В марте 2011 года Центр Стратегических Разработок подготовил экспертный доклад «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития», в котором фактически был предсказан тот политический кризис, который разразился в России после декабрьских выборов в Госдуму. В ноябре 2011 был опубликован следующий доклад «Движущие силы и перспективы политической трансформации России», продолживший тему предыдущего доклада. «Русский журнал» побеседовал с Сергеем Белановским, директором по исследованиям Центра Стратегических Разработок, о перспективах развития политического кризиса в России.
Сергей Белановский – социолог; директор по исследованиям Центра Стратегических Разработок.
* * *
Русский журнал: В марте 2011 года Центр Стратегических Разработок подготовил экспертный доклад «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития», в котором фактически был предсказан грядущий политический кризис. Насколько уверенным был этот прогноз?
Сергей Белановский: Всегда, когда делаешь прогнозы, есть элемент неуверенности. Хотя мы не гадалки, мы увидели грядущий кризис, а не просто его придумали. Тем не менее, поступь истории неравномерна, и были периоды, когда на нас оказывалось давление. Не в плохом смысле этого слова, просто было давление со стороны коллег – мол, поторопились с выводами и т.д. Это было в июле-августе 2011, когда было какое-то затишье. Но в смысле прогноза мы были вознаграждены в сентябре и в последующие месяцы.
РЖ: Что-то удивило вас в том, как разворачивались события, или все шло точно так, как предсказывалось?
С.Б.: Я не ожидал такой активности именно от Москвы. Сегодня очень распространено мнение, будто бы все революции совершаются в столицах. Это не так. Действительно, многие революции совершаются в столицах. Но есть другой тип революций, который я чисто условно назвал бы «крестьянской войной», когда по территории большой страны вспыхивают восстания, которые затем сливаются в единое движение. В европейской истории таких примеров было много. А Китай, например, это классическая страна, в которой смены императорских династий происходили, как правило, именно в результате крестьянских войн, вспыхивавших на окраинах империи и лишь на завершающем этапе захватывавших столицу.
Я полагал и до сих пор считаю вполне вероятным, что в России все пойдет по сценарию именно крестьянской войны. Это мнение основывается на результатах исследований фокус-групп, которые во многих случаях производили очень удручающее впечатление. Так, например, у меня была большая серия фокус-групп в одной из областей центральной России. Там население предъявляло довольно интересный упрек губернатору. Они говорили не о всей области, а только о региональной столице. И действительно, региональная столица хорошеет, там строят метро, там появился ряд важных транспортных развязок, там мост построили и т.д. А за пределами региональной столицы позитивных сдвигов не заметно. Моя сотрудница после просмотра анализа одной из фокус-групп сказала, что от такого хочется либо застрелиться, либо полбутылки коньяка выпить. Это говорит женщина, довольно молодая.
РЖ: То есть вас удивило именно то, что протесты начались именно в столице?
С.Б.: Это было мое личное мнение, потому что мои коллеги, наоборот, предполагали, что все начнется именно в столице. Моя убежденность основывалась на том, что столица довольно долго была тихой. То есть средний класс очень долго не заявлял о себе. Вячеслав Глазычев несколько лет назад даже сказал: как ни странно, в Москве нет гражданского общества, хотя, казалось бы, для этого есть все предпосылки. И вдруг внезапно этот средний класс проснулся. Но, тем не менее, я думаю, что дальнейшие события будут комплексными. Они будут нарастать и в столице, и в провинции.
Мне кажется, что ситуация в какой-то момент полыхнет забастовками. Или какими-то локальными выступлениями, связанными с тарифами ЖКХ и так далее. Потенциал сочувствия подобным акциям столь велик, а проблемы столь знакомы, что поддержка со стороны буквально всей страны может оказаться настолько мощной, что с ней просто не удастся справиться.
РЖ: В докладе в качестве мер смягчения политического кризиса упоминается создание после парламентских выборов коалиционного правительства во главе с неким новым премьер-министром. Вы пишете, что должна быть яркая и достаточно независимая кандидатура. На Ваш взгляд, такие люди вообще есть? Откуда они возьмутся? И кто это может быть?
С.Б.: Во всяком случае, не Дмитрий Медведев. Это отрицательная часть ответа. В общем-то, таких людей действительно мало. Чисто по лицам, я думаю, можно было бы провести специальную психологическую экспертизу. Нужно определить тех, кто уже является отработанным материалом. Например, Игорь Сечин, Сергей Иванов, это однозначно.
