Странная растрата в «деле врачей»: всё вернули обратно в троекратном объеме

23 мая в Ленинском районном суде состоялось очередное заседание по так называемому «делу врачей»: экс-руководителя департамента здравоохранения Артура Фокина и его бывшего заместителя Алексея Буянкина обвиняют в мошенничестве, совершенном группой лиц в особо крупном размере, а также в растрате с использованием служебного положения. Мошенничество, по версии следствия, заключалось в закупке кислородных концентраторов по завышенной цене в разгар пандемии коронавируса (речь идет о событиях осени-зимы 2020 года), а растрата - в выдаче частному медицинскому учреждению защитных медицинских костюмов (иногда в СМИ ошибочно говорят о медицинских халатах) в количестве 620 штук.

В эпизоде с концентраторами пока пауза: после того, как к экспертизе, положенной в основу обвинения, возникло множество вопросов, было принято решение провести еще одну экспертизу госзакупок, которые Фокину и Буянкину ставят в вину. Экспертное заключение пока не готово, поэтому в суде начали рассматривать второй эпизод - про растрату защитных костюмов. В заседании прошел допрос обвиняемых.

Версия следствия в чуть более расширенном варианте выглядит так: в период с апреля по июль 2020 года Фокин при пособничестве своего первого заместителя Буянкина дал сотрудникам подведомственных департаменту учреждений незаконное указание о фиктивном учете на балансе и последующем списании изолирующих костюмов одноразового использования, приобретенных на основании государственного контракта на общую сумму более 800 тысяч рублей. При этом фактически костюмы в медицинские учреждения не поступали, а были переданы коммерческой организации.

А вот что рассказал Артур Фокин (с небольшими сокращениями):

«Напомню, что в начале пандемии вся диагностика проводилась только в Москве и Новосибирске, ожидание занимало 7-14 дней.

В марте–апреле 2020 года мы столкнулись с ситуацией, когда в условиях длительного ожидания результатов мазка, но при наличии клинической картины и соответствующего анамнеза нужно было ставить диагноз и назначать лечение. В этом плане надежным методом, позволяющим увидеть, что происходит в легких, является компьютерная томография. Именно поэтому в апреле 2020 года приоритетной задачей было наладить выполнение компьютерной томографии для лиц с подозрением на ковид».

Как автор текста позволю себе небольшое отступление. За прошедшие четыре года мы уже забыли ситуацию весны 2020-го. Как все сидели на карантине, как на улицах города не было машин, кроме «скорых» и полиции, как по родительским и домовым чатикам ходили страшные истории об умирающих от неизвестной новой болезни людях и о том, что у врачей ничего не хватает - ни лекарств, ни оборудования, ни средств защиты. И как было действительно страшно. Рассказ Артура Фокина позволяет вспомнить собственные ощущения того времени, а кроме того, увидеть эту ситуацию, что называется, с другой стороны баррикад. И тут же замечаешь интересные нюансы - вроде бы небольшие, но принципиально меняющие картину происходившего.

Впрочем, вернемся к речи Фокина.

«В Иванове было невозможно использовать для диагностики ковида томографы в государственных учреждениях здравоохранения, поскольку они расположены в больницах, где оказывают помощь людям, перенесшим инфаркты, инсульты, страдающим онкологическими и другими тяжелыми заболеваниями. Проводить там диагностику значило подвергать жизнь этих людей неоправданному риску. Напомню, что в тот период заболевание было недостаточно изученным, а схемы лечения только начинали отрабатываться.

Я обратился к Степаненко Сергею Владимировичу, директору ООО «УЗ ОДЦ», в конце марта 2020 года. Возникла необходимость выполнения КТ легких больному, госпитализированному в 1-ю ГКБ с новой коронавирусной инфекцией. Решено было вечером после 20.00 привезти его на КТ, расположенный в 4-м лечебном корпусе 4-й ГКБ для выполнения исследования. Это был первый больной с коронавирусом в регионе, поэтому все боялись. Помню, что персонал испугался даже подходить к этому пациенту, поэтому Степаненко лично сделал ему исследование.

Понимая, что другого томографа для этих целей в Иванове нет, а также что больница, в которой он расположен, планировалась к перепрофилированию в первоочередном порядке, я обратился к Степаненко с просьбой выполнять КТ для населения в ежедневном круглосуточном режиме в рамках системы ОМС, т.е. бесплатно для населения по полису ОМС.

Степаненко обозначил мне ряд проблем, среди которых были отсутствие работников для ежедневной круглосуточной работы, отсутствие средств защиты и невозможность их приобретения в достаточном количестве из-за дефицита, который образовался в то время.

