Да и атмосфера в диспансере сегодня совсем не праздничная: сначала я не смог войти в ту дверь, в которую заходил много раз – на ней табличка «красная зона, потом меня провели в маленькую комнатушку, куда переехала главврач из-за уплотнения. И начали мы разговор со Светланой Алексеевной не со славной истории медицинского заведения и не с профильных кардиологических тем, а с вездесущего коронавируса.
- На главной странице вашего сайта написано, что кардиологический диспансер с 12 октября 2020 года перепрофилирован под ковидный госпиталь. Что это значит для коллектива врачей, которые здесь работают.
- Это значит, что изменилась не только интенсивность труда, но и основной профиль работы. На момент перепрофилирования было развернуто сто семьдесят пять коек для кардиобольных, сегодня их двести шестьдесят. Мы не просто дополнительно поставили кровати в существующие палаты, а задействовали дополнительные помещения и у нас появился дополнительный штат для лечения бОльшего количества больных. Набрали беспрецедентно большое количество студентов, если сравнивать с другими лечебными учреждениями – сто шесть студентов медакадемии трудятся у нас санитарами и медицинскими сестрами в красной зоне. И ординаторов постарались максимально взять врачами-стажерами. Они работают в сменах и графиках, и это огромная ответственность – в том числе потому, что они ещё дети, и для большинства это первая в жизни работа. Поэтому нужно их научить, объяснить, показать.
Перепрофилирование ещё чем было тяжело – каждые шесть часов в красную зону заходит новая смена (медработник может находится в средствах индивидуальной защиты только шесть часов). Четыре смены в сутки, каждый раз с полностью обновлённым составом. В сутки – это порядка ста семидесяти человек, а это очень много, особенно учитывая требования безопасности. Люди должны пройти через специальные шлюзы, должны правильно одеться – и это только одна беда. Потом нужно правильно раздеться и пройти через душ – это было очень сложно организовать.
- Вам как администратору прибавилось нетривиальных задач.
- Из нетривиальных решений самым простым оказалось найти ту простыню, в которую доктор закутается после душа, хотя и это тоже огромная проблема. Все эти сто семьдесят человек раз в шесть часов должны где-то оставить свои вещи, а потом где-то одеться. Из разряда «смешное» – у нас есть специальные сотрудники, которые на стыке красной и зеленой зон разбирают белье медиков, которое приходит из прачечной. Есть стеллаж, который называется «носочки», другой «трусы», есть «брюки». У нас есть сотрудник, инвалид детства, он может делать эту работу – сидит с мешками из прачечной и разбирает вещи сотрудников.
- И все потом ищут своё?
- И все находят. Потом мы начали тоннами стирать белье пациентов – это же инфекционные больные. Тоннами отправляем в прачечную, тоннами обеззараживаем. Организовали питание пациентов в одноразовой посуде, а это огромные мешки, которые надо как-то привезти, разгрузить и сделать так, чтобы они попали в красную зону. Это было сложно.
На момент перепрофилирования в ковидарий у нас шли работы по установке нового лифта, и ремонт надо было максимально быстро закончить. Мы это сделали.
Мы же кардиологи, и на момент перепрофилирования у нас не было респираторного оборудования и кислородной подводки. Выстроить систему кислородообеспечения пациентов, когда у тебя уже лежат люди, было очень сложно. Что-то до сих пор до конца не доделано, потому что это большое вливание средств, и мы ждем, когда область нам поможет.
- Как думаете, долго диспансер останется в этом профиле?
- Хотелось бы уже выбираться. По стране, я знаю, в этом году всего два кардиологических диспансера перепрофилированы, потому что кардиологическая служба социально значима, а сердечно-сосудистые заболевания в структуре летальности, к сожалению, занимают высокое место. Без нас не обойтись.
- Мне пятьдесят пять и много ровесников уже ушло в иной мир именно по вашему профилю.
- К сожалению, умирают и сорокалетние мужчины.
У нас до ковида было самое большое количество кардиологических коек в области, и при закрытии стационара мы старались максимально восполнить потерю кардиокоек поликлиникой, перевезли туда эхокардиографы экспертного класса, нашли кабинеты, докторов функциональной диагностики туда вывели. Весь пул эхокардиографии, который делали в стационаре, перевели в поликлинику.
- Как работа в ковид скажется на специалистах – они же не станут инфекционистами. Не потеряют они квалификацию?
- Мы стараемся, чтобы этого не случилось. Я – главный кардиолог области, и у меня есть доступ к онлайн обучению. Московские и федеральные центры присылают ссылки, у нас чаты с кардиологами поликлиники и стационара, чат с кардиологами области – стараемся в онлайн формате постоянно учиться.
