На следующее утро после митинга на Триумфальной площади «нашистка» Света из Иваново проснулась знаменитой. Ролик с румяной барабанщицей стал хитом интернета — в YouTube больше миллиона просмотров. Ее пламенную речь, что «Единая Россия» «сделала много достижений», растащили на цитаты. С плакатами «Мы стали более лучше одеваться» оппозиционеры вышли на Болотную площадь.
Свету показали по всем федеральным каналам, своей популярностью она затмила других ивановских звезд — ткачиху Лапшину и доктора Хренова. Елена Лапшина на съезде «Единой России» в октябре 2007 года просила товарищей по партии придумать что-нибудь, чтобы «Путин был нашим президентом после 2008 года». Кардиолог Иван Хренов дозвонился на «прямую линию» с премьером и заявил, что во время его поездки в ноябре 2010-го в Иваново «была сплошная показуха». Света «развенчала» доктора Хренова: «стали засеивать больше земель, медицина стала хорошей и с жильем никаких проблем».
Три барабана разнесла
Сама Света живет в общаге на окраине Иваново. Угловая комнатка с четырьмя железными койками. Стены ободраны, обоев нет. Возле двери — порядком полинявший портрет Анджелины Джоли, над кроватью плакатик «Кокс это я!» и смайлик.
— Это меня коксом называют. Говорят, на меня можно подсесть, как на наркотик, — смеется 19-летняя звезда Рунета Светлана Курицына.
Света учится в колледже на бухгалтера, ей, говорит, надо срочно сдавать курсовик, а ее опять в Москву, на митинги тянет. В прошлый раз, когда и было записано интервью, сделавшее ее знаменитой, она ходила по столице с голубым барабаном и «оттарабанивала» кричалки.
— Я кричала за Россию, за Путина, и так разгорячилась, что аж три барабана разнесла! — улыбается Света.
Барабаны — главное «оружие» движения «Сталь», боевого крыла «Наших», финансируемых Росмолодежью. «Сталь» зарегистрирована в 22 российских городах, всего 10 тыс. человек. Как утверждают депутаты КПРФ, на «Сталь» в этом году было потрачено 185,6 млн бюджетных рублей — месяц назад они попросили генпрокурора Чайку проверить, на что ушли деньги.
— Нас из Иваново 500 человек приехало, не только «стальевцы», еще «нашисты», экологи, «вседомцы» («Все дома» — еще одно подразделение «Наших»). Я по три раза в неделю в Москву мотаюсь, на акции, прогуливать[занятия]приходится. Книжки не читаю, учиться некогда, — девушка откидывает длинные русые волосы и углубляется в ноутбук.
Прежнюю страничку «В Контакте» ей пришлось закрыть из-за огромного количества оскорблений, где «дура» было самым мягким. Светка не расстроилась и открыла новую — в друзья в основном парни напрашиваются, радуется она. Подружки — предали: больше всего гадостей вылили на нее как раз те, кого она считала самыми близкими. С парнями, впрочем, Курицына решила «пока завязать, чтобы оторваться потом»: учеба и митинги сейчас важнее. Да и обычные ивановские парни на фоне кумиров меркнут.
— Вот Василий Якеменко — настоящий мужчина! — Светка томно закатывает глаза и мечтательно вздыхает. — Я видела его вживую, а еще он меня в друзья «В Контакте» добавил, писала ему, но он не ответил — некогда, наверное.
Но настоящий «мужчина мечты» — не Якеменко, а Путин, не скрывает Светка.
— Если между ними выбирать, Путин однозначно! — Светка «зависает» на несколько минут, ее лицо словно светится изнутри. — Он руководитель отличный, молодежь понимает. И вообще — мне мужчины постарше нравятся.
Как закалялась «Сталь»
Политикой Светка заболела еще в школе. «Нас с 9-го класса на акции вывозили, по шесть автобусов из города, школу прогуливали, но учителя нормально», — говорит она. Курицына родом из Приволжска с населением 24 тыс. человек.
В «Сталь» она попала в сентябре этого года, а до этого была за Жириновского, но изменила точку зрения: «Сталь» не гнется и не ломается, там ценят за то, что ты приходишь на собрания».
Недавно «Сталь» воевала с местной самогонщицей. «Нас 40 человек собралось, пришли с плакатом «Хватит гнать самогон!» и с барабанами. Оттарабанили ее как следует, прям под окнами, бабульки подходили к нам, говорили, что мы молодцы!» — гордится Светка. Еще они оттарабанили ивановский «Энергосбыт» за то, что тот завышал цены.
В ролике Светка говорит, что «мы стали более лучше одеваться, и не было того, что сейчас», но у самой в гардеробе пока негусто. Джинсы, платье серое с декольте и толстовка с надписью «Двигатели» — это новый проект «Стали».
— Мне скажут — иди туда-то, я пойду! Я хочу помогать народу! И вообще женщин у нас в политике мало. Но таких, как Тимошенко, нам не надо — таких дел натворила, так опозорилась! Вот Маша из «Универа»[актриса Мария Кожевникова]теперь в Думе — раз она там, значит, так надо! — не сомневается Курицына.
