Фото: Владимир Смирнов
Наверное, сегодня нет ни одного предпринимателя, кто бы не заметил существенных изменений в отношении государства к бизнесу. Да, на словах, с высоких и не очень трибун мы по-прежнему слышим, что малый и средний бизнес должен стать основой экономики, что предпринимателей не надо кошмарить, что государство и местное самоуправление готовы всячески поддерживать инициативы бизнеса и формировать комфортный инвестиционный климат. Проводятся многочисленные совещания и заседания, составляются рейтинги, звучат отчеты. Но на практике мы каждый день сталкиваемся с усилением давления на бизнес, ужесточением требований со стороны контролирующих и надзорных органов.
Представляя в судах интересы наших клиентов, мы уже столкнулись с тем, что вопреки всем декларациям изменения в законодательстве и правоприменительной практике приводят к закручиванию гаек в отношении предпринимательского сообщества. То, что еще вчера считалось всеми, в том числе государством, нормальной практикой ведения бизнеса, не вызывающей никаких вопросов, сегодня в глазах и правоохранительных органов, и судов становится в лучшем случае административным правонарушением, а в худшем – уголовно наказуемым деянием. А могут просто отнять либо «закрыть» многолетний успешный бизнес практически в один момент и лишить права собственности.
Пожалуй, одним из самых ярких эпизодов этого года, наглядно продемонстрировавшим смену вектора государственной политики, стала так называемая «Ночь длинных ковшей» в Москве, когда в ночь на 9 февраля столичные власти снесли более 100 объектов, которые они сочли незаконными, невзирая на то, что у многих собственников были правоустанавливающие документы. Эти действия вызвали шок не только у москвичей, но и предпринимателей из регионов – подобного в существующей на тот момент реальности от властей никто не ожидал. Только сейчас, спустя более полугода, стала появляться информация о выигранных предпринимателями судах и о том, что московские власти в редких случаях скрепя сердце согласились рассматривать вопросы о выплате компенсаций.
Тем не менее в Москве готов уже второй перечень объектов, которые власти собираются снести. Каток пошёл. К сожалению, сейчас сложно говорить о судебной защите права собственности и компенсации причинённого вреда. Каким образом подсчитать убытки? Если сам снесённый объект оценить ещё вполне реально, то каким образом оценивать упущенную выгоду?
Самое страшное в сложившейся ситуации – то, что подобные действия могут повториться в любой момент в любом городе. Просто потому, что это позволяет федеральное законодательство. Бизнес-сообщество должно чётко понимать: сегодня закон позволяет органам местного самоуправления в значительном числе случаев принимать административное решение о сносе так называемых «самовольно построенных» объектов без каких-либо судебных процедур (п. 4 ст. 222 ГК РФ), даже если право собственности на данный объект много лет назад зарегистрировано в Едином реестре прав. При этом глава города или района самостоятельно принимает решение, является ли конкретная постройка самовольно возведённой.
На мой взгляд, это абсолютно нецивилизованный подход, который перечёркивает конституционные гарантии неприкосновенности частной собственности. Если вернуться к ситуации в Москве, то большинство снесённых объектов было построено не вчера, и даже не в прошлом году – право на эти объекты возникло 10 и более лет назад. Да, возможно (и даже наверняка), там были взятки. Но за прошедшие годы у многих объектов сменился собственник, и не по разу. И сегодня удар наносится не по тем, кто правдами или неправдами, пользуясь личными связями с чиновниками или банально «занося», возводил эти объекты, а по добросовестным приобретателям, которые купили эти объекты за очень немалые деньги. Купили, эксплуатируют, имеют на руках документы, начиная от разрешения на строительство и заканчивая свидетельством о регистрации права собственности. И вдруг им говорят: это самострой, мы его снесём, а вы с вашим бизнесом и вашими правами – как хотите.
