В начале лета скандал вокруг Плёсского веломарафона буквально взорвал и онлайн, и офлайн информационное пространство региона. От лица экс-организаторов у нас на сайте выступал Сергей Пипкин. Сегодня слово предпринимателю Алексею Шевцову, который был причастен и к старту мероприятия, и к его финишу в этом году.
- Алексей Владиславович, вас обвиняют в рейдерском захвате «Плёсского веломарафона». Прокомментируйте, пожалуйста.
- Я был одним из спонсоров проекта, который назывался «Плёсский веломарафон». Знал я как главного в этом веломарафоне одного человека – Алексея Спирина. Он производил на меня очень благоприятное впечатление. Остальных членов своей команды он мне не представлял. Двоих, впрочем, я помню как сотрудников нашей группы компаний - это Лена Пантелеева и Александр Кокин. Что касается Пипкина, я его ни разу не видел и не слышал о нём в те годы, мы ни разу не встречались. Я узнал о нём, когда мне кто-то сказал, что некто Пипкин пишет злобные посты в Фейсбуке и на форумах велосипедистов, – уже через несколько месяцев после марафона 2016 года. Я прочитал в интернете его излияния и так узнал о существовании этого человека. Я поддерживал Плёсский веломарафон сначала как мэр города, а потом как руководитель проекта «Потаённая Россия» и могу сказать, что он сначала был, скажем так, умеренных масштабов, приемлемым для Плёса. Тогда, на первом этапе, всё в этом веломарафоне было прекрасно, он собирал 100, 200, 300, 400 участников. А затем на волне энтузиазма, связанного с этим веломарафоном, Алексей Спирин убедил меня открыть совместно с ним и его друзьями спортивный магазин «Высота» в Иванове. Я стал единственным, кто вложил деньги в этот проект, – полтора миллиона рублей в форме кредита.
- Вы выступили инвестором? Или кредитором?
- Я выступил кредитором. Когда дела идут плохо и деньги не возвращаются – это можно понять, но в какой-то момент я узнал, что Спирин и его друзья создали параллельно вторую фирму с таким же названием «Высота», акционером которой я уже не являюсь. И перевели средства из той фирмы, где я был акционером...
- Ваши деньги?
- …на одноимённую фирму, где меня не было. Я человек старых устоев, и не могу это назвать иначе как мошенничеством и уводом денег. После этого я приступил к разным юридическим действиям.
- А лично договориться пытались или сразу в суд?
- Понимаете, Спирин скрывал факт создания второй фирмы, и когда это обнаружилось, когда у нас с братом увели деньги и скрыли это… Здесь, наверное, уже не имеет смысла о чем-то договариваться. После этого включились адвокаты, прокуроры, судебные приставы. Но наша система правосудия не быстрая.
И о веломарафоне у нас личные беседы со Спириным по этим причинам прекратились. Он перестал мне писать и звонить. Вот на этом фоне у них проходила подготовка к веломарафону 2016 года.
- К последнему, как теперь уже ясно?
- Да. Спирин со мной на связь не выходил – стеснялся, так сказать, из-за всей этой истории.
- Быть спонсором вам в 2016 году не предложили?
- Это было бы верхом цинизма – уведя у меня полтора миллиона, предложить спонсорство.
- Моё дело задавать вопросы.
- Не предложили. Перед веломарафоном 2016 года никто ни со мной, ни с моими сотрудниками на связь не выходил, понимая, что говорить не о чем. Нас обманули, над нами надругались, и мы спокойно ждали, как пройдет это событие, к которому мы теперь не имеем никакого отношения. Никаких писем, извещений, сообщений, требований – ничего этого не было.
- Но тем не менее веломарафон планировался с проходом через вашу территорию.
