После вечеринки в клубе «Сноб» я вышел через арку на набережную. Метров через пятнадцать поймал такси. Машина проехала метров пятьдесят, когда водитель и я увидели двух полицейских с автоматами. Они обыскивали молодого парня, который стоял, подняв руки вверх, и смущенно улыбался трем девушкам, стоявшим на противоположной стороне дороги и испуганно наблюдавшим за этой сценой. Наверное, они ждали парня или шли вместе, когда полицейские его остановили и начали обыск.
— Какое право они имеют обыскивать человека без ордера? — возмущенно сказал водитель, проезжая мимо и глядя в окно машины. — Беспредел. Они не имеют права шарить по карманам без ордера на обыск. Сволочи... Совсем остатки совести и уважения к себе и людям потеряли... А вы за кого голосовать будете? — спросил он вдруг.
Я улыбнулся, решая, как лучше ответить.
— Не за «Единую Россию»? — спросил водитель, не дожидаясь ответа.
— Нет, — усмехнулся я.
— Вот я спрашиваю две недели всех, кто садится в мою машину, за кого они будут голосовать, и ни один человек не сказал, что будет голосовать за «Единую Россию». Ни один!
— Несколько дней назад мы собрались с друзьями, — сказал я, поддерживая разговор, — что-то обсуждали, а потом неожиданно нам пришло в голову, что ни у одного из нас нет знакомых, которые будут голосовать за единороссов. Тоже ни одного!
Наверное, это был характерный, обычный разговор для тех дней. Дней, которые предшествовали выборам.
Теперь выборы прошли. По оценкам крайней оппозиции, ЕДРо получило 15-20 процентов голосов, включая голоса «Наших», группами передвигавшихся от одного избирательного участка к другому и голосовавших по открепительным талонам, полицейских, которые голосовали под контролем своих командиров, заключенных, проголосовавших почти стопроцентно за единороссов, под контролем паханов, смотрящих и хозяина, обитателей психбольниц и других подконтрольных властям групп населения.
По оценкам системной оппозиции, единороссы получили около 30 процентов. Официальный избирком назвал чуть менее 50 процентов.
Однако все эти цифры не имеют принципиального значения, ибо они, как волны на море, лишь частично отражают глубинные процессы и течения, которые происходят в толще российской политики, в глубинах российского общества.
Какие главные выводы можно сделать из последней избирательной кампании?
1. Это была самая дорогая и самая бездарно проведенная и неэффективная предвыборная кампания партии власти в истории современной России.
Заоблачная неэффективность экономики, которая обусловлена бесконтрольным воровством выделяемых бюджетом средств, была посрамлена неэффективностью политической машины, прежде всего предвыборного штаба ЕДРа.
Путину к провалам избирательных кампаний не привыкать. Именно он возглавлял предвыборный штаб Собчака, когда тот потерял пост мэра Санкт-Петербурга. Наверное, у Путина после того поражения остался стойкий синдром страха перед неподконтрольными выборами. Теперь у него появился синдром страха перед возможностью провала подконтрольных выборов.
Во всех российских предвыборных кампаниях откаты или воровство выделенных на избирательную кампанию средств составляли обычно в районе 50%. В этот раз, видимо, коррупционный процент достиг вершин коррупционной составляющей в «Газпроме» или на строительных объектах и закупках оборудования в Управлении делами президента и превысил 70%.
Одновременно произошло то, что уже случилось в экономике и государственной службе: наиболее способные и независимые были вытеснены преданными, хотя бы внешне, готовыми воровать и обеспечивать воровство бездарями. Серость с психологией казнокрада стала доминирующей массой государственного аппарата и правящей партии. Все, начиная от политологов и заканчивая сотрудниками предвыборного штаба, несколько месяцев предвыборной кампании делали видимость работы, создавали обоснования огромных трат ворованных из бюджета на предвыборную кампанию денег. Самой работой занимались мало и только для того, чтобы отчитаться и прикрыть воровство. О качестве и эффективности работы никто не думал. Все полагались на административный ресурс. (Прекрасна фраза Медведева, сказанная на следующий день после выборов: «А где этот ресурс?» Достойна остаться в истории.)
А чего тратить деньги, если психбольные проголосуют (или за них проголосуют; все как в песне «Рабфака», прозорливо написанной еще в сентябре: «Наш дурдом голосует за Путина»), если с зэками можно договориться без денег, обещая послабления режима, а начальникам колоний — продвижение по службе, если можно отследить голосование полицейских! И просто подбросить бюллетени, угрожая местным властям потерей должностей и вслед за этим их личного «семейного» бизнеса!
