Фото: личный архив Максима Торопова
- Никаких комплексов. Меня зовут Максим, а «13» – это название первой команды, с которой мы рисовали граффити на стенах. Я окончил Ивановское художественное училище, на пятом курсе начал заниматься граффити. Потом поступил в Текстильную академию на «дизайн ткани в интерьере», но продолжал рисовать на стенах.
- Почему уехал из Иваново в Москву – здесь тухло?
- Дело не в том, что тухло. Здесь свои плюсы, я сюда периодически приезжаю – всё очень спокойно, размерено, здорово. Но я, видимо, подошёл к какой-то грани, здесь не хватало развития, каких-то дополнительных возможностей, которые есть в Москве.
- В Иванове есть культурная среда и какая-то творческая энергия или это просто город, где ты отдыхаешь?
- Сложно сказать. Последние три года я не слежу за тем, что происходит в Иванове, погряз в своих делах в столице. Но раньше, когда хотел проявить себя здесь, пытался и с администрациями работать, и знакомился с ребятами, которые рисуют. Всегда и везде есть люди, которым не важно, где они живут, им важнее окружение, они строят вокруг себя какой-то свой мир, в нашем случае – творческий, находят интересных людей, которые будут их окружать.
- Я тоже когда-то окончил художественное училище, где нас долбали причастностью к ивановской школе живописи. Ты ощущаешь себя наследником Марка Малютина и Евгения Грибова или тебе фиолетово всё это?
- Не то чтобы фиолетово... Но продолжателем ивановской школы я вряд ли могу считаться – занимаюсь такими вещами, которым в художественном училище и в Текстильной академии не учили. Я новатор, пытаюсь изобрести и найти что-то новое – как техники, так и материалы – экспериментирую очень много. Но я с большим уважением отношусь к своим учителям. У меня был преподаватель – к сожалению, его уже нет – Касаткин Андрей Валерьевич, он во мне посеял и укрепил любовь к рисованию, живописи. И, конечно, Наталья Григорьевна Мизонова, которой тоже уже нет, к сожалению…
Фото: личный архив Максима Торопова
- Стрит-артом, граффити я начал заниматься в 2004 году, для меня это было что-то новое, притягательное, то, что видел в фильмах и журналах. Этим тогда действительно занимались немногие и, может, это и вызвало интерес и желание развиваться в новом современном направлении.
- Заниматься традиционной живописью ты не хотел?
- Я понимал, что там всё уже очень здорово освоено, работает много художников.
- Но сейчас ты всё-таки пришёл к живописи на холсте. Это работы на продажу или душа просит?
- Это по-разному, но в основанном душа просит. На холстах я пытаюсь воспроизвести куски уличных стен – с имитацией ободранных афиш, каких-то тегов… Перекрашиваю, закрашиваю, наслаиваю и получается так, что как будто это идёт с улицы. Хотя и на улицах я не закончил рисовать.
- Холсты продаются?
- Да. Вчера вот продал холст в Дубай.
- Стрит-арт приносит деньги или это чистое творчество?
- Конечно, какая-то часть заработка идёт оттуда, с улицы – и это здорово. Я с гордостью об этом говорю. Тем более, раньше как было – заказчик говорил, что хочет видеть. Диктует: «нарисуй птичку, нарисуй цветочек». Да что угодно.
- Черепочек, наверное, если о тебе говорить.
- Ну, может и черепочек (смеётся). Сейчас дело обстоит совершенно по-другому – заказчик идёт ко мне, чтобы я нарисовал что-то в своем стиле. Ему не важно, что будет нарисовано – важно, что это нарисую именно я.
- Ты стал брендом?
- Да, и мне это нравится – рисую, что хочется и зарабатываю этим деньги.
- Каково это – ощущать себя брендом?
- Это здорово!
- Кто твои заказчики?
- Кто угодно. Недавно рисовал в московской квартире у тётеньки какой-то. Классная квартира и мы разрисовали там стену вместе с дверью, как бы сровняли вход, здорово получилось. Не знаю, как они появляются, как находят меня. Я никогда не занимался рекламой, но на протяжении всех лет они как-то плавно сами приходят. Может, если бы я занялся рекламой, заказов было бы больше, но меня всё устраивает, сейчас всё очень гармонично.