- Я об этом не знал, но помнил, что трассу веломарафона они слегка изменяли каждый год, поэтому был уверен, что куда-то уведут её от нас, раз уж отношения прекратились. При этом ни просьб, ни, к примеру, ультиматумов письменных никаких не было. Затем, за считанные часы до старта возникает почему-то не Спирин, которого я знал, а некий Пипкин. С ним встречался мой брат, он тоже его видел впервые в жизни. И этот Пипкин устным образом и в грубой форме сообщает, что требуется открыть ворота нашей гостиницы для проезда семисот велосипедистов. Я думаю, это ясно, что территория отеля в пик сезона воскресным утром не открывается ногой для проезда каких-то огромных групп людей – это надо заблаговременно согласовывать. Трасса веломарафона не была согласована с нами, у нас не было никакой информации, что она пройдёт по нашей территории. Уже потом я прочитал, что Спирин и Пипкин привыкли проникать под шлагбаум, на нашу территорию, неформально, по-детски, или подкупая привратников.
- А предыдущие годы, когда вы были участником и спонсором мероприятия, она проходила по вашей территории?
- Да, в предыдущие годы проходила, но между нами за этот год столько всего изменилось, что естественно было ожидать - мы будем против. Мы со Спириным уже много месяцев не разговаривали. Он сам так и не появился тогда. Он и сейчас не комментирует ситуацию. Возник и с тех пор вещает вот этот Пипкин, которого я никогда не видел живьём. Поэтому ситуацию с несогласованностью трассы веломарафона 2016 года надо отнести целиком к особенностям, скажем так, команды организаторов.
- Тем не менее в 2016 году марафон состоялся.
- Он состоялся. Но не надо обвинять меня в том, что я чего-то не выполнил из обещанного или намеренно вредил. Это Спирин как верховный организатор осознанно подверг риску веломарафон, потому что из-за своей собственной коммерческой деятельности не хотел…
- …сесть за стол переговоров?
- Не то что сесть, а хотя бы написать что-то. Ни в каких почтах невозможно найти следов переписки: мол, извините и простите нас, но ради высших интересов…
- С 16-м годом все понятно. Но в 17-м вы решаете проводить параллельный веломарафон, и по отношению к вам произносят слово «рейдерство».
- Предлагаю по-другому на эту ситуацию посмотреть. Я работаю в Плёсе очень давно – с начала 2000-х годов. У меня с Плёсом роман на всю жизнь – посвящённый его сохранению и возрождению. В наши дни у людей нечасто бывают долгосрочные проекты, но у нас он есть, и когда мы вспоминаем, чем занимались в 2003-м, 2004-м, 2005-м, 2008-м и так далее, то с удовольствием убеждаемся в том, что всегда занимались одним и тем же. Мы не бросались из стороны в сторону, у нашей работы по возрождению Плёса всегда был идейный и смысловой стержень.
В рамках этой своей работы я имел самое непосредственное отношение к целому ряду фестивалей, крупных событий плёсского календаря. Участвуя в их организации, я всегда исходил из сформулированной мною же философии плёсоцентризма, которая обязывает думать и действовать исключительно с точки зрения того, что интересно и полезно Плёсу, этому крошечному беззащитному городку. Что правильно с точки зрения сохранения и развития Плёса как города-заповедника.
Философией плёсоцентризма я увлёк многих... Впрочем, она всегда так или иначе проявлялась. Когда-то плёсские купцы выступили против железной дороги, а это, знаете, было посильнее, чем нынешняя история с веломарафоном. В тех или иных формах, конфликт между интересами города и интересами каких-то внешних потребителей был всегда и присутствует до сих пор. Можно привести много примеров очень массовых мероприятий, многобюджетных, исключительно важных стратегически, всемирных, которые, тем не менее, Плёсу не подходят. По крайней мере, в его нынешнем состоянии – с его территорией и мощностью инфраструктуры.
- Значит, с вашей точки зрения, массовый веломарафон Плёсу не подходит? В 2016 году подходил, а в 2017-м не подходит?
