Назначение Игоря Холманских полномочным представителем президента в Уральском федеральном округе — не просто характерный путинский жест. Это еще и многослойный политический ход. Некоторые из этих слоев, или сигналов, можно сформулировать так.
Во-первых , это публично отданный долг человеку, ставшему лицом поддержки Путина рабочим классом (известно, впрочем, что Холманских не рабочий, а инженер-механик, занимавший должность начальника цеха «Уралвагонзавода»). Во-вторых , это посул всем желающим публично поддерживать нового президента: власть в долгу не останется. В-третьих , это сигнал о том, что политические лифты открыты для всех. В-четвертых , это послание «врагам» — активной протестующей общественности, митинги которой Холманских обещал «с мужиками» разогнать.
А вот и оборотная сторона решения. Его, так сказать, нижние слои. Долг отдается за публичную, театрально выраженную лояльность — это, стало быть, самое ценимое качество. Очередь из желающих «с мужиками» разогнать интеллигентов, может быть, и возникнет, но будут ли для всех высокие должности — вопрос. Означает ли это, что лифты и правда открыты, — тоже вопрос. Ведь возвышение Холманских — не общий механизм, не новое правило, а исключительный жест. Как всегда у Путина — исключение превозносится над правилом. Нет никакой гарантии, что другим «мужикам» достанется приз. Это послание и своим, элите: вот как мы теперь будем пополнять ваши ряды, за счет тех, кто громче всех кричит.
Для Холманских уже создали и общественное движение: «В защиту человека труда». Возможно, что назначение полпредом — продолжение, а во многом и завершение медиаистории Холманских. Пост полпреда для этого идеально подходит — это устаревшее звено системы управления, которое еще в 2007 г. планировали реформировать, если не упразднить. Тогда помешали президентские выборы, снова к этому вопросу в Кремле почему-то вернулись только через четыре года, и в 2011-м тоже помешали президентские выборы.
После отмены выборности губернаторов в 2004 г. полпредов не слышно и не видно, они не играют значимой роли в управлении регионами и институт полпредства превратился в аналог Совета Федерации — отстойник для временно непристроенных кадров.
Возможно, с возвращением губернаторских выборов институт полпредства опять нарастит влияние, но возвращение выборов максимально отложено бурной кампанией назначений, так что назначение Холманских пока не очень объяснимо. Что оно укрепляет, если только что все уже укрепили?
Но в нашей системе это нормально. В любой момент контакта с этой государственной системой потребитель ее услуг или партнер не может быть уверен, что имеет дело с реальной фигурой. Классический уже пример такого назначения — преемничество Дмитрия Медведева на посту президента страны. Формально избранный Медведев четыре года играл роль президента-модернизатора, пока в прошлом сентябре не выяснилось, что он был местоблюстителем, о чем оба лидера не раз громко всем сообщили.
В компьютерных играх или фантастических фильмах бывают персонажи-голограммы, создающие видимость присутствия реального человека. Путинская система управления полна таких людей-призраков. Они могут быть плохими или хорошими, могут заниматься только собственным обогащением, а могут искренне пытаться работать, предлагать идеи, писать проекты — но никогда не могут быть уверены в том, что их работа принесет какой-то результат. Потому что решения принимают другие люди и по неясным критериям.
Реальными полномочиями (и то ограниченными) в такой системе обладают близкие к Путину люди — олигархи новой волны, ключевые министры или главы госкомпаний. Но все ключи только у одного человека. Ключей так много, что одному давно не справиться: за всю жизнь эту гору не перебрать. Но наш герой ревниво прибирает к рукам все больше и больше ключей.
