Совсем недавно я рассуждал на тему о том, что произошло с гражданским обществом на примере всяческих уполномоченных по правам кого угодно и местной ОНК. Но гражданское общество не ограничивается этими организациями – это ещё десятки общественных организаций, работающих в регионе и объединяющих людей по интересам. Оказывается, во многих из них тоже далеко не всё гладко и тихо.
Ивановская областная общественная организация охотников и рыболовов (ИООООиР) и скандалы вокруг неё периодически в паблике. Самый громкий – времён губернаторства Михаила Меня, когда общество возглавлял Григорий Воропаев. И вот опять, но уже под руководством его бывшего главного бухгалтера – Лидии Козловой, которая после ухода Григория Воропаева сначала была временно исполняющим обязанности председателя общества, а потом временное стало постоянным. Правда, полыхнуло в этот раз не в областном центре, а в Кинешме, но быстро долетело до Иванова. И хотя на первый взгляд кажется, что конфликт касается только Кинешемского отделения общества охотников и рыболовов, которым руководит Сергей Смирнов, – это не так. Приехавшие в редакцию охотники сидят напротив меня и очень-очень эмоционально говорят, что Смирнов хоть неправ, но он только исполняет волю ивановского председателя Лидии Козловой, которая решила сделать из общественной организации частную лавочку и чуть ли не приватизировать государственную охоту. А по мнению моих гостей – уже приватизировала.
Еще в мае прошлого года у кинешемцев началась настоящая бюрократическая битва с руководством – с жалобами во все инстанции, коллективными исками и письмами. До того, как пойти в СМИ, охотники пытались решить вопросы внутри организации, которую до сих пор, наивные, считают общественной, своей родной, и надеются, что членские билеты и уплаченные взносы делают их равноправными участниками всех протекающих там процессов.
Дело в том, что областное правление втихушку переписало устав общественной организации и даже утвердило его на конференции. Правда, на этой конференции охотников «с земли» не было, о её проведении они узнали задним числом. И с новым уставом не согласны.
Мне не удалось дозвониться до председателя ИООООиР – телефоны, указанные на сайте организации, не работают - но председатель кинешемского отделения общества охотников и рыболовов Сергей Смирнов сказал, что охотники ни в чём не пострадали с изменением устава. И добавил, как будто с издёвкой: «Наоборот, коллективы освободятся от бумажной деятельности, которую они за годы существования не вели – протоколы собраний, участие в выставках».
Ещё Смирнов сказал, что «этим людям (да, именно так – этим людям, а не охотникам или членам общественной организации) уже письмом официально отвечали, что все сведения в Иванове. Там им предоставили всю информацию, которую они хотели получить».
Да, правда, охотники спрашивали – и о доходах общества, и о расходах, и об имуществе, и о должностных обязанностях председателя, и ещё много о чём. А вот ответ, в котором, по словам господина Смирнова, есть «вся информация»:
«Члены организации имеют право получать информацию о деятельности организации и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом и Уставом организации.
Таким образом, вопросы о предоставлении информации, содержащиеся в вашем обращении, не соответствуют требованиям Устава.
На основании изложенного, организация не может предоставить сведения».
Это ответ, отписка или прямое издевательство – как вам кажется?
И ещё интересно, что отказали не человеку с улицы, а председателю контрольно-ревизионной комиссии кинешемского общества, охотнику с более чем тридцатилетним стажем. Он трудится в очень уважаемой и очень крупной финансовой организации и у него огромный опыт проверки сложных финансовых документов.
И ещё о новом уставе общества охотников и рыболовов. Никто из них до последнего времени о нём не слышал и достать его копию удалось весьма сложным путём – но в этой истории всё очень непросто. Кинешемский Смирнов, правда, говорит, что устав был принят гласно, на конференции. Я его спросил: а почему изменения до сих пор не зарегистрированы в Минюсте? Этого он не знает. Охотники считают ту конференцию нелегитимной, а Смирнов говорит: «В 2020 году у нас прошла районная конференция, где было выбрано правление и избрали делегатов от первичных коллективов на областную конференцию. Недавно у группы лиц была попытка самостоятельно проводить ещё какие-то конференции, хотя это прерогатива только правления общества. Нельзя стихийно собраться и избрать каких-то новых делегатов. Делегаты осуществляют полномочия от одной отчётной конференции до другой – это раз в пять лет».
