Полина Лиске и её «Поле людей»

В середине августа в Палехе пройдёт ещё один фестиваль искусств «Поле людей» – на этот раз с театральным уклоном. Идея проекта принадлежит уроженке Палеха Полине Лиске, а продюсирует проект Анастасия Куклина (обе выпускницы ГИТИСа). Приятная новость – фонд Прохорова выделил проекту внеконкурсный грант в два миллиона рублей на поддержку современного искусства. Грант выбивала (и выбила-таки!) Анастасия при организационной поддержке АНО «Центр развития туризма и гостеприимства Ивановской области».

С девушками я познакомился с подачи главы Палехского района Игоря Старкина. Игорь Вадимович человек неравнодушный и на полудежурный вопрос о «как дела» рассказал, что в селе вот-вот начнёт работу домашний театр, который откроет приехавшая из далёкой Америки актриса, которая ещё и фестиваль театральный замутила. Тут же позвонил ей, и через двадцать минут я пил кофе в маленьком домике, к которому бригада местных умельцев пристраивает помещение, которое со временем станет тем самым домашним театром, о котором восторженно рассказывал палехский глава. Мне повезло, в тот день в Палехе были и Полина, и Настя с которыми мы содержательно поговорили о селе-академии, об Америке, кино, театре, творческой среде и ещё много о чем.

Первый мой вопрос Полине был ожидаемым: почему Палех?

- Я родилась в Палехе, в семье художников. Папа с мамой учились в Палехском художественном училище, тогда Палех был популярным местом, студенты со всей страны съезжались поступать в училище. Папа приехал из Брянска, мама из Шуи, они учились вместе, потом сошлись, это была красивая, статная пара.
В нашей семье все художники – бабушка Раиса Пронина, некоторое время работала в Кемеровском музыкальном театре, расписывала задники, для оперных постановок. Дедушка, оператором на телевидении. Чудесным образом бабушку сюда притянуло, и она осталась. Вообще, если человек попадает в Палех, то он его так легко не отпускает.
В девятнадцать я уехала, думая, что навсегда. Помню, Маша Ларионова (креативный директор фестиваля «Яблочный спас» в Палехе) позвала меня на фестиваль, а я отказалась, сказав, что с Палехом не связана теперь никак. Я ошиблась.
Окончила театральную академию ГИТИС (Российский институт театрального искусства). Работала в театре художником-постановщиком, затем в кино – Иван Вырыпаев (драматург, режиссёр) позвал на главную роль, и на съёмках его фильма «Спасение» я познакомилась со своим будущим мужем, Казимиром Лиски. Он родом из США, артист театра «Практика», много лет работавший с Иваном Вырыпаевым. У Казимира был совершенный русский, сначала, я даже не поняла что он американец. Он отучился у Константина Райкина, в МХТ, поступил, не зная ни одного слова по-русски. Влюбился в русский театр, приехал в Россию и остался навсегда. С Казимиром мы были, как пазл, он спросил однажды: «Откуда ты, я знаю тебя? Ты из моего детства», и это была правда, мы даже внешне были похожи. Затем родился сын Оливер. Был план остаться в Америке, у Казимира появились связи в Голливуде, и он сказал: «Надо попробовать». Мы уже собирали чемоданы, но он внезапно трагически погиб. Всё.

Здесь начинается мое собственное путешествие, в котором мы с Оливером путешествуем туда-сюда: Москва – Денвер. В США, в плане работы у меня ничего не получается, туда нужно уезжать минимум в шестнадцать, а лучше там родиться, или будешь всю жизнь играть в кино плохих русских.
После нашей трагедии мы с сыном решили, что будем жить в Америке, родители Казимира купили нам дом и полностью организовали нашу жизнь, можно сказать, подарили шанс на новую жизнь – но это новая жизнь была не моя. Я даже сделала там один фильм, но поняла, что задыхаюсь. Есть огромная разница между американской и российской киноиндустрией. Американцы – победители, главная цель выиграть. А глубина, русское желание расширяться и углубляться, они на втором месте. И если ты русский человек, то можно повеситься от тоски, потому что у русского есть потребность в этой самой пресловутой глубине, мы от этого никуда не денемся. В Евангелии есть строчка, которая врезалась мне в память: «бездна бездну призывает, глубина откликнется только на глубину». Эта строчка – референс к вопросу о том, что такое русская душа. Американцы – они как поплавки, они на плаву и ближе к солнцу, а нам нужно всё время куда-то нырять. У них хорошее кино, самые лучшие сценаристы, у них вообще всё хорошо. Но когда ты там работаешь, ты должен изменить себя, обрасти такими же людьми, стать таким же. Если нет – тебя вытолкнет.
В какой-то момент я обнаружила, что три дня хожу в пижаме, привожу сына в садик, приезжаю, уезжаю – существую, как в сомнамбулическом сне. Сын говорит только по-английски, у меня нет друзей. И я думаю: «О господи, где я и зачем я здесь?». Нашла психолога, ее мне порекомендовала продюсер из Нью-Йорка – сказала, у меня есть прекрасная русская девочка. Ей оказалась Янина Коновалова из Иванова, представляете? Я говорю: «Вы, из какой точки мира?» А она: «Я из Иванова». Мы стали общаться, и она каким-то образом помогла мне понять, что нужно купить дом, я стала думать – где в России мой дом? где же это? Палех! Это же моя земля, здесь похоронены папа, бабушка, дедушка, здесь моя сестра иконописец живёт. Я приезжаю сюда, покупаю избу, по соседству с музеем Павла Корина – место красивое, с парком.