Есть еще один важный момент в этой истории. Как известно, право собственности на объекты недвижимости регистрируется в Едином государственном реестре. Когда встает вопрос о покупке объекта недвижимости, свидетельство о собственности, выданное государственным органом, а сейчас – выписка из госреестра, является подтверждением того, что у продавца действительно есть права собственности на интересующий нас объект. Сейчас же получается, что эти документы – просто бумага. Мы уже обсуждали с риелторами тему, каким образом можно гарантировать клиенту чистоту сделки в нынешних условиях, можем ли мы дать гарантии того, что через год-два-три этот объект не объявят самостроем и не снесут? Отталкиваясь от конкретных примеров по объектам, снесенным в феврале в Москве, мы пришли к выводу, что в 99 процентах случаев не можем. Если по объекту есть разрешение на строительство, договор на аренду земельного участка, свидетельство о праве собственности, невозможно предположить, что кто-то когда-то будет выяснять подробности процесса получения этого разрешения на строительство, что кто-то когда-то обнаружит, что под объектом, к примеру, проходят какие-то коммуникации и выдавать разрешение на строительство было нельзя. Или выяснится, что объект был возведён с некоторыми нарушениями строительных норм и правил. И даже если по завершении строительства объект был принят органом местного самоуправления в эксплуатацию, это не дает никаких гарантий, что данный объект не будет расцениваться в дальнейшем в соответствии с п. 1 ст. 222 ГК РФ как самовольная постройка и подлежать сносу без решения суда – просто росчерком пера главы муниципалитета!
Еще один не юридический, а общественный аспект этой ситуации: я считаю, что власть, в том числе муниципальная, должна наконец начать нести ответственность за свои действия и решения, за тех людей, которых она наделяет полномочиями. Если кто-то в свое время допустил на ответственные должности ротозеев или взяточников, а они вопреки закону выдали бизнесу разрешения на строительство, и бизнес построил объекты, сдал их этим же чиновникам в эксплуатацию и зарегистрировал право собственности на основании выданных документов – почему за всё это должен отвечать только бизнес? Почему власть, проглядевшая нарушения или сознательно (за взятки или по другим причинам) закрывшая на них глаза, остается в стороне и не принимает на себя эти риски, которые сама и породила? Мне кажется, если власть в своё время допустила такую ситуацию, выдала незаконное разрешение, приняла в эксплуатацию незаконно построенный объект, то она должна не сносить построенный объект без всякой компенсации, а выкупать такую постройку по его рыночной стоимости либо с компенсацией произведенных застройщиком затрат и потом уже распоряжаться ею по своему усмотрению. И, конечно же, с дальнейшим привлечением виновных чиновников к персональной ответственности.
Кроме того, считаю, что в любом случае, если право собственности на объект зарегистрировано, должно быть судебное рассмотрение вопроса о признании его самовольной постройкой и дальнейшем сносе. Я считаю, что необходимо вносить изменения в п. 4 ст. 222 Градостроительного кодекса («Самовольные постройки»), которые бы предусматривали исключительно судебный порядок принятия решения о сносе тех объектов, на которые зарегистрировано право собственности в Едином государственном реестре прав.
Главный результат подобных подходов государства к правам предпринимателей – это огромный вред, который наносится инвестиционному климату. При такой демонстрации незаинтересованности государства в защите прав предпринимателей ни о какой стратегической бизнес-активности не может идти речи, какие бы красивые слова ни звучали из телевизора. Потому что в реальной жизни сейчас никто не застрахован от того, что произошло с сотнями московских предпринимателей.
Единственное, что несколько обнадеживает, – так это тот факт, что для проведения массового сноса «незаконных» объектов нужна серьезная политическая воля. В Москве люди решительные, и суммы на несколько порядков выше, чем в большинстве регионов. Но, повторю, федеральное законодательство одинаково для всех субъектов Федерации. Так что нечто подобное «Ночи длинных ковшей» может повториться в любом регионе в любой момент.