Охотники же утверждают, что две сорванные Смирновым конференции, хоть и с большим трудом, были назначены правлением кинешемского общества с участием самого Сергея Николаевича. Но видимо, ему проще солгать, чем отчитаться? Ещё охотники говорят, что их председатель, похоже, совсем не знает устава и путает его положения в отношении ежегодной конференции кинешемского общества с областной отчетно-выборной конференцией. А на наш вопрос «как быть, если делегат серьезно заболел или даже умер?», ответил что-то типа того, что избирайте делегатов, которые пять лет не болеют и не умирают, новых назначать нельзя.
Плюс в новом уставе ещё и ревизионную комиссию упразднили как класс – чтобы совсем прозрачности не стало.
Рядовые члены ИООООиР уверены, что что тут нарушены и их права, и закон. И написали заявление в прокуратуру – с просьбой дать правовую оценку. И в Минюст написали: «27.12.2022 года состоялась конференция ИООООиР, на которой утверждён Устав ИООООиР в новой редакции. При этом о проведении конференции делегаты КРООООиР не были уведомлены, не были ознакомлены с повесткой дня и новой редакцией устава, не были проведены общественные слушания в районах. Проведение конференции и принятие Устава в новой редакции стали возможны, потому что ряд руководящих лиц ИООООиР и КРОООиР занимают одновременно до пяти должностей, что позволяет им самим создать кворум, самим проголосовать за то, что выгодно, самим спустить себе на исполнение, исполнить и перед собой же отчитаться».
Охотники в Минюст ещё о многих нарушениях написали и попросили отказать в регистрации изменений в устав Ивановской областной общественной организации охотников и рыболовов. Они уверены, что управление обществом и его средствами должно быть коллегиальным, все должно делаться во благо общественности, – как это было ещё буквально несколько лет назад, а не быть кормушкой для избранных.
Но главная претензия кинешемских охотников даже не в том, что руководство общественной организации сделало финансовую деятельность непрозрачной и не отчитывается перед рядовыми членами – в конце концов, для пришедших в редакцию охота не заработок, а досуг, хобби, увлечение на всю жизнь. То, во что они вкладываются, а не то, на чём зарабатывают.
Есть такая штука, о которой я узнал только на встрече с приехавшим охотниками, – биотехнические и охотхозяйственные мероприятия. Человеку, далёкому от охотничьей проблематики, эти слова мало о чём говорят, но это как раз то, для чего создаются охотхозяйства – именно на эти мероприятия (помимо зарплаты правления) должны идти членские взносы членов общества и деньги от продажи разрешений (путёвок) на добычу охотничьих ресурсов по коммерческой стоимости. Как минимум, так было записано в прежней редакции устава. И так требует российский закон (ФЗ от 24.07.2009 № 209-ФЗ «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», например, и ещё многие). Вот, посмотрите, что пишет начальник департамента природных ресурсов Ольга Кравченко – биотехнические и охотхозяйственные мероприятия должны проводиться юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями.
Охотоустройством и проведением биотехнических мероприятий должны заниматься люди, работающие за зарплату (егеря и лесники), но сегодня охотникам говорят: не сделаете за свой счёт то, что мы требуем, - не получите лицензий на охоту, отберем угодья. Просто потому, что деятели из правления уверены, что мероприятиями должны заниматься сами охотники за свой счёт: запахивать и засевать пшеницей поля, ставить в лесу соль для крупных животных, чистить лес и многое другое. Охотники же считают (цитирую письмо, написанное ими губернатору Ивановской области Станиславу Воскресенскому), что такой подход противоречит действующему законодательству и направлен на использование бесплатного труда рядовых охотников и за их же собственный счет. Природоохранная прокуратура охотников поддержала: нельзя просто так сеять, нужно получить разрешения собственника земли и прочее.
