фото Алексея Машкевича
- Вы меня, честно говоря, удивили, назвав последнюю «Фабрику авангарда», ужасом, потому что сам считаю, что в 2021 году на «Фабрике» изобразительное искусство первый раз было высокого уровня. Почему вы считаете её позорной?
- Авангард – понятие не новое, ему более 300 лет, и не повторяясь что-то создать в авангарде очень сложно. Есть шикарные образцы авангардного искусства, они в музеях, мы на них смотрим и любуемся, а есть то, что сделали на «Первой фабрике авангарда». Сама по себе тема очень интересная, но когда я в первый год увидела выставку – это было что-то...
- На первой «Фабрике» была очень слабая выставка.
- Это было вообще ничто, и я подумала тогда, что авангард на Фабрике издох, но нет, на следующий год опять вылез, и это тоже было что-то умопомрачительное в «Дербенёв центре». Мы туда ходили с Людмилой Воловенской (директор ивановского художественного музея) и Валерием Бахаревым. В том проекте, я слышала, три миллиона рублей крутились. Это что? Обтянули дешёвой чёрной строительной плёнкой пол, стены и окна – входишь как в ритуальный зал. Картины, если их так можно назвать, поставили на пол криво, косо – это вообще жуть. Хотя было там и несколько картин интересных, это наши художники оказались: Светлана Кузмичёва, Александр Климохин, Вячеслав Ершов. И когда мы прошли по тому залу, я была в шоке, особенно когда сумму в три миллиона озвучили. Как можно такие проекты выдвигать на обозрение жителей? Там смотрительница говорит: «Я не могу здесь долго находится, мне страшно, жутко, у меня депресняк начинается». Я ей порекомендовала – сделайте дырочку в чёрной плёнке на окне, уткнитесь туда и смотрите на улицу, чтобы не было депресняка. Посмеялись и ушли.
И другие выставки тоже такие были. Мне не понравилась абсолютно выставка «Два авангарда? Рифмы», собранная музеем Анатолия Зверева в нашем художественном музее. Конечно, там Людмила Владимировна (Воловенская) никакого участия не принимала, просто сдала зал под это. Разделили роскошные залы, и ходишь, как по вагону или коммунальной квартире какой-то: в одну комнатку вошёл, вышел. Эффект тогда получился чудной, потому что смотреть-то нечего, а когда всё разделили, то и выставочное пространство уменьшилось. Такая гадость – я просто не знаю. Кто-то себя мыслит художником этого направления, пусть мыслит, но когда это заявляешь на публику, то извините – несёшь ответственность.
- А в этом году чем вам не понравился проект «Светлый путь», который выставляли в зале на Советской?
- Я туда не пошла – мне просто рассказали, что там. Я два раза до этого сходила и сказала себе – больше не пойду.
- Зря, в этом году была очень сильная выставка.
- Немножечко сделали, да? Возможно, не могу сказать. Может быть, произойдёт естественный отбор, в проект будут попадать более достойные работы. Может быть действительно сформируется какое-то авангардное течение. А что его формировать? Оно у нас есть.
- А Союз художников приглашают на «Фабрику»?
- Нас на второй год пригласили, и мы представили очень много работ – должны были быть и Света Кузмичёва, и Саша Климохин, и Владимир Мухин, и Вадим Николайчук. Так они не взяли. У Климохина только взяли совершенно случайную какую-то работу – ёлка зелёная на белом. И ещё одну работу с колесом обозрения – это просто символ нашего города. У Светы Кузмичёвой там неплохая работа была, хотя, если брать её творчество, можно было и лучше найти. И всё.
- А кураторы, которые готовят проекты «Фабрики», как-то взаимодействуют с вами?
- Петров ко мне приходил, мы поговорили. Ну, думаю, назовёт фамилии художников, которых захочет там увидеть. Но нет, ничего. Ну и бог с ними – это их проблемы. Меня удивляет другое: почему город и область такое западное направление поддерживают, причём не лучшие образцы?
Я разговаривала с американской художницей символисткой русского происхождения, и она меня прямо разочаровала. Говорю ей: Америка продвинутое государство, там не позволили бы чёрной строительной плёнкой стены и потолок затянуть – это стыдно. А она мне: «Да что вы! Оттуда это и приползло, там так делают».
- А может, вы просто ревнуете «Фабрику авангарда» к деньгам? Туда идут какие-то деньги, а Союзу художников ничего не достаётся.
- Чувство обиды есть, конечно, но я знаю, что такое российское законодательство – госструктуры не могут нас финансировать. Зато они не влезают в нашу деятельность, не контролируют. Конечно, власти смотрят, чтобы у нас не было западного финансирования, и если мы не получаем западных денег, то к нам претензий нет. Может, они и хотели бы помочь, как это было раньше, в советские времена, но сейчас законодательство не допускает. Но мне обидно.
- Но кроме денег бюджета есть же ещё гранты?
- Гранты – да. Я пять грантов выиграла, но боюсь, что шестого не получу. Купили грузопассажирскую газель – это я лично выиграла, даже правление не знало об этом. Грант «Наследие традиций» – это 250 000 рублей, на которые мы коллекцию работ ивановских художников оформили. Ещё хотели каталог выпустить, но денег уже не хватило. Выпустили книгу «Художники земли Ивановской» – половину заплатили из своих денег, а половину по гранту. Сказать, что я ревную или что-то ещё? Немножко обидно.