- Больные не остались совсем без кардиологической помощи?
- За это время мы пролечили больше трёх тысяч профильных пациентов. Не так давно был пациент с трансплантированным сердцем, мы так долго его вели в диспансере, после трансплантации он долго у нас наблюдался, а потом попал с ковидом в стационар. Хорошо, что к нам, потому что мы понимаем, как с ним работать.
- Говорят, что многие смерти не попадают в ковидную статистику, потому что люди уходят по сопутствующим болезням, а ковид обостряет их, в первую очередь диабет и кардиозаболевания.
Сильно выросла «ваша» смертность на фоне ковида?
- Ивановская область недавно была отмечена как территория, где нет взрывной смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Кардиологический диспансер, во-первых, усилил амбулаторную помощь, а во-вторых, и стационарную в полном объеме не закрыл. И те три тысячи наших пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями, которые болели ковидом, попали в руки кардиологов. Поэтому мы удержали смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, и от ковида умерло не сказала бы, что очень много людей – чаще это пациенты нашей диспансерной группы.
Есть еще один нюанс. Когда нас только перепрофилировали, мы экстренно получили лицензию на вакцинацию – никогда ей не занимались – и привили нашу диспансерную группу в условиях кардиополиклиники. Многие привились по месту жительства. Мы буквально уговаривали привиться своих «тяжелых» больных, а это люди после инфарктов. С ними врачи-кардиологи вели информационную работу, плюс мы увеличили объемы помощи в условиях дневного стационара в поликлинике.
- То есть нековидные больные продолжают получать кардиологическую помощь?
- Конечно, только не в стационарных условиях.
Мы не так провалили кардиологию, как могли бы, учитывая закрытие ста семидесяти пяти кардиокоек. Третья городская больница в своем первичном сосудистом отделении поддержала нас, практически год работала не закрываясь. Тяжело досталось хирургам в областной больнице, в региональном сосудистом центре – все инфаркты «поехали» к ним. Им было очень тяжело.
- Давайте поговорим на другие темы, не только о ковиде.
Совсем недавно умер академик Евгений Чазов, которого называют инициатором создания кардиодиспансеров, в том числе ивановского. С высоты тридцатилетней истории, как бы вы определили суть создания отдельной кардиологической службы?
- Я знаю это из первых уст, потому что Татьяна Витальевна Исаева, первый главврач диспансера, рассказывала, как всё происходило. Когда обкомовские больницы потеряли легальный статус, встал вопрос, что с ними делать.
- Здесь же была лучшая в области легендарная «обкомовская» больница, которая потом вдруг открылась для простых смертных.
- Фильдеперсовая была больница, как я говорю.
Тогда Анатолий Степанович Медведев был начальником департамента здравоохранения, и они с Исаевой поехали советоваться в Москву: что делать, какой профиль реально востребован. И вышли на разговор о том, что сердечно-сосудистые заболевания в условиях стационара не вылечить, попали на прием к Чазову, который действительно был идеологом перепрофилирования в кардиодиспансеры, помогал. У нас тогда работал начмедом Вячеслав Николаевич Панков, он эту тему развил и сделали кардиодиспансер.
Тогда самостоятельные кардиологические диспансеры только-только стали «легальными», по ним вышло законодательство, их выделили в существующую и сегодня организационную форму, начали активно создавать по всей стране. Кем максимально безболезненно мог стать большой пул терапевтов, который здесь работал? Понятно, что не хирургами или инфекционистами, как сейчас (грустно улыбается). И приняли решение, что вместо «обкомовской» больницы будет кардиологический диспансер. Кардиология всегда была близка терапевтам.
В отличие от других больниц мы много занимаемся сложными нарушениями ритма, воспалительными заболеваниями сердца – миокардиты, перикардиты. Все считают, что только хирурги лечат кардиологию, своевременно прооперировав инфаркт. Но инфаркт – это не такой большой процент кардиологических заболеваний, хотя и максимально смертельный. Возьмите, например, фибрилляцию предсердий – мерцательную аритмию, её распространенность колоссальная, и она в огромном проценте случаев осложняется инсультами. Болезнь имеет хроническую форму, её надо выявить, диагностировать, правильные лекарства назначить. И кардиолог – это тот искусник, который может профилактировать, предусмотреть серьезную ситуацию. Терапевтической кардиологией в области мало кто занимается и именно наши врачи ведут учет больных, выявляют их, берут под наблюдение. Все пациенты обследуются, мы их направляем в федеральные клиники – в Москву или Санкт-Петербург, а какие-то нарушения проводимости лечит хирургия областной больницы.