У кинешемского господина Смирнова, правда, и на это свой взгляд. Он уверен, что «насильно никто никого заставлять не собирается. Даже в старом уставе всё это было сказано – они обязаны принимать участие». Интересно, он правда не видит разницы между «делать за свой счёт» и «принимать участие»?
Сколько же денег получает общество от продажи путевок? В 2019 году с первичных коллективов были собраны денежные средства на организацию охотхозяйства, а взамен были обещаны льготы. Тогда цена разрешения на добычу лося была 21 500 рублей. В 2020 году разрешение стоило уже 36 500 рублей. В 2022 году 55 000 рублей. Примерно так же и с остальными животными. Получается, что начальники сначала организовали охотхозяйство за средства охотников, а за это стоимость охоты для них выросла в разы. В 2022 году на Ивановскую область было выделено около 200 квот только на лося – не сложно посчитать, о каких суммах идет речь.
По данным сервиса kartoteka.ru у ИООООиР до 311 исполнительных производств, только в Арбитражном суде 64 судебных спора, из них 57 в качестве ответчика. Один из делегатов областной конференции 2020 года вспоминает, что почти весь отчет Лидии Козловой состоял из рассказов про судебные тяжбы общества. Наверное, из-за дороговизны судебных тяжб биотехнические и охотхозяйственные мероприятия стали возлагать на простых охотников. И теперь, после публичного вопроса – где деньги, Зин? – руководство общества охотников будет искать виноватых.
Мои гости говорят, что они, члены первичных организаций, и так традиционно заботятся о лесе и о зверях, заинтересованы в порядке и в воспроизводстве зверья. Отслеживают браконьеров. Что «старые» охотники не прочь помогать и сейчас, но обидно ведь, что их, взрослых состоявшихся людей, принуждают делать работу, деньги за которую получит кто-то другой. Они хотят понимать, что происходит с землёй, с ценообразованием, с биотехнологическими работами и знакомиться с отчётами организации, которую и сейчас называют «своей». Старых охотников обижает и то, что планы заданий на выполнение мероприятий выдаются на участки, которые за охотниками официально не оформлены. Где гарантия, что они, заботясь о «своём», завтра не лишатся его. Руководство же оставляет вопрос официального оформления открытым, чтобы если кто-то пойдет против него, легко лишить участка. А общество хочет, чтобы эти вопросы решал охотактив, а не руководство – тем более, если в лице одного человека.
Ещё говорят, что границы охотничьих участков, на которых они охотятся, давно сложились, но Смирнов в Кинешемском районе эти границы нарушает, выводя в лес новые охотничьи коллективы, перерисовывая у себя в кабинете границы участков. А люди из-за этих перерисовок могут перестрелять друг друга – они привыкли к старым границам, когда все охотились на «своих» территориях. Раньше они знали и соседа слева, и соседа справа, и были уверены, что в зоне стрельбы чужих нет. А теперь, среди бела дня, в самый разгар охоты, может появиться ещё один или несколько соседей с ружьями, которые говорят – мы будем охотиться здесь, между вашими коллективами, нам разрешил директор охотхозяйства «Кинешемское» Смирнов.
Уже был конфликт с дракой между охотниками, стрельбой и убийством двух собак в октябре 2021 года. В 2022 году в осенне-зимний период один охотник был ранен в ногу, а периодом ранее аналогичный случай для другого охотника оказался смертельным.
«Старики» от охоты не стесняются в выражениях и называют происходящее рейдерским захватом. И не собираются сидеть сложа руки и ждать, пока им запретят охотиться в лесах, где многие из них ходят за зверем уже больше сорока лет, по мере сил и средств осуществляя те самые биотехнические и охотхозяйственные мероприятия.