В соответствии с указом губернатора «О введении режима повышенной готовности» в департаменте здравоохранения был сформирован резерв материальных ресурсов, в том числе средств индивидуальной защиты. Поскольку вопрос надо было решать срочно, а промедление могло бы стоить жизни десяткам, а может быть и сотням людей, я предложил Степаненко получить защитные костюмы защитные из резерва департамента. Сложности с закупкой СИЗ (средств индивидуальной защиты) возникли не только у Степаненко, но и у большинства больниц, поэтому им всем и выделялись СИЗы.

По прошествии нескольких дней, точную дату не вспомню, мы повторно встретились со Степаненко по вопросу организации КТ-диагностики. Степаненко уведомил меня о решении вопроса укомплектованности кадрами, а также сказал, что безвозмездно СИЗы не возьмет, готов взять с возвратом, до того момента как он сможет их сам закупить и вернуть. Никакая конкретика при этом не обсуждалась.

Все это проходило на фоне увеличения количества больных и необходимости, по сути, с нуля выстраивать всю систему медицины. Ежедневно я был вынужден решать целый круг вопросов, опыта в решении которых не было – перепрофилирование больниц, поиск кадров, обеспечение лекарствами и кислородом, обучение врачей, выстраивание маршрутизации, бесперебойное финансирование, запуск лаборатории ПЦР-диагностики, обеспечение оборудованием и ряд других».

Фокин отметил, что для ускорения процесса получения защитных костюмов для проведения КТ он попросил главврача 4-й ГКБ Александра Кукушкина выдать Степаненко эти костюмы в долг. Кукушкин согласился. По словам экс-начальника депздрава, он ни с кем не обсуждал способ решения проблемы с СИЗ для КТ, принимая решение срочно и в условиях полнейшей неопределенности и крайней необходимости. Буянкину он поручил регулярно узнавать у Степаненко, сколько защитных костюмов ему нужно. За 4 месяца было выдано 620 костюмов, которые использовались при проведении КТ. Артур Фокин привел справку о расходовании таких защитных костюмов в больницах, перепрофилированных под ковид-госпитали: там счет шел на тысячи и даже десятки тысяч в месяц (костюмы одноразовые).

Кроме 4-й ГКБ, к передаче СИЗ для проведения КТ также привлекались 1-я ГКБ и больница имени Куваевых. В начале 2022 года Степаненко сообщил Фокину о том, что вернул костюмы больницам, причем в большем количестве, чем получал. И в суде главврачи 4-й ГКБ и больницы имени Куваевых подтвердили, что получили эти костюмы в троекратном количестве. Оплата за проведение КТ в частном учреждении «УЗ ОДЦ» проводились за счет средств ОМС и по тем же расценкам, которые были установлены и для государственных больниц. Так что говорить о каких-то преференциях для «УЗ ОДЦ» нет оснований.

«Меня обвиняют в хищении, которое обязательно должно быть корыстным. Согласно словарю Даля, корысть — это страсть к приобретению, к поживе; жадность к деньгам, к богатству. По-моему, для всех совершенно очевидно, что принимая решение о выдаче в УЗ ОДЦ СИЗов, я руководствовался совершенно иными мотивами, о которых я уже говорил. И конечно ни о какой «поживе», желании «обогатиться» самому или обогатить Степаненко, когда я принимал решение о выдаче ему СИЗ я не думал и думать не мог», - завершил выступление экс-руководитель депздрава.
***
Картина получается еще более странная, чем в истории с закупкой кислородных концентраторов. В ситуации начала пандемии возникла проблема; чтобы ее срочно решить, взяли защитные костюмы у государственных больниц в объеме, который не повлиял на работу этих учреждений, через несколько месяцев «долг» вернули, причем с избытком. Где здесь растрата и в чем злой умысел всех задействованных сторон? И кто получил выгоду от этих, простите мой французский, деяний? Впрочем, суд продолжается, и будет очень интересно послушать, какую оценку в конце концов даст этому эпизоду судья Александр Карпычев.

И еще вот какой вопрос возникает. Пандемия коронавируса была не просто стрессовой - а шоковой ситуацией для системы здравоохранения в любом регионе и во всех странах мира. Но если вдруг - тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог, конечно - в обозримом будущем нас накроет чем-то подобным, то есть страшным и неизученным, как поведут себя в такой ситуации нынешние руководители департамента здравоохранения? Не знаю как вам, а мне почему-то не очень хочется проверять это на своей шкурке.