В 2017 году затопило Дом художника кипятком, нам обещали помочь, но не получилось, долг так и висит, за три с половиной года накопилось полтора миллиона. Я стараюсь платить текущие платежи, но сейчас из-за пандемии много проблем. Посмотрите, что творится – либо мир, либо война.
- С властью?
- Ну нет, с властью я стараюсь не ссориться, мне это не надо, за моей спиной 110 человек, 3 тысячи квадратных метров имущества, которое надо содержать – я не могу подвести организацию. Как же буду ссориться-то, я же тогда вообще в опалу попаду.
- Для чего сегодня художники вступают в Союз?
- Художник для чего работает, чтобы в стол, положить свои работы? Нет, надо продать, а чтобы продать, надо пропиариться. А чтобы пиариться, надо где-то выставляться. А где выставляться, чтобы хорошо пропиариться? Это всероссийские, межрегиональные и областные выставки.
В последнее время в Липецке часто проходят и пленэры, и выставки. Все площадки Липецка участвуют в проекте, губернатор поддерживает.
- Почему-то мне кажется, что Липецк – это бесполезно с точки зрения пиара и коммерции.
- Нет, не бесполезно: выходят каталоги, информация на сайты попадает, мы там общаемся между собой, обмениваемся новостями. Второе – мастерские. Я была в Чебоксарах – там мастерские просто потрясающие, в шесть метров высотой, но там другая ситуация: в Чувашии художников поддерживают, а у нас нет.
- В Иванове художники не нужны?
- Создаётся иногда такое впечатление. Может быть, индивидуально кто-то и нужен, но опять же – сегодня нужен, завтра не нужен. Думают, что художник – это мода, а это состояние души. Художник не может не рисовать и не творить, он всё равно будет этим заниматься. Забери у него бумагу, кисти, краски – на стене будет рисовать. Вон сейчас эти вандалы что творят...
- Вы считаете, что когда молодёжь делает граффити – это вандализм?
- Конечно, самый настоящий вандализм.
- Но ведь они с разрешения городских властей делают.
- Те, кто с разрешения города – это уличные художники, а кто раскрашивает где ни попадя – вандализм.
- А к уличным художникам вы как относитесь?
- Запад уже взвыл от уличных художников.
- Мы в Иванове живём.
- Такого понятия, как уличный художник, не существует. Есть понятие заказчик – человек, который решил что-то сделать – и исполнитель, художник. А если художник по ночам залезает куда-то и портит стены… Ну, единственное, когда покрасили будки электрические – я не против этого. Но прежде чем давать покрасить, надо всё-таки смотреть, что они там хотят изобразить, чтобы не было чего-то такого, что не должно видеть младое поколение.
- Вы недавно давали мне комментарий про ужасный памятник в Лежневе. Сегодня вообще нет контроля за тем, что появляется на улицах, а профессионалы нервно курят в сторонке?
- Никто ничего не контролирует, и это вызывает чувство безнаказанности – я хозяин, леплю что угодно. Лепи что угодно дома, на даче, в огороде, на кладбище – там твоя частная территория. Но если ты выносишь это безобразие за пределы своей территории… Если даже на твоей территории будет установлен памятник каким-нибудь гениталиям, наверное, город возмутится, а если никому не мешает – пожалуйста. Но если вы, как в Лежневе, выставляете такое безобразие – это уже символ административной мысли. Сделали так, и народ думает, что это контролировали союзы архитекторов и художников, ведь не просто же так это появилось?
- Кстати, о гениталиях: в центре Плёса стоит памятник фаллосу.
- Я считаю, что это позор, это кто-то поиздевался. Опять же, бесконтрольность. Лубок – его никто не отменял, но он не стоял на площади, это изразцы на плитках или какие-то картиночки в домах. Надо же мыслить для чего это: на улице для всеобщего обозрения или в частном помещении.
- Но я видел, как женщины в Плёсе подходят, гладят, фотографируются.
- Много одиноких – может быть, это вызывает у них какую-то ассоциацию.
- Вы выходили на губернатора с предложениями о регулировании визуальных коммуникаций?
- В ивановской в администрации есть художественный совет.
- А в области?
- Раньше был совет по культуре, куда я входила, ещё при других губернаторах. Но сейчас он заглох, собирается только утвердить губернаторскую премию – больше никаких вопросов не возникает. Но я понимаю, что у губернатора и без этого проблем много – он очень много делает, и мне нравится то, что он делает.
- Но ведь узкими моментами должны профессионалы заниматься?
- Когда рухнул Советский Союз и начался этот уродливый капитализм, который и капитализмом-то нельзя назвать, всё как-то перевернулось с ног на голову. Кое к чему мы привыкли или стараемся отвернуться, не замечать – всё равно без толку – но когда западные образцы и западная культура стала доминировать и диктовать нам, что меняться надо именно в этом направлении...
У нас в России есть чем гордиться, в том числе и авангардом. Но только настоящим авангардом.
1000inf.ru
Разместить рекламу на «Слухах и фактах» ЗДЕСЬ
