парламента предлагались такие вещи, которые сам Михаил Викторович – а он человек очень умный и опытный – никогда не предлагал. Это миф. Просто у некоторой группы депутатов было только одно желание – разбалансировать бюджет и загнать исполнительную власть в угол.
- Вы имеете в виду Андрея Назарова?
- Я имею в виду целую группу депутатов. Чем кончилось, вы знаете. И на определенном этапе получилось так – хотите, называйте «стабильность», хотите «в асфальт», но это было необходимо области.
- 16 октября 2013 года временно исполняющим обязанности губернатора Ивановской области Владимир Путин назначил Павла Конькова, которого до сих пор многие в области называют вашим преемником. Почему тогда был сделан выбор именно в пользу Конькова, а не того же Александра Фомина?
- Теперь уже, по прошествии времени, могу рассказать, как все было: в администрацию президента я передал три объективки, на Конькова и еще на двух – не буду называть фамилии, все понимают, о ком речь. Эти документы рассмотрели, кандидаты прошли собеседования, и выбор был сделан в пользу Конькова.
На тот период в администрации президента, в управлении внутренней политики, был четкий тренд на кандидатов в губернаторы из местной элиты – это сейчас он изменился на молодых технократов из Москвы. А на тот момент была четкая тенденция – местные.
- Вы как-то лоббировали его?
- Нет, лоббировать было невозможно: с меня были только три объективки. И то не факт, что назначат кого-то из кандидатур, предложенных губернатором, уходящим на другую работу. Администрация может сама кого-то определить из элиты – бывает и так.
Но если объективно посмотреть, у Конькова послужной список очень приличный, человек плоть от плоти Ивановской области, из текстильной отрасли, работал во власти: был не только первым замом, курирующим экономику, но и возглавлял областной парламент.
- Вы консультировали Павла Алексеевича по кадровым вопросам, по управленческим решениям?
- Нет, это ещё один распространенный миф. Мне было точно не до этого – я только приступил к исполнению обязанностей министра, занимался созданием федерального ведомства. Это масштабная работа, я раньше часа ночи не уходил со службы первые месяцы. Поэтому мне точно было не до Конькова, не до Ивановской области, при всем уважении.
Вот и вся история.
- Почему Коньков не досидел до конца губернаторский срок?
- Думаю, Павел Алексеевич совершил несколько ошибок. Первая и основная ошибка – кадровая. Я ему оставил полностью готовую структуру, не забрал никого, кроме ближайших помощников. Всю остальную команду оставил, тем более, что практически все были местные. Павлу Алексеевичу не надо было делать резких движений.
Весь первый срок в моем представлении он должен был работать именно с этим составом правительства, немного корректируя – все было налажено и отстроено. Постепенно можно было делать какие-то точечные замены. Он же допустил самую главную ошибку: назначил на ключевые должности своих друзей, что вызвало вопросы и в обществе, и у силовых структур. Это и неправильно, и не нужно – губернатору надо назначать профессионалов. На экономике, социалке, финансах, инфраструктурных блоках правительства, в областном центре должны работать люди с опытом. Резкие замены по всем блокам начальников на людей лояльных из близкого круга в конечном итоге и сыграли злую шутку. Было и другое. Например, ликвидация столичного представительства, что вызвало недоумение в федеральных министерствах и ведомствах. Представительство – один из главных органов государственной власти региона. Это небольшая команда, авангард, который пробивает задачи, не вылезает из министерств, где формируются программы. Ивановская область по логистике не очень удобна, заместителей в Москву не нагоняешь постоянно. Дошло до того, что, будучи министром, я звонил ему, говорил: «Павел Алексеевич, вы подавать заявку на участие в госпрограмме будете, деньги региону нужны или нет?». Это что касается программ Минстроя, дружественного области министерства. То же самое было с Минздравом, где работает Татьяна Яковлева, которая всегда была лоббистом региона. Так что уж говорить про другие ведомства.
Эти ошибки, допущенные Павлом Алексеевичем, и ещё целый ряд неправильных действий в конечном итоге привели к тому, к чему привели.
- Почти всё окружение Конькова или сидит, или под следствием, а он не выступает в защиту. Это общий момент поведения губернаторов?
- Не готов давать оценку, потому что не знаю сути уголовных дел, не знаю, на чем они базируются.
- Как вы считаете, приход в область молодого технократа Воскресенского, не связанного с местной элитой, – благо для региона?
- На данном этапе, безусловно, это позитивный момент – необходима определенная встряска области. Не хочу, конечно, проводить параллели с 2005 годом…
- Варяг после местного?
- Да.
- Но это напрашивается.
- В любом случае считаю, что приход Воскресенского – это определенный драйв. Мне сложно оценивать в полной мере, потому что я уже отошел от области, не бываю там, не всегда есть время даже почитать последние новости в интернете. Но то, что Воскресенский взялся за лоббирование интересов области в Москве, – безусловно, правильное направление в работе. Я вижу, что он активен в министерствах. Безусловно, добился успеха с запуском «Ласточки». Все губернаторы пытались решить этот вопрос: и Коньков, и я, и Тихонов, и Тихомиров. К сожалению, с предыдущим руководством РЖД это было невозможно, потому что этот проект экономически, скажем так, не очень рентабельный. Воскресенский молодец в этом плане, использовал свои контакты в РЖД, плюс области повезло, что в РЖД сменилось руководство.
Что меня насторожило – результаты выборов в областной парламент, где не стало квалифицированного большинства «Единой России», контролируемого губернатором. Да и простое большинство с перевесом в пару голосов несет в себе определенные риски.
- Воскресенский дистанцировался от «Единой России», проводя губернаторскую кампанию. Как вы это расцениваете?
- Я не могу давать оценок. Но в любом случае губернатору предстоит работать с парламентом. Желаю успехов Станиславу Сергеевичу: чтобы держал в руках областную думу, с этой публикой я знаком неплохо. Большинство из них работали при мне.
- Как раз об этом я хотел спросить. Вы очень тепло отозвались о жителях области, но хмыкнули, когда говорили об элите. Есть ли в Ивановской области элита?
- Конечно, есть, если считать элитой людей, зарабатывающих какие-то приличные деньги, имеющих производственные либо торговые мощности, общественный статус и политический вес. Безусловно – элита в Ивановской области есть. Другой вопрос, что многие постепенно переводят бизнес, перебираются в другие субъекты Российской Федерации. Но элита остается и, в том числе, часть её представительствует в парламенте.
- Как вам работалось с ивановской элитой?
- Напомню, что вначале было очень непросто, но впоследствии было ощущение единой команды.
- Был же прямой конфликт.
- Безусловно. Но не со всей элитой, а с определенной группой, и то только первые полтора года они не были моими сторонниками. Позже большинство говорило достаточно откровенно: этой бессмысленной раскачки, этого бессмысленного шума им не нужно.
- Деньги любят тишину?
- Конечно. И элита хорошо реагировала на положительные изменения: всем было важно, чтобы заработал аэропорт, чтобы дорожная и коммунальная инфраструктура совершенствовалась, всех интересовали инвестпроекты и самое главное – всем нужны были понятные правила игры, которые нам удалось сформулировать. Для меня было также показательно, что когда моя супруга активно занялась благотворительностью и создала фонд «Женская инициатива», местная элита стала помогать детям и больницам – искренне откликнулась на призывы об участии. Это говорит о многом.
Так что я бы относительно местной элиты всё-таки сказал положительные слова. Если брать баланс воспоминаний об ивановской элите, то он со знаком плюс.