Написаны жалобы в межрайонную и Верхневолжскую природоохранную и в областную прокуратуры. Письмо губернатору Ивановской области Станиславу Воскресенскому. Жалоба в правительство Ивановской области. Приняты заявления охотников в ОЭБиПК МО МВД России «Кинешемский» и в УЭБиПК УМВД России по Ивановской области. Подан коллективный иск во Фрунзенский районный суд города Иваново.
Среди охотников есть люди очень непростые, и они говорят, что видят в действиях и ивановского, и кинешемского председателей общества охотников и рыболовов признаки мошенничества, конфликта интересов и коррупции. И ещё уверены, что если разрешения на добычу охотничьих ресурсов и право распределения границ охотничьих угодий находятся в кармане одного человека, то итогом будет вымогательство, самоуправство, конфликт интересов, коррупция. А это кому-то нужно?
Ивановская природоохранная прокуратура уже успела показать, как работает система, предоставив двоякий ответ следующего содержания «факт наличия конфликта интересов в рамках проверки не подтвердился. При этом, установлено, что ИООООиР не в полной мере принимаются меры к предупреждению коррупции, не прияты меры к предотвращению и урегулированию конфликта интересов».
Как говорят на это охотники – то ли я дурак, то ли лыжи не едут. Нарушения не обнаружены, но нарушения обнаружены? Ответ обжалован уже, естественно, в вышестоящую инстанцию.
И напоследок охотники задают риторический вопрос – тема выборов, похоже, уже очень плотно витает в воздухе – как избирать и быть избранными, если 50% делегатов конференции автоматически аффилированно подчиняется своему работодателю?
И ведь ничего необычного или запредельного в просьбах и требованиях кинешемских охотников нет. В письме губернатору Воскресенскому охотники просят оказать содействие в приостановке и отмене внесения изменений в устав и посодействовать в проведении проверки. А главное - помочь в урегулировании образовавшегося конфликта: они все хоть и с оружием в руках, но против «громкого» решения вопросов, предлагают сесть за стол переговоров.
Алексей Машкевич
P.S.: Можно, конечно сказать, что в обществе охотников и рыболов идёт очередной передел власти – новые люди рвутся к кормушке и наводят напраслину на действующее руководство. Но проблеме не год и не два.
Один из кинешемских охотников-ветеранов вспоминает о золотых временах организации, когда в Кинешме всё работало как часы: «Тогда кинешемским обществом охотников руководил Карасёв Валентин Георгиевич, у организации был свой расчётный счёт. У общества был свой снегоход «Буран», который мы сами покупали на взносы, которые платили кинешемские охотники. В Ульяновске купили тогда новый УАЗик. Был автобус КВЗ, на нём команда стрелков ездила на соревнования по стране. Был свой трактор Т-40. У общества было два бокса, в которых солились лосиные шкуры, куда-то сдававшиеся потом. В деревне Велизанец была построена охотничья база, которая называлась «Лесная сторожка» с сауной, домом отдыха и стрелковым траншейным стендом – это всё недешёвые вещи, строило всё ПМК «Решма» не за счет охотников, а за счет общества. Там вновь принимаемые охотники проходили подготовку и отработку – об этом сегодня и речи нет. Постоянно проводились тренировочные стрельбы, закупались тарелки, патроны – а это даже в те времена было очень-очень дорого. Закупались стрелковые машинки «Стрела».
У общества охотников всегда были деньги, председатель хранил и расходовал их, отчитывался за них перед охотниками и перед правлением на собраниях и конференциях. Отчитывался и за работу, и за деньги, и за хозяйственную деятельность.
Тогда в обществе работали три егеря, которые объезжали угодья. А сейчас почему-то всего один – содержать не на что? По вторникам был приёмный день, директор, егеря и бухгалтерия были в конторе – приходили охотники, разбирали нарушителей. А сейчас непонятно, как они работают, приёмных часов нет.
И у охотников есть вопросы – где та охотничья база, продана? Тогда кому, когда, и где те деньги? Ещё при предыдущем председателе у общества был УАЗик «Хантер». Где он – неизвестно. Где остальная техника? Ничего неизвестно, ничего нет».