- В прежнем виде, со стартом и финишем в центре исторического города, - не подходит. Когда я смотрю на фотографии 2016 года, там уже 600-700 человек, и они заполняют весь город. Это очень красиво смотрится на фото и видео, когда велосипедисты заполняют весь город, но с точки зрения жителей Плёса, отдыхающих, экскурсантов возникает вопрос: обязательно ли старт и финиш делать именно в заповедной части города? Это ключевой вопрос, на самом деле. Так вот, когда организаторы «Плёсского веломарафона» 2016 года начали обсуждать следующий марафон с плёсской администрацией, то, со слов Пипкина, опубликованных где-то в Фейсбуке, они настаивали, чтобы старт и финиш веломарафона оставались там же, где и раньше, то есть именно в историческом центре Плёса.
Хотя в этом году, например, даже двенадцатую «Льняную палитру», знаменитую…
- …я не поклонник «Льняной палитры».
- Я слышал. Тем не менее это статусное мероприятие, привлекающее внимание людей. Так вот, в этом году городские власти даже «Льняную палитру» революционным образом сдвинули с Торговой площади к причалу у Левитан-холла – подиум был там. И сначала организаторы «Льняной палитры» удивлялись: «Как это? Мы не в центре?». Петровскую ярмарку, коммерческий элемент «Палитры», тоже в этом году переместили с центральной части набережной западнее, впервые освободив всю лучшую часть набережной от Дома-музея Левитана до ресторана «Дачник» для прогулок и отдыха.
- Получается, ваше видение Плёса совпало с видением нового главы?
- Наверное. Июль – лучший плёсский месяц, даже такой, как в этом году. Плёс в июле работает на множество категорий гостей, и центральный пятачок должен быть доступным для всех, свободным для прогулок. Что мы видели в этом году? Мы убедились, что замечательно прошла «Льняная палитра» - которая была сдвинута к «Левитан-холлу». Разведение полюсов «Палитры» и ярмарки стимулировало прогулки публики по набережной, это было красиво.
- Я хотел сказать, что сравнивать умирающую«Льняную палитру», которая уже не собирает столько людей, как десять лет назад, с набирающим обороты веломарафоном – наверное, некорректно...
- Ну, не знаю. Но вот ещё пример: 9 июля мы провели беговой полумарафон «Потаённая Россия», 385 участников, вполне себе массовое мероприятие.
- Немало. Для первого – замечательно вообще.
- Да. Немало для первого бегового события. Мы подготовили новую трассу. Так вот, одним из условий городской администрации, которое совпало с нашим желанием, было сделать старт и финиш этого бегового события у марины на Милой горе. Все эти стартовые ворота, туалеты, раздевалки и прочие спортивные зоны разместились там. В итоге это оказалось фотогеничным и практичным решением, полностью удовлетворило и спортсменов, и публику, и меня как организатора. Зато трасса бегового марафона прошла через всю набережную, по улицам второй террасы, по плёсским горам. Спортсмены наслаждались историческим городом. Но при этом жители, дачники, масса туристов (и теплоходных, и автобусных) - все они имели возможность гулять в центре города и комфортно наблюдать за марафоном. Таким образом, теперь у нас за плечами есть массовое мероприятие, которое показывает, что при выносе старта и финиша за пределы исторического Плёса ничего страшного не происходит, а город получает в центре свободными драгоценные площади, которые предназначены для прогулок. Поэтому я думаю, что жёстко и грубо настаивать на неизменности формулы веломарафона – ошибка прежних организаторов.
- Как вы думаете, почему ребята были такими бескомпромиссными?
- Они почему-то поставили министром иностранных дел Пипкина, а он прямолинейный, где-то даже неуравновешенный человек. Знаете, когда разговор начинается сразу в задиристом подростковом ключе…
- С Каримовым, я так понимаю, бессмысленно в таком ключе разговаривать?
- Бессмысленно. Тимербулат Олегович со всеми в Плёсе нашёл общий язык, он меня изумляет широтой своих контактов с населением, он уже встретился, по-моему, со всеми плесянами лично, с каждым из двух тысяч.