РЖ: Интересный момент, связанный с Владимиром Путиным. В ноябрьском докладе ЦСР есть такое понятие, как старение бренда. Хочется спросить про старение бренда Путина. На ваш взгляд, бренд Путина еще может быть как-то реабилитирован?
С.Б.: Я считаю, что нет. Возможен лишь сценарий консервации. В какой мере это получится, я не берусь судить. Пора проводить новое исследование. Пока скажу лишь следующее: есть женский электорат, который категорически не хочет революции. Может быть, это и будет тот сегмент, который позволит законсервировать ситуацию. Какая-то женщина написала в Интернете: а лично я согласна еще двенадцать лет «загнивать» при Путине и Медведеве. Женская точка зрения и, может быть, вполне разумная. Вопрос в том, что «загнивать» могут уже и не дать.
РЖ: То есть, на ваш взгляд, бренд Путина уже отработан, но его будут пытаться дотянуть до мартовских выборов и протащить дальше?
С.Б.: До выборов и, может быть, даже дальше. Инерция системы. Можно провести аналогию с брендом Брежнева. Но сегодня уже не то, что тогда: тогда была сила правоохранительных органов, которые, может быть, утратили уже и идеологию, и даже эффективность, но, по крайней мере, любое внутреннее сопротивление подавлялось с такой легкостью, что возникала иллюзия всесилия, эффективности и так далее. Но это была именно иллюзия.
РЖ: В докладе упоминается о необходимости обновления риторического ресурса. На ваш взгляд, вокруг чего это обновление может сложиться? Вокруг каких тем, брендов?
С.Б.: Я считаю, что полностью подтверждается тот тезис нашего доклада, в котором говорилось о том, что сегодняшняя власть и, в частности, Путин не в состоянии поменять свою риторическую стратегию, свой способ коммуникации с обществом и, пожалуй, не в состоянии серьезно повлиять на ситуацию в стране. Потому что кроме каких-то грозных слов, за которыми, казалось бы, сейчас последует взмах кулака, ничего нет. И поскольку это безобразие продолжается уже двенадцать лет, грозная риторика в сочетании с непонятным бездействием теряет свою эффективность, от этого народ точно устал. В конце концов, сколько можно ничего не делать.
Есть и еще один момент. Сейчас Путин анонсирует какую-то программу, но я уверен, что она будет в том же жанре, что и доклады КПСС. ИНСОР пишет документы, но они такие же скучные, как материалы съезда КПСС: толстые, нечитаемые, скучные, они вызывают какое-то инстинктивное отвращение. Мало кто понимает, что в материалах съезда КПСС не все, что было написано, было глупостью. Даже наоборот. Я еще в школе учился, когда совершенно случайно услышал по радио выступление Косыгина, который говорил, что нам необходимо развивать производство полипропилена. Это тот же полиэтилен, только пожестче и прочнее. Полезный материал. Во-первых, сама по себе мысль не была глупостью. Экономика развивается, новый материал, материал полезный. Во-вторых, самое удивительное, что в этом вопросе партия не обманула. Может быть, по срокам были задержки, но в принципе производство наладили.
И вот у меня возникает странный вопрос, на который я до конца не понимаю ответа: почему же тогда эти материалы съезда вызывали такое отвращение? Получается, что за полипропилен и за все прочее, что там написано, людей купить нельзя. Обещали нарастить производство холодильников – нарастили. Опять же, может, не так быстро, как обещали, но нарастили. Но получается, что людей не устраивало что-то другое. Это не до конца понятный мне вопрос. Какое-то вранье…
То есть нужны более экзистенциальные вещи, о них надо говорить в первую очередь. Но они этого делать не умеют, вот что интересно. Нужна какая-то живая риторика, которая способна достучаться до людей. Но таких ораторов у нас нет.
РЖ: Последний вопрос касается вашей оценки перспектив протестного движения, которое началось в декабре и которое должно продолжиться в феврале.
С.Б.: Наверное, будут какие-то синусоиды, какие-то волны и спады. Власть уже идет на уступки. Эти уступки номинальные, но они провоцируют и усиливают давление.
Вы пытаетесь меня спросить, в каком звене, когда и что порвется. Мне кажется, что прорвется где-то в провинции. Дальше сработает обратная связь. То есть в Москве немедленно соберутся протестные группы в поддержку региональных протестов, тут же туда поедут добровольные эмиссары. Все-таки страна худо-бедно едина. Интернет работает.
Беседовал Дмитрий Узланер