А дальше начинается COVID, и мы с сыном застреваем здесь, в Палехе. У меня был самолёт в Нью-Йорк, должны были быть гастроли у Барышникова со спектаклем «Театра Наций». Но Нью-Йорк закрывается за день до отлёта, и мы с Оливерчиком остаёмся здесь на семь месяцев, хотя приехали на три дня.
Все остановилось, мир замер и мы вместе с сыном стали смотреть вокруг себя, что-то ремонтировать, построили мансарду. Затем уехали на полгода в США, перезимовать и чтобы не потерять документы. Вернулись в мае, и взялись за стройку, это пристройка к дому, которая станет нашим сельским домашним театром.

- Откуда такая идея: домашний театр в Палехе?
- Палехские художники всегда были связаны с театром.

- Кто в нём будет играть?
В разговор вступает Анастасия Куклина.

Настя: Мы с Полиной планируем делать постановки и с местными ребятами, и с приглашёнными.

- Будете и продюсерами, и режиссёрами, и артистами?
Настя: Я сама не артистка, училась в ГИТИСе, закончила продюсерский факультет, много работаю в театре. С друзьями мы создали, не совсем такую, но в чём-то похожую историю в Туле – пять лет назад открыли независимую театральную компанию без поддержки города и инвесторов и продолжаем существовать. Мне интересно заниматься продвижением искусства в регионах, хотя сама я живу в Москве.

- Это будет грантовая история?
Настя: На этом сложно заработать деньги, обманывать не буду, но заработок никогда не был нашей целью. Наша цель – создать…
Полина: Та-да-да-да!
Настя: Для нас важно, чтобы люди не в Москву ездили за культурой, а оставались в своём городе и не просто смотрели, но и участвовали в культурном процессе. Не просто посмотреть классный спектакль и уйти, они в нём должны участвовать.

- Палешане готовы стать актёрами?
Настя: Мне кажется да. Это пока мой второй большой приезд сюда, но в Палехе очень много интересных людей, которые готовы развивать это место. Мне кажется, очень круто, что люди из Москвы, из других больших городов приезжают или возвращаются сюда. И готовы здесь что-то делать.

- Почему люди едут Москвы сюда, в Палех?
Настя: Мне кажется, что здесь больше возможности для самореализации. Москва – это зарабатывание денег. Безусловно – это важно, мы все хотим зарабатывать и классно жить, но именно в искусстве там сложнее делать то, что хочешь.

- В девяностые люди уезжали из провинции в Москву, чтобы делать искусство, а сейчас идёт обратный тренд?
Настя: Можно, наверное, сказать, что есть такой тренд, как минимум – начинается. У меня друзья в Костроме, которые уже 15 лет занимаются современным искусством, с нуля создали площадку. Это классный пример того, как сделав что-то в Костроме, они стали известны в Москве и за рубежом.

- В Палехе сильны традиции, и вдруг вы такие с современным театром. Не будет диссонанса?
Настя: Мне кажется, нет. Надеюсь, нам получится соединить современные актуальные вещи и традиционные. Есть такой стереотип, что Палех – это шкатулочки и лубок, и никто не знает о том, что здесь происходит в искусстве сейчас. Здесь очень много молодых интересных художников, есть культурная среда, которую нужно как-то расширить и правильно направить, чтобы это всё работало. А по поводу неприятия Палехом современного искусства… Такое может быть, и это нормально – и в Москве не всё принимают. Когда мы начинали в Туле, там люди практически ничего не знали про современный театр, но фестиваль там до сих пор успешно существует. Люди увидели, что такое может быть, что такое можно делать, что это имеет право на существование.