А Спирин и Пипкин умудрились поговорить с ним минут десять - и сразу стали делать заявления в интернете, типа «администрация выкатила условия». Такой подход с самого начала был обречен на неудачу. Я сам не понял, почему они намеренно шли на обострение.
- А они намеренно шли?
- Намеренно. Может, чтобы заработать велосипедно-политический капитал где-нибудь в Кинешме, Костроме, как-то прогреметь всесоюзно в качестве организаторов велоспорта.
- То есть вы думаете, что они изначально понимали - в этом году ничего не будет?
- По-моему, Пипкин в каком-то интервью сообщил, что они намеренно были несгибаемыми. С другой стороны, та же «Льняная палитра» какое-то время побыла несгибаемой, но потом приняла условия и состоялась.
И наш новый веломарафон "Милая гора" оказался в программе Плёсского спортивного фестиваля именно вследствие того, что предыдущая команда «Плёсского веломарафона» отказалась проводить то, что нужно плёсской администрации, то, что нужно Плёсу. Мы, естественно, включили веломарафон в программу нашего большого июльского события. Ещё раз повторю: наш первый веломарафон «Милая гора», который мы только что провели самостоятельно, с привлечением лучших специалистов и при мощной поддержке Совета и администрации Плёса, возник только из-за того, что предыдущие велосипедные организаторы не захотели договариваться с плёсской властью, не восприняли её всерьёз. А значит, не восприняли всерьёз интересы горожан.
- То есть обвинения в рейдерстве и в сведении счётов вы напрочь отметаете?
- Ну, подождите, не я у кого-то что-то отнял - меня самого нагло нагрели на полтора миллиона. И потом, переговоры с городской властью они вели без какого-либо моего участия, сейчас на решения Плёсского Совета и администрации не очень-то и повлияешь, даже если захочется. Но вели, на мой взгляд, глупо, почему-то в ультимативном ключе. И после краткого периода переговоров сразу перешли к каким-то публикациям, телепередачам, пытались давить на всех уровнях. Они исходили, видимо, из того, что Плёс – город черезвычайно маленький, самой последней степени подчинения, и они давили на него через Приволжск, через Иваново.
- Я так понимаю, что и к экс-губернатору Михаилу Меню обращались.
- Не знаю. Но вполне может быть.
- Вы предприниматель, и сколько бы мы ни говорили о пожизненной плёсской программе, вы к ней подходите не столько как меценат, сколько как коммерсант.
- Это вам так кажется.
- Для вас марафон – это бизнес?
- Конечно, это не может быть бизнесом. Спортивный фестиваль – это взнос на развитие Плёса.
- Ваш взнос?
- Это мой взнос, взнос нашей группы компаний, нашего музейного комплекса «Потаённая Россия».
- Но то же самое говорили и устроители предыдущего веломарафона. Не получится так, что в следующем году, если всё пройдет удачно, у вас будут те же 700 участников, которые станут мешать Плёсу?
- Мы создали новую трассу, которая гораздо больше затрагивает окрестности Плёса – Подплёсье, хоть и проходит через центр города. Она огибает, кстати, поместье Паскаля Клемана в Порошине, которое теперь стало виллой «Плёс», шестизвездочным курортом. Думаю, если говорить о какой-то большей численности, то только при условии старта и финиша вне исторического города, активного использования Подплёсья. И при условии того, чтобы и палаточные городки спортсменов, волонтёров и зрителей размещались в пригородах Плёса, а не в нём самом. Если мы говорим о перспективах, то беговой марафон, веломарафон, лыжные гонки и другие массовые спортивные и зрелищные мероприятия будут больше задействовывать такие территории, как Утёс, Выголово, Ногино. А если речь идёт о собственно историческом Плёсе, размах мероприятий в нём и плотность всех категорий туристов должны оставаться под контролем.