Соседка Светы по общаге, Настя Барашкова, политикой не увлекается и «достижений», воспетых подругой в Сети, не замечает: она учится с утра до ночи, чтобы потом поступить в универ. В деревне Кораблево (140 км от Иваново), откуда она приехала, колхоз совсем загнулся, а молодежь разбежалась. Ее отец-тракторист зарабатывает в страду по 6–7 тыс. рублей в месяц, зимой, чтобы выжить, кочегарит в котельной.
— Деревни разваливаются, и делать там нечего, — констатирует Настя и снова утыкается в курсовик.
Вечером на маршрутке мы едем вместе в центр города, на собрание «сталеваров». На ухабах газель подбрасывает, но Светка говорит, что «это еще ничего, бывает и хуже». Солидный особняк, внизу охрана. «Сталь» занимает две комнаты: на стенах плакаты ЕР, фото Медведева, Путина и Якеменко. На переднем плане — бело-голубой флаг движения, в углу — три барабана, уцелевших после митингов. «Сталевары» не унывают: барабаны никто не считает, выдают сколько надо. В ячейке, сообщает главный ивановский сталевар Александр Богатырев, 30 активистов, и около тысячи готовых в любой момент сорваться в Москву на митинг в поддержку ЕР.
— Все правильно Светка сказала, мы ее поддерживаем, а у нас народ злой, сразу гнобить ее начали, — возмущается Богатырев. — А за что гнобить, за правду? У меня папа военный, мама — медсестра в госпитале, они только при Путине получать стали, квартиру отцу дали, спасибо материнскому капиталу — вот сестренку мне родили, Даше три года. Только за это можно уважать нашу власть.
Другой сталевар, Максим Скрипов, говорит, что в его деревне Сидельницы для колхоза новую технику закупили и клуб для молодежи открыли. Сам Максим живет в Иваново, на день рождения родители-бизнесмены подарили ему Mitsubishi.
Его друг, 19-летний Виталик Силкин — староста в автотранспортном колледже. Он «сталеварит» недавно, но уже командовал колонной на митинге в Москве, обзавелся девушкой-сталеваркой и собирается летом на Селигер. «У нас прикольно, а после армии, глядишь, с институтом помогут», — рассказывает он про внутренние «социальные лифты». Пока же он разъезжает по городу на старенькой «девятке».
«Дрягаемся из последних сил»
По выходным, когда нет митингов, Света ездит к родителям, в родной Приволжск. Дорога — практически немецкий автобан. Ведь трасса ведет в президентскую резиденцию в Плесе — новую туристическую мекку, где чашка чая стоит 200 руб.
— Ваши москвичи на лимузинах проносятся мимо нас, как ракеты. А то дыра была, натуральная дыра. В Фурманово[соседний городок, но в стороне от трассы]— совсем край: ни дорог, ни работы, так что нам даже повезло! — говорит мама Светы.
Наталья Курицына — потомственная прядильщица, в ее подчинении три машины и 384 веретена. У нее самый высокий 5-й разряд и стопка дипломов о победе на всех профессиональных конкурсах. И зарплата самая высокая: с двумя ночными сменами в неделю и «калымом» по субботам — 7270 рублей.
На месте большинства ивановских ткацких фабрик, гремевших на весь Союз, отгроханы гигантские торговые центры. А вот Яковлевский льнокомбинат, на котором работает Наталья, чудом уцелел, хотя из 6 тыс. человек осталось меньше 700. Скатерти, салфетки, постельное белье по-прежнему закупают для Кремля и отправляют на экспорт.
На улице сильный ветер, он буквально выстуживает кухню, и мы кутаемся в пуховики. Наталья приносит счет за их «двушку» в пятиэтажной хрущевке — почти 6 тыс. рублей.
— Моя-то, вон, выступила, а жизни не знает, а я уже ничего не боюсь, ни при одной власти нормально не живала. Как пошла в 15 лет работать, так и не разгибаю спины. И батонами хлеба нам зарплату давали, и полотенцами да простынями — четыре года сами их в Москву да Ленинград возили продавать, — вспоминает Наталья.
Перед выборами на льнокомбинат приходили агитаторы от ЕР. Курицына вышла на трибуну и заявила, что голосовать не пойдет.
— Почему, спросила, вы производство не поднимаете? Дрягаемся тут из последних сил, а нас только налогами душат — вон, зарплату опять задерживают. А нам работать будет скоро не на чем: весь лен на корню китайцы скупают, платят сразу. Эх, жаль, загнется такое производство! — переживает она.
За себя Наталья не боится — если выгонят за критику, пойдет, как подруга, электрички за 11 тыс. по ночам мыть, или на хлебозавод — там те же 7–8 тыс. платят. Но дочерям такой судьбы она не хочет.
— Пусть Светка выступает и будет на виду, пусть хвалит — глядишь, какой руководитель заметит, — говорит Наталья. — А горбиться на комбинат я дочек не пущу.
Света за обе щеки уплетает гречку и утыкается в ноутбук, купленный родителями в кредит. «Сталевары» готовятся к новым митингам, и Светка уже собирает народ.
— Чем больше народу привезешь, тем активнее работаешь, могут на Селигер послать, а то и в Москву забрать, продвинуть по партийной линии, — мечтает она.
Та же ткачиха Елена Лапшина на последних выборах в Госдуму возглавляла штаб «Единой России». А кардиолог Иван Хренов с билбордов призывал голосовать за партию власти.
