Фото: Варвара Гертье
Прошедший год стал для меня в некоторой мере переломным в отношении к вертикали правоохранительной системы во всех точках правоприменения: к полиции, Следственному комитету, ФСБ, прокуратуре и судам Ивановской области. Не хочу огульно обвинять всех, служащих и работающих в ведомствах, но система раз за разом подтверждает, что сиюминутная целесообразность для её акторов выше закона, а жёстко наказать можно любого, если есть воля исполнителей и желание интересантов. Факты игнорировались и трактовались так, как нужно обвинению, оперативные доказательства часто не выдерживали критики, обвинение всё чаще строилось не на запротоколированных фактах, а на показаниях преступников, пошедших на досудебные соглашения со следствием.
Система стала монолитом с жёсткой иерархией. Стало до боли понятно, что если попасть под каток этой махины, выбраться без потерь невозможно – суд всегда принимает версию обвинения за истину в последней инстанции. Стало незачем критически оценивать доказательства, если дело прошло все предписанные законом этапы: оперативники что-то нарыли, следователи по указке начальства это «что-то» расследовали, прокуратура утвердила (зря, что ли, коллеги работали), а суд вынес обвинительный приговор, не особо вслушиваясь в лепет адвокатов. И хорошо ещё, если судья сам заключение напишет, а не скопирует текст из обвинительного заключения следователя. Система работает без сбоев, и её участников не смущает, что иногда жертвами становятся коллеги – лес рубят, щепки летят, авось пронесёт (помните дела подполковника ФСБ Владимира Косульникова или начальника УМВД по Ивановской области генерал-майора Александра Никитина?).
В ушедшем году говорить о независимости судов и судей стало даже неприлично – они так боятся быть не переназначенными, испортив отношения с силовыми ведомствами, что в упор не видят нестыковки и нарушения в обвинительных заключениях. Президент Путин по телевизору говорит правильные слова о правосудии, но в конкретных судах сидят живые люди со своими страхами и с огромным желанием дослужить до очень большой, по провинциальным меркам, судейской пенсии.
Цепочка замкнулась: оперативники потратили время и ресурсы, следователи возбудились и откатываться назад не собираются (это минус премии и звания, да и начальство требует статистики) прокурор, утвердив обвинение, отстаивает его в суде до конца, судья не смеет противоречить старшим братьям в погонах, потому что от их справок зависит продление полномочий.
И эта новая пищевая цепочка очень не любит, чтобы во внешний мир просачивалась хоть какая-то информация о ней – не только сами участники молчат, почти всех ивановских адвокатов убедили в СМИ не ходить. Помните громкую историю с матерящимися судейскими дамами в деле о «Вечном страннике»? Стоило мне опубликовать, о чём говорят за закрытыми дверями областные судьи, как я стал фигурантом уголовного дела, заведённого по «заявке» облсуда. Дело, как я понимаю, завели только для того, чтобы взять с опрошенных подписку о неразглашении. Квалификационная коллегия областного суда не нашла в действиях судейских матрон нарушений закона и морали, но обратилась с заявлением в Следственный комитет о проведении процессуальной проверки, результатом которой и стало до сих пор не закрытое уголовное дело. Если это не иллюстрация народной мудрости, что «рука руку моет», то не знаю, что это. Ещё служба собственной безопасности областного УМВД не раз требовала удаления «негативных» материалов об ивановской полиции. И вы не представляете, сколько было разных звонков и задушевных бесед с предупреждениями, что надо быть тише, осторожнее и осмотрительнее, а то как бы чего не вышло.
За последние годы мы привыкли, что правоохранители не всегда руководствуются правом, но ушедший год даже на фоне этой привычки стал особенным. Силовая система области в 2019 году показала, что может не только высасывать из пальца громкие уголовные дела, но и игнорировать законченные преступления. Ой, извините. Конечно, я не могу выносить вердикт о виновности – это не моя компетенция, я не суд – простите. Надо было написать «иногда возникает ощущение, что, по моему мнению, правоохранители игнорируют очевидные факты или не дают им должной квалификации» и сделать ещё кучу словесных реверансов в адрес следствия и надзора.
Любой, кто читал «Слухи и факты» в прошедшем году, понял – речь о председателе Ивановской городской думы Александре Кузьмичёве. О том, как будучи чиновником (главой администрации областного центра), Александр Станиславович взял два миллиона рублей от главы города Иваново Вячеслава Сверчкова. Сверчков дал об этом показания, Кузьмичёв на двух судебных процессах подтвердил.
В обширной российской правоохранительной практике такого «долга» всегда хватало для возбуждения дела по «тяжкой» статье – но не в нашем случае. Кузьмичёв в сверчковском процессе что-то беспомощно лепетал: деньги вернул, взял кредит в банке…Говорил, что деньги были нужны на покупку квартиры в Новой Ильинке – в тот момент личная жизнь Александра Станиславовича дала трещину и он уехал из квартиры жены. И суд, и прокуратура благосклонно слушали Кузьмичёва и верили ему, хотя справки о кредите он так и не представил. Позже областная прокуратура и Следственный комитет объясняли журналисту Машкевичу, что Кузьмичёв чист – это не он квартиру купил, а родители. Опять получается, что Кузьмичёв врал суду, он же говорил, что квартиру себе брал – и это опять никого не смущает. А журналист Машкевич, немного покопавшись в доступных и полудоступных базах и воспользовавшись помощью неравнодушных читателей, выяснил, что никаких кредитов Александр Станиславович не брал, что одна квартира в Новой Ильинке куплена и оформлена на мать, и, оказывается, в то же время он купил в Новой Ильинке ещё одну «двушку», но почему-то до сих пор не вступил в права собственности (ясно для чего – чтобы не отражать квартиру в декларации, так же, как не отразил сверчковские миллионы и мифический кредит).
Вопрос знатокам: что в истории с Кузьмичёвым делает слепыми правоохранителей, которые обычно видят много, чего на самом деле не было? Ответа на вопрос я в ушедшем году не услышал, зато добрые люди принесли весточку, что силовикам в деле экс-губернатора Конькова не хватает обвинительной фактуры и следователи роют землю в поисках новых эпизодов. Одно из направлений поиска – попытка выстроить эпизод, в котором кто-то по распоряжению Павла Конькова передаёт мне, редактору сайта, за какую-то работу деньги. И силовикам осталось только найти этого «кого-то» – очередного негодяя, который для чего-то пойдёт на сделку с совестью и со следствием и расскажет, что передавал мифические деньги. Как когда-то Вячеслав Сверчков рассказал, что передавал деньги Дмитрию Куликову. Думаю, что это неправда, просто мне намекают, чтобы заткнулся – пугают, как могут. Но нисколько не удивлюсь, если рано или поздно такой человечек найдётся.
Не даёт покоя другой вопрос: что же за могущественный человек такой Александр Станиславович Кузьмичёв, под дудку которого в 2019 году плясали все ивановские генерал-майоры, и на шалости которого закрыли глаза Ленинский и Октябрьский суды?
P.S.: Точку в силовой саге 2019 года поставило декабрьское постановление следователя СК Артёма Сомова о прекращении уголовного дела главреда «Барса» Сергея Кустова. Почти три года бредовых обвинений и вдруг – нет состава преступления. Одно огорчает – это не смена подхода силовиков, а случайность. За оправданием Кустова стоит владелец «Барса» Юрий Токаев и его московские связи, а не прозрение следствия и не следование духу и букве закона. Остальные бредовые дела закончились (или вот-вот закончатся) обвинительными приговорами и реальными сроками. Но всё равно, прекращение дела Кустова вселяет надежду, хоть и призрачную.