2. Неэффективность и бесперспективность режима стали понятны не только большинству граждан России, но и большинству членов ЕДРа, а главное, тем единороссам, которые еще имели до последнего времени надежды, что правящую партию и режим можно будет реформировать эволюционно, путем, например, внедрения в политику партии и сознание верхушки режима вразумительной идеологии, которая, по их надеждам, будет влиять на политику и формировать конкретные решения властей.
За два дня до выборов на одном из совещаний сторонников ЕДРа (но не на том, где выступали Путин и Медведев) через десять минут протокольных выступлений реальные проблемы вылезли на трибуну, и совещание превратилось в митинг, который можно было принять за сходку ярых противников ЕДРа. Звучали призывы выгнать бездарность, тех, кто только создает видимость работы, а в реальности делает только вред, заменить весь политологический сброд, который собрался в ЕДРе и вокруг него, а также в Кремле и вокруг него, который ничего толкового предложить не может, а только высасывает деньги, надувает щеки и пудрит мозги руководству страны. Сторонники ЕДРа в результате бурных дискуссий призвали себя «похоронить старое ЕДРо»!
Это означает, что внутри режима, внутри ЕДРа еще до выборов созрел раскол. По результатам выборов раскол стал неизбежен! В ближайшее время этот раскол оформится в виде подфракции внутри парламентской фракции ЕДРа, а затем новая подфракция более молодых, голодных и умных попытается захватить власть в Госдуме, а если это не получится, то возьмет курс на ликвидацию «Единой России» или создание новой партии власти.
3. В условиях невозможности приписывать себе голоса избирателей без ограничений Кремлем был использован заготовленный резерв. ЕДРо было выведено на тот процент, который могло общество, в том числе зарубежные политические круги, проглотить без взрыва: чуть меньше половины проголосовавших. Для обеспечения твердого большинства, необходимого для принятия всех решений, вплоть до конституционных, до выборов был разработан, а в ходе выборов воплощен план вывода «Справедливой России» на процент, который бы позволил коалиции решать все проблемы в Думе без коммунистов и ЛДПР. Таким образом, в ближайшие дни СР и ЕДРо объявят о создании коалиции, несмотря на предвыборную агитацию небритого Миронова: «Против жулья и воров!»
СР — проект Кремля, как ЛДПР — проект КГБ, а теперь ФСБ, то есть опять же Кремля. Таким образом, в случае если Миронов сойдет с ума, что нельзя исключить, то у ЕДРа есть запасной вариант — Жириновский. Пока же, ожидая свой шанс и очередную идиотскую выходку Миронова, он будет кричать и изображать независимость, поддерживая Кремль в самых серьезных вопросах. Собственно говоря, и КПРФ давно превратилась в системную партию, элемент нынешней структуры власти. Зюганов не скрывает, что готов к сотрудничеству, если члены КПРФ получат необходимые мандаты в правительстве и Госдуме.
То есть еще одним выводом, который необходимо сделать, анализируя ход и итоги прошедшей кампании, является вывод о том, что сформированная за последние годы система сохранения и распределения законодательной власти по контролем Кремля достойно прошла проверку.
4. Выборы уничтожили слабые иллюзии, что нынешний коррупционный режим возможно сменить законными методами. Это ощущение беспомощности, бесполезности действий в поле закона будет крепнуть в обществе и достигнет апогея к президентским выборам. Если ничего не случится до выборов, то к выборам президента страна подойдет в предельно взрывоопасном состоянии. То есть прошедшая кампания по выборам в Госдуму подвела общество к пониманию необходимости и неизбежности решения проблемы смены режима вне конституции и закона.
5. Ненависть к существующему режиму не связана напрямую с экономическим положением. Высокие цены на нефть и газ не обеспечивают популярность режима. Отчужденность народа от власти и режима от народа и экономики возрастает, независимо от действий и обещаний Путина и Медведева. Независимо от их попыток снять напряжение и недовольство в обществе, в том числе поднятием зарплат или пособий, обещаниями «дать людям все».
6. Важно еще одно наблюдение: на встрече со сторонниками после выборов Медведев и Путин выглядели по-разному. Медведев однозначно был рад результатам выборов. Путин был озабочен. Он удачно изображал радость, когда говорил, но во время выступления Медведева он терял контроль за выражением лица, что случается с ним все чаще. На лице Путина проступала растерянность и озабоченность. Оно выражало потуги понять, осмыслить и найти выход из кризиса доверия, прежде всего к Путину лично.
Такая разная реакция имеет две причины:
Первая. Для Медведева нервотрепка закончилась. Он теперь может расслабиться. Для Путина все только начинается. И ясно, что проблемы для него лично будут только возрастать. Путин понял, что, став кандидатом в президенты, отодвинув Медведева, он стал крайним. И он один.