- Много творческих людей уезжает из Иванова, часть возвращается, переоценив свои возможности. Как тебе удалось влиться в московскую творческую тусовку?
- Не могу точно сказать, пустила ли меня тусовка в себя. Когда ещё жил здесь, часто ездил в Москву. Но эти путешествия выматывали, плюс тогда не было нормального сообщения, это были не «Ласточки», а ночные пьяные вонючие автобусы, где ты просто… (разводит руками) Потом появилась семья, старшему ребёнку надо было идти в школу, и мы поняли, что надо бы перебраться в столицу.
- Легко тебя Москва приняла?
- Думаю, да.
- Говорят, что художник должен быть голодным, что тогда он лучше работает. Согласен?
- Это дурацкая фраза. Уверен, художников всех мастей нужно ценить, пока они живы и здоровы. И всячески помогать людям творческих профессий, когда у них в жизни случаются сложные периоды. Не то, чтобы это самые главные профессии, но без них культурного слоя не будет. А без него как?
- Ты сам стал брендом, и у тебя есть фишка – коллаборирование с другими брендами, в том числе мировыми. Сейчас, когда началось то, что началось, эти проекты уходят?
- До всех вот этих событий у меня было много коллабораций с известными брендами, с мировыми, но сейчас как-то, да, прекратилось, заглохло. Но я привык никогда никого ни в чём не винить, никому не завидовать и отталкиваться от того, что есть в данный момент. Винить в своих бедах кого-то можно было всегда, и без этих событий – у кого-то классная машина или я что-то не умею нарисовать... Сегодня, может быть, ситуация усложнилась, но нужно выплывать, действовать, не опускать руки – чтобы ни случалось плохого. У меня есть такое качество – когда сложно и плохо, я не останавливаюсь, а иду дальше как робот, и всё. Надо просто заниматься своим делом до победного, несмотря на неудачи. И всё будет классно.
Было много моментов в жизни, когда можно было опустить руки, но я просто делал и делал – рисовал, старался. А сидеть и считать себя недооценённым, страдать, что в кармане денег ни фига, думать, что надо было чем-то другим заняться… У меня никогда не было мысли с моего дела соскочить, даже когда мне было прямо очень плохо.
- А было такое?
- Конечно, не всегда всё радужно, всё как у людей – взлёты и падения, расстройства и радости – всё было. Но я в любых ситуациях пытался взять себя в руки и продолжать делать дело. Я же сам выбрал игру не по правилам – не пошёл работать в офис на постоянную зарплату, чтобы просто жить, не нервничать, быть в чём-то уверенным.
- Не пожалел?
- Ни разу не пожалел, потому что занимаюсь любимым делом, а меня это всегда очень бодрит.
- Недавно узнал, что наша общая знакомая Елена Колесова для своей компании «Альфа-Трейд» заказала тебе дизайн постельного белья. И у меня диссонанс: постелька, где целевая аудитория женщины, и Max13 с цепями, черепами и всем таким жесткачом?
- Елена Вячеславовна увидела у меня эскизы, которые мне не очень свойственны, они экспериментальные, но очень-очень нравились и мне самому, и ей понравились. Так я получил предложение сделать рисунки для комплектов постельного белья, пока на пробную партию. Сам пока не знаю, как это всё будет реализовано, но мне очень интересно. Я же говорю – люблю всё новое.
- Постельных тонов там не будет, это чёрно-белая коллекция, но не такая жёсткая, как тебе представляется. Я сейчас вообще ушёл от сильной жёсткости в творчестве. Мне самому интересно будет увидеть это на ткани, хочу, чтобы этот эксперимент у нас с «Альфа-Трейд» получился.
- Ты не только художник, но ещё владелец бара Bad Crown в Москве. Это инвестиции, бизнес или очередное ответвление твоего непростого пути в жизни по кайфу?
- Во-первых, это куча проблем – я же не предприниматель, а художник. Бар в центре Москвы – в подвальном помещении, со входом через аптеку. Там собираются творческие люди: музыканты, художники, театралы, всем плюс-минус 25-40 лет. Место, где отдыхают, делятся своими находками, новостями.
- Так это клуб для неформального общения или всё-таки бизнес?