- Кардиодиспансер – это единственное медицинское учреждение, где есть свой музей. Что он дает вам?
- У нас есть Совет ветеранов, в нём вся наша кардиологическая элита. И когда ветераны приходят ко Дню пожилого человека или к Новому году, мы организуем выход в музей, где они на фотографиях видят себя, историю диспансера. Это просто восторг для них. И для молодежи это очень важно, потому что в музее висят фотографии, например, выезда бригады врачей в колхоз, где все мэтры в платочках, с корзинками, в резиновых сапогах едут осматривать пациентов. С Чазовым много фотографий.
Это же история, которая показывает, когда и как мы развивались. Та же Татьяна Витальевна Исаева рассказывала, что в девяностые диспансер жил бартером: меняли гуманитарную помощь в виде экскаватора на лекарства, получали какую-нибудь крупу и меняли ее на бинты…
А история о том, как поликлиника открывалась? В 1992 году бывшее здание Ленинского райкома КПСС на улице Советской одновременно обещали отдать и суду, и диспансеру. И Татьяна Витальевна с сотрудниками забаррикадировались внутри, швабрами закрыли двери, и не пустили судейских, которые тоже пришли с документами и печатными машинками. Врачи сказали тогда: «Не уйдем, пока не будет подписан документ, что это наше». И отвоевали здание.
Куда нам без такой истории?
Историческая справка
Весной 1933 года в помещении бывшей конюшни фабриканта Фокина начала работать спецполиклиника, обслуживающая партийный и советский актив Ивановской области. Первым директором областной поликлиники №1, как она тогда называлась, был Яков Агеевич Кованцев.
Врачебные приемы велись по трем специальностям: терапии, нервным и детским болезням. Затем открылись гинекологический, отоларингологический, дерматологический, рентгеновский и зубоврачебный кабинеты, клиническая лаборатория, электро- и водолечебницы.
В 1957 году на был развернут стационар на сорок коек, который стал носить название областной больницы №2.
В 1966 году облбольницу №2 объединили с поликлиникой №1 и назвали «Поликлиническое отделение областной больницы №2». Начался новый этап деятельности больницы, обслуживающей партийный и хозяйственный актив области.
Стационар был размещен на улице Крутицкой, 29-а. Это было небольшое каменное двухэтажное здание с пищеблоком и двумя складами. Поликлиника размещалась по улице Ленина, 11а.
В 1964 году произошла закладка фундамента нового здания областной больницы №2 на проспекте Энгельса, 22, и в ноябре 1966 года поликлиника и стационар объединились в новом здании. На первом этаже расположилась поликлиника со всеми видами специализированной помощи, остальную часть занимал стационар на 100 коек.
В 1976-78 годах открыли палату реанимации на 6 коек, где оказывалась неотложная помощь кардиологическим и неврологическим больным.
В 1983 году достроили здание стационара на 180 коек, оснащенное новейшим медицинским оборудованием, там оказывалась помощь больным в отделениях плановой хирургии, гастроэнтерологии, неврологии, нефрологии, гинекологии, эндокринологии, кардиологии. Неотложную помощь получали пациенты в отделении реанимации емкостью 10 коек. Функционировало отделение реабилитации, использовавшее прогрессивные направления лечения отделения лабораторной и функциональной диагностики.
В 1987 году стационар на 140 коек с палатой реанимации и интенсивной терапии, находящийся на улице Любимова, переехал на проспект Энгельса, 22 в трёхэтажное здание поликлиники, на второй и третий этажи.
С 1 января 1988 года филиал ОКБ переименован в самостоятельное лечебное учреждение «Больница облздравотдела», главным врачом которой остался Корулин Владимир Матвеевич.
В 1989 году главным врачом была назначена Исаева Татьяна Витальевна.
1 ноября 1991 года «Больницу облздравотдела» реорганизовали в «Областной кардиологический диспансер». Появилось специализированное медицинское оборудование, удалось сохранить весь врачебный персонал.
В 1991 году построили первую пристройку к основному корпусу, на первом этаже которой разместилось отделение реанимации и интенсивной терапии. В больнице появилась реанимационная машина из Германии.
В 1992 году диспансеру передали здание Ленинского райкома КПСС на улице Советская, 28, которое перестроили под поликлинику.
В 1995 году был выстроен новый 4х-этажный корпус стационара на 100 коек.
