С 8 декабря по 21 января в Ивановском художественном музее открыта выставка «ПРЕМЬЕРА». Авторские названия «премьерных» работ вобрали в себя романтику («Красная земля» Николайчука и «Вот и май пришел» Климохина), философию жизни («История повторяется» Николайчука и «Финансовая наука» Климохина) и конкретику предмета («Чай – не вино» Николайчука и «На коричневой полке» Климохина). Название одной из них, «Из мастерской - в музей» Александра Климохина, символично, ведь это – как маршрут, который проделала не одна работа мастеров, встав в ряд лучших представителей ивановской художественной школы в богатой коллекции современного искусства музея.
О двух художниках из Иванова
Два имени – Александр Климохин и Вадим Николайчук – в контексте современного искусства не только результат щедрой избранности таланта, но и «продукт» ивановской художественной школы, что ведет начало от ситцевой набойки красильных изб села Иванова и «фирменного» текстильного дизайна мануфактур и фабрик Иваново-Вознесенска. Она, исчисляемая столетиями, вплоть до расцвета пафосной романтики советского стиля и сформировала тот самый, легко узнаваемый, ивановский художественный почерк, вобравший в себя и русское классическое наследие, и традиции текстильного рисунка, и декоративные практики, и технические приемы, отточенные и выверенные десятилетиями.
«Цветущие сады над Волгой» Александра Климохина
Это как знакомый всем далекий сон из детства: за спиной невесть откуда – крылья, и под ними пролетает прекрасный весенний мир, он кружит голову от счастья и необъяснимого ожидания чуда за рассветным горизонтом. А когда тебя разбудит льющийся в распахнутое окно солнечный ветер, ты отчетливо понимаешь, что это – явь: весна, белая пыль вишневых лепестков на подоконнике, тихие звуки родных голосов и шагов, запах парного молока и свежего хлеба, а впереди - длинная и безмятежная жизнь и всегда рядом - тепло рук, оберегающих твой полет…
Этот пейзаж конкретного, легко узнаваемого географического места, вибрирующая и трепетная кисть превратила в импрессионистический фантазийный микс сна и реальности, с тончайшей игрой перетекающих нюансов выбеленного синего, сиреневого и переливами оптически внятного серебристого света. Он исполнен нежности, хрупкости и невесомости.
Так «читаемый» мною и всякий раз останавливающий взоры гостей холст многие годы «жил» в мастерской художника, лишь изредка покидая стены, чтобы сменить их на престижные выставочные площадки. Он, полагаю, был важен художнику, и догадываюсь, чем – он был, как крылья, всегда за спиной, когда тот стоял у мольберта.
«Композиция LXXXI» и другие Вадима Николайчука
Есть серия работ, в названиях которых переменна лишь последняя цифра, но при этом ни одна их них не похожа на предшествующую, и даже не является ее репликой или работой на одном приеме. Это как увлекательная игра с чистым холстом-космосом, готовым к экспериментам художника, в результате которой получается абсолютная гармония зашифрованного смысла, динамичных комбинаций открытого и плавленого цвета, некоего оптического фокуса фактуры, как ловца света, смелого пластического языка и точно поставленной композиции. Из этих элементов и создается необъяснимая магия полотна, заряженного его вдохновением и мастерством, увлекающая зрителя в интеллектуальную и чувственную узнаваемость предмета.
Эти работы с чередой цифр, в конечном итоге, - не только иллюстрация его интуитивного понимания мира и идеального представления о задачах живописи – их порядковые номера «считают» мгновения нашего знания, опыта, счастья и выстраиваются в бесконечную линию жизни.
О проекте двух художников
Два имени Климохин и Николайчук | Николайчук и Климохин (последовательность не имеет значения) сложились в особенную выставочную «историю на двоих». Каждый такой проект – как театр двух актеров, двух сценаристов и режиссеров, где точная расстановка «действующих лиц» – произведений – как иллюстрация уверенно и точно построенного диалога: почти беспредметная едва уловимая метафора жизни, апеллирующая к чувственному опыту зрителя от Вадима Николайчука и почти осязаемая конкретика эмоции большого накала в узнаваемости предмета от Александра Климохина. И при этом не важно, КТО (читаем – какое произведение) начинает этот диалог – важно, КАК созданный вымысел жизни и коды одного автора масштабируются и разворачиваются в картину внятной реальности другого и наоборот. Такой «фокус» объясним не только намеренным усложнением творческой задачи обоими, но еще и тем, когда высокий технический уровень и эстетика равно присутствуют в арсенале того и другого. Последнее настолько стремительно-виртуозно и непринужденно-совершенно, что представляется работой на опережение мысли, вдохновения и руки.
…Мы можем долго, на время оглохнув от привычного городского шума, онемев от навязанных вербальных коммуникаций и искусственного интеллекта, стоять перед «живым» полотном и позволить вовлечь себя в диалог о вечном…
…Мы можем сколько угодно биться над разгадыванием этого всегда ускользающего секрета красоты, но в конечном итоге, приблизившись к разгадке, сознательно оставить это тайной большого искусства больших мастеров…
