Телман Фероян – фигура непубличная. Но тем не менее, и он сам, и его семья часто становятся поводами для разного рода разговоров и слухов. Я встретился с Телманом Амоевичем и попробовал разобраться, что в этих разговорах правда, а что досужий вымысел.
- По городу ходят слухи, что последние пару месяцев вы провели в Германии, скрываясь от правосудия, так как у вас возникли проблемы в бизнесе и вам пришлось уехать из России. Ваш комментарий.
- Вы знаете, честно говоря, у меня с правоохранительными органами никогда не было никаких особых проблем. Это абсолютно точно. И я не отсутствовал два месяца – это тоже точно. Давайте по порядку: история с моим сыном Русланом известна всем.
- Это история – про аварию у Малинок?
- Совершенно верно. Я просто хочу прокомментировать её чуть более подробно. Почему? Потому что ходили разговоры различного рода: что он в плохом состоянии и тому подобные.
- Плохие были слухи. Лучше их сейчас не пересказывать.
- Не буду. Знаете, я – здравомыслящий человек, я не хочу желать никому зла и считаю, что у тех людей, которые комментировали эту страшную аварию и назначали виновных в ней, не был на это особого права. Да, авария была серьёзная. Да, была открытая информация, что Руслан в тяжёлом состоянии лежал в областной больнице, он практически месяц был в коме. Врачи боролись за его жизнь, и хочу сказать им всем огромное спасибо. Дальше мы с сыном переместились в Институт имени Склифосовского и ещё три недели пролежали там, и он вышел из комы. Дальше стоял вопрос о реабилитации. В связи с тем, что была тяжелая ситуация, нам порекомендовали Германию – что и было сделано. Мы пролечились там практически месяц. Руслан и сегодня еще там, сейчас состояние у него стабильное: он разговаривает, ходит, и его жизни ничего не угрожает. Поэтому я вернулся в Иваново, я здесь, да и во время лечения я приезжал сюда неоднократно, и ко мне не было каких-либо вопросов со стороны правоохранительных органов. Поэтому те люди, которые говорят об этом – я считаю, что они не достаточно проинформированы.
- Давайте о сыне договорим. Он лечился в Иванове, в Москве, потом в Германии. Квалификация ивановских медиков оказалась недостаточной или была какая-то другая причина увезти его отсюда?
- Нет, я считаю, что квалификация наших врачей очень высокая. Они боролись за него с опытом и со знанием дела. Но в связи с тем, что травма была тяжелая, мы советовались с Игорем Евгеньевичем (Игорь Волков – главный врач Ивановской ОКБ) и с Виталием Вениаминовичем Седовым (главный нейрохирург Ивановской области) и приняли решение переместить Руслана в Москву. Для чего? Для того, чтобы провести тщательные исследования на том оборудовании, которое есть на федеральном уровне. И тогда, при переезде, я столкнулся с тем, что здесь, в Иванове, было тяжело ребенка переместить из реанимации – нужен был переносной аппарат для искусственного дыхания. Оказывается он у нас есть в скорой помощи, а в ОКБ такого не было. И в благодарность нашим медикам я заказал такой переносной аппарат искусственного дыхания в Германии и хочу сегодня или завтра отдать его в областную больницу.
- Это будет дар?
- Это будет дар, сам аппарат стоит около миллиона рублей. С Игорем Евгеньевичем я уже связался и мы сейчас соответствующим образом всё оформляем. Я считаю, что аппарат пригодится и областной больнице, и отделению нейрохирургии. Конечно, не хотелось бы, чтобы пригодился, ведь это будет значить, что какой-то человек попадёт в беду, но это жизнь – это бывает. Дай Бог, чтобы он кому-то помог.
- Ну и теперь тогда всё-таки к слухам. Было много разговоров о том, что кто-то в последнее время пытается у вас отнять дорожные подряды в регионе.
- Вы знаете, не ощущаю, что кто-то пытается отнять у меня что-то. Во-первых, это всегда аукцион, это свободный доступ к подрядам. Мы же работаем и в других регионах… Я был бы даже рад, если кто-то здесь поработает: для обмена опытом, как минимум. Тем более, что такой опыт у нас уже есть – какая-то московская компания работает в регионе, и жители могут посмотреть те дороги, которые они строят и те, которые строю я.
Знаете, все как-то нас, Фероянов, путают и считают, что вот я – единоличный держатель всех дорожных активов. А нас на самом деле четверо братьев, у каждого свой бизнес. То, что я помогаю своим братьям – это абсолютно не говорит о том, что там есть и мой актив. Это моя семья, которой я всегда помогал, и буду впредь помогать. Может быть, многим людям это не нравится, но это факт: я буду это делать. А качество выполнения тех дорог, которые сегодня мы строим и строят другие компании на нашем рынке – я с чистой совестью готов соревноваться. Но если бы мы строили плохие дороги, то нас не приглашали бы на работу в другие регионы: Кострома, Ярославль, еще где-то.
- Весной некоторые СМИ писали о том, что у вас в офисе и дома проводятся выемка документов, приходят ОМОН, ОБЭП и все остальные. Прокомментируете?
- Да, хочу сказать следующее: весной текущего года, а может быть даже чуть раньше, было возбуждено уголовное дело по компании «ДСУ-1» по двум дорогам: в Ивановском районе и в Южском районе. В Южском районе это вообще история 2010-го года, когда была чрезвычайная ситуация, пожары. Там есть и экспертизы, и всё остальное, и правоохранительные органы совместно с экспертами разберутся. В рамках возбужденного уголовного дела проводили обыски, в том числе, провели обыск и у меня дома. Провели, и на этом всё закончилось.
- Больше по делу движений нет?
- Конкретно по мне или по компании?
- По вам.
- По мне больше ничего не было. Был обыск. Закончили. Расписались в акте. Я, правда, так и не понял, что искали. Но что-то искали.
- Что-то нашли?
- Ничего не нашли. Абсолютно. Была составлена опись осмотра документов. «Завершен», «Получен» – и на этом формате мы разошлись. По компании уголовное дело ещё ведётся. Была проведена комплексная экспертиза, я не знаю, чем она закончилась.
- И самый яркий слух: мне говорили, что ваше противостояние с силовиками дошло до того, что вы с помощью своих немаленьких московских связей инициировали проверку областной прокуратуры.
- Ну, это полный бред. Знаете, во-первых, у меня нет такой возможности и таких связей для того, чтобы направить проверку в областную прокуратуру. А, во-вторых, для чего мне это нужно? Прокуратура – она надзирает, а проводит проверку у меня полиция, следователи. И всё ведется в рамках закона. Всё ведётся достаточно корректно. Да – долго. Почему? Потому что каждая экспертиза занимает определенное время. Дальше заказывают другие экспертизы, недавно была комплексная – это длительный период. А прокуратура тут вообще не причем.
У меня тоже была такая информация, что в областную прокуратуру кто-то слил информацию о том, что я какую-то проверку инициировал – это неправда. Я готов ответить за каждое свое слово: такого точно не было.
Врагов у меня, слава Богу, нет, я уверен в этом. Если кому-то что-то нужно у меня выяснить, то я всегда открыт для общения.