- На какие шиши всё это здесь: театр, арт-пространство?
Настя: Вполне уместный вопрос и это не секрет. Сельский театр Полина строит на свои деньги, это её инициатива. Сейчас мы подаёмся на гранты, я трижды выигрывала деньги фонда Прохорова для проекта в Туле. Всем, кому я рассказывала про наш палехский фестиваль «Поле людей»…

- …что за фестиваль?
Настя: «Поле людей» – это фестиваль не только современного искусства, но и традиционного, а наша с Полиной задача всё это объединить.

- Ещё один фестиваль в Палехе? Не боитесь?
Настя: Нет. Это фестиваль о том, как можно объединить то традиционное, что здесь происходит, с тем, что мы можем привезти – некий кросс-культурный обмен.

- Между кем и кем?
Настя: Между теми, кто живёт в Палехе и теми, кого здесь будут рады видеть. С одной стороны, мы показываем местным, что происходит в современном театре, музыке и литературе. С другой, приезжие гости увидят, что память – это не только про иконы и шкатулки, в Палехе много другого интересного.

- Николай Ковалёв, лидер группы «Сейф», всерьёз называет Палех культурной столицей Ивановской области.
Настя: Это же прекрасно!

- Это данность или перспектива?
Настя: Мне кажется, что у Палеха очень большой потенциал.
Полина: Думаю, в этом есть и правда и мечта – мне кажется, что это про перспективу. Если ты из Америки смотришь на Палех, то, конечно же, это шкатулки, жар-птица, Голиков, тройки. Если американцам показывать шкатулки, они в восторге от того, что это сделано руками и как сделано. Вот с этим и нужно заходить, это как обёртка. А потом уже погружать в то, что можно сделать что-то ещё. Это место не только про иконы и шкатулки. Абсолютно уверена!
Настя: Здесь есть много людей, которые могут это делать.

- Мы с Николаем Ковалёвым и Мариной Галкиной недавно говорили о том, что местное сообщество тяжело воспринимает приход чего-то нового. Вы этого не боитесь?
Полина: Театр – это синтез искусств. И мы говорим: «Ребята, давайте с нами». Мы сделали проект с фотографом из Москвы Дианой Акер, который дальше реализуется в рамках «Поля людей» в фотовыставку. Пригласили палешан, в том числе Екатерину Фёдоровну Щаницину и её мужа Юрия и сказали: «Давайте поиграем, пошалим», достали сундук с бабушкиными вещами, воротничками, занавесками, брошками, сережками и поиграли.

Зачем это все? Для общения, для того, чтобы мы не боялись быть вместе. Палехские художники, привыкли больше быть дома, а мы хотим собирать людей, чтобы делать что-то вместе. Хотим создавать общую среду. Как сказал Балабанов: «Найти своих и успокоиться».

- Полина, ты делаешь театр на свои деньги. Что ты от него ждёшь?
Полина: Профессионального общения – это самое главное. Цель моего сельского домашнего театра – общение от слова «общее». Вот это общее для меня сейчас – цель жизни.
Настя: Полина скорее о том, что не просто посидели и попили кофе, нужно общение, после которого что-то ещё рождается.
Полина: Самое интересное в застольных разговорах происходит, когда встречается профессионал с профессионалом. Мы с Настей хотим сделать здесь театральную резиденцию, привозить молодых художников.

- То есть в первую очередь это о театре?
Полина: Театр – широкое понятие.
Настя: Существует много резиденций для режиссёров, для художников. В Москве это часто одни и те же люди, плюс-минус примелькавшиеся персонажи, которые просто переходят из одного проекта в другой. Но есть миллион талантливых классных людей, которые тоже хотят развиваться, найти союзников. Соединиться по любви. Мы в Туле не даём им чётких рамок, они должны сделать проекты, которые представят в финале. И у нас там ещё такая забавная затея: декорации они должны сделать свои руками.

- На «Палехском поле» что-то подобное будет?
Настя: Ну, прям совсем такую же историю делать ещё раз неинтересно.

- Власть вам как-то помогает?
Полина: Пока мы ведём переговоры и, вроде, есть заинтересованность – это уже радует, в Туле такого не получилось. С Игорем Вадимовичем Старкиным (глава Палехского района) буквально позавчера познакомились, и он нас очаровал – это любовь с первого взгляда. Очень здорово, что он такой неравнодушный.
Настя: Надеюсь, будет какая-то поддержка. По крайней мере, нам разрешают делать то, что мы хотим, и это важно.