Вторая. Мне говорили, что за несколько дней до выборов Путину все-таки доложили о реальном положении вещей, о реальных процентах, о падающей ниже плинтуса его популярности, о катастрофической непопулярности ЕДРа и Медведева, особенно после отказа последнего баллотироваться в президенты.
В отличие от Путина, Медведев лучше понимает реальное положение дел. Кроме, по меньшей мере частично, лживых докладов помощников он еще и интернет читает.
Что остается Путину?
Есть три варианта:
Первый. Путин будет держаться за власть, пытаясь усилить команду частичными заменами, но сохраняя центральную группу ближайших подручных, пересаживая их с места на место и пытаясь убедить народ, что эти перестановки качественно меняют состав режима.
Этот путь наиболее отвечает характеру и мировоззрению Путина. Несмотря на то что правящую группу многие считают группировкой, мафией, по своему поведению путинская группа никогда не была похожа на классическую мафию или серьезную бандитскую группу. В мафии есть свои законы, которые предполагают не только права, но и ответственность, дисциплину. Проколовшиеся и зарвавшиеся наказываются вплоть до уничтожения. Путинская же группа больше действует как шпана. Идет такая шпана по «своему» району и, заметив жертву, например, с дорогим мобильником или считая, что у идущего навстречу прохожего могут быть деньги, набрасываются стаей, избивают и грабят. Шпана слушается своего лидера, но на кого напасть, часто решает сама, спонтанно. Важно то, что лидер шпаны зависит от нее больше, чем шпана от лидера. Он не может ее выкинуть или ликвидировать, заменив окружение другими.
Если Путин будет оставаться лидером «режима шпаны», то он не сможет заменить свое окружение. Все его действия, какие бы он ни делал попытки прикрыть это, будут направлены на сохранение своего окружения. Он останется его заложником, как это происходит сейчас. В этом случае страна будет скатываться к социальному взрыву, который может произойти неожиданно для режима и большинства людей.
Второй сценарий предполагает, что Путин сделает попытку стать своего рода вторым Сталиным. Он должен в этом случае отказаться от своего окружения, часть которого Путин должен будет отдать на заклание: под показательный, проводимый для народа суд за коррупцию или хотя бы снять с должностей и отправить в политическое небытие, организовав шумную пиар-кампанию.
Путин должен будет провести тотальную чистку. То, что сделали когда-то все тоталитарные лидеры: Сталин в конце 20-х и в 30-х годах, Гитлер в «ночь длинных ножей». Это даст Путину возможность пережить революцию, которая неизбежна. Причем это даст возможность Путину попытаться эту революцию возглавить.
Если он пойдет по второму пути, то на это он должен решиться в ближайшее время, до нового, 2012 года, а провести «ночь длинных ножей» до конца февраля, иначе будет поздно. Выиграть выборы президента шансов у него почти не останется.
Третий вариант: Путин отказывается от идеи собственного президентства и выдвигает в президенты Медведева или другое лицо. Этим шагом он может породить в обществе очередные надежды, получить время, снять в стране напряжение и провести чистку окружения чужими руками.
Если первый сценарий развития событий больше отвечает психологии и менталитету Путина, то второй и третий оставляют ему шанс на сохранение власти, свободы, а может быть, и жизни. Поэтому они выглядят предпочтительнее.
Конечно, если до этого не возникнет в стране третья сила — несистемная оппозиция, которая объединит большую часть недовольных режимом и Путиным из всех слоев населения, в том числе из политической и культурной элиты, крупного и среднего бизнеса. Если такая новая сила возникнет, а она зреет в обществе, то история России может пойти совсем по другому сценарию.
Морозов Валерий Павлович
Президент агентства «Информполитпрогноз» - бывший руководитель аналитической службы Агентства печати «Новости», работавший многие годы в зарубежных странах.
В 1976г. окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ им.М.В.Ломоносова.
В 1990г. окончил аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС по специальности философия.
Заместитель главного редактора АПН (1990-1991гг.). Заместитель директора Дирекции оценок и прогнозов (1991-1992 гг.), директор–координатор отдела внешних связей (1992г.). С 1991г. – генеральный директор информационно-консультативного центра «Новости-ИНКОМ», генеральный директор по внешнеэкономическим связям Ассоциации фермерских хозяйств «АККОР».
С 1992г.- Глава Представительства Корпорации «Йорк Интернэшнл» (США), генеральный директор «Йорк Интернэшнл» (Россия).
Являлся генеральным директором ООО «Скатцентр» (1999-2002гг.). С 1997г. является Президентом Благотворительного фонда «Преображение через сотрудничество». В настоящее время - генеральный директор ОАО «Москонверспром».