- Скажем так – бизнесмен из меня никакой. С зарабатыванием денег у меня всегда были проблемы. Я могу что-то классно нарисовать, но продать мне всегда очень сложно. Но Bad Crown – это, конечно, бизнес, потому что это центр Москвы, дорогущая аренда и бесконечно вкладываться туда просто для общения… Надо, чтобы всё хотя бы как-то окупалось, чтобы могло жить дальше. Пока бар живёт и тьфу-тьфу-тьфу, пусть. Пережили же все эти штуки ковидные.
Фото: личный архив Максима Торопова
- Наверное, бизнесмен – это человек, который сначала решает какие-то теоретические вещи, пишет бизнес-план. А я сначала рисую, впрягаюсь в какую-то интересную историю, а потом уже думаю – сработает она или не сработает, принесёт денег или нет. Но даже, если проект не заработает, не факт, что я закончу им заниматься. Я ко всему отношусь творчески.
- Линия одежды – бизнес?
- Да, но это не супер какие-то доходы, хотя проекту, наверное, уже лет десять. Просто выкладываю рекламу в инстаграме (запрещен на территории Российской Федерации) и продаю через него. Проблем пока нет, моя публика умная, все установили VPN.
- Я помню, как мы с тобой познакомились – это было в кабинете у заместителя губернатора Ивановской области по внутренней политике Максима Полякова.
- Да, да, помню.
- Ты часто участвуешь в мероприятиях, проводимых властью, хотя сам такой весь в наколках, сережках, перстнях с черепами. Художник должен дистанцироваться от власти или ты воспринимаешь её как одного из многих заказчиков?
- У художника – и не только у художника, у любого человека – должно быть своё мнение, которое он не боится высказать. Если ты не высказываешь своего мнения – ты не ты. Я своё могу высказать кому годно – хоть во властном кабинете, хоть в баре с друзьями. Я никогда никому не вру и честен перед собой – это очень важно для меня. Если у властей адекватные мысли и мы находим общий язык – почему нет, давайте сотрудничать. Если не находим, скорее всего мы не сработаемся. Вот и всё.
- Десять лет назад у власти был другой подход к художникам, людям творческих профессий, сейчас всё меняется. Тебе ещё не говорили, что твои произведения недостаточно скрепны и патриотичны.
- Нет, пока я с этим не сталкивался и, надеюсь, не столкнусь. Да и некому мне это сказать, я сейчас не сотрудничаю ни с какими администрациями. Я просто рисую для себя и это смотрят, покупают, заказывают. Я рисую всё, что хочу рисовать, не останавливаю себя ни в чём. Может, это кому-то не нравится, но это мои чувства.
- Сегодня много творческих людей уехало из страны. Не думал об этом?
- Нет, не думал.
- Ты, Max13, кем себя ощущаешь – стрит-артер, бармен, дизайнер, бизнесмен?
- Я был и остаюсь художником. И всегда, когда мне задают вопрос «как тебя подписать?», говорю, что я художник. Просто художник и всё. Я развиваю и живопись, и графику, и граффити, и шмотки, и холсты – очень много направлений. И во всех направлениях для меня важен именно мой стиль, узнаваемость в любом направлении, которым занимаюсь. Мне важно, чтобы там было моё лицо.
- Чуть поглубже тогда спрошу. Не боишься стать рабом стиля, заложником приёма?
- Нет, пока не боюсь – ещё хватает силёнок экспериментировать. Может быть, пределы стиля и есть, но я не боюсь добавлять какие-то новые вещи, постоянно пытаюсь изобрести что-то новое. Люди со стороны, наверное, не во всех работах увидят какие-то новаторские вещи, но сам я, когда делаю даже минимальные открытия какие-то, которых не видел нигде – всегда радуюсь.
- Мне показалось или ты стал отходить от чёрного цвета, работы стали более цветными.
- Я вообще ушёл в такой цвет, что аж глаза выедает – сейчас именно такие краски использую.
- Это из-за двух дочек с их розовыми куклами или просто взрослеешь, и мир становится менее контрастным?
Не знаю. Когда начал писать, использовал акрил. И поначалу работы получались такие… Акрилом сложно было добиться яркости цвета. Но потом, на каком-то этапе, я понял, как этого достичь, и сейчас использую просто сумасшедшие цвета – для многих людей это даже слишком ярко, они привыкли к бежевым и сереньким. Но я не завишу ни от кого, использую всё, что угодно, и делаю ярко. И мне это нравится, короче. Я доволен.
Фото: личный архив Максима Торопова
