Так сложилось, что почти полвека в отечественной культуре отсутствует идеологически неангажированная оценка художественного наследия Бориса Пророкова. Последние крупные монографические ретроспективы художника в основном пришлись на 70-е годы ХХ столетия и по понятным причинам представляли его творчество исключительно в идеолого-дидактическом ключе. Таким образом, усилиями еще советского искусствоведения Борис Иванович на долгие годы утвердился в амплуа политического художника: пропагандиста, агитатора, мастера политического плаката.
Тем не менее, сегодня уже очевидно значение художественного опыта Бориса Пророкова для отечественного искусства второй половины ХХ столетия, в частности, его влияние на формирование киноязыка шестидесятых. Безусловно, этот опыт нуждается в более пристальном внимании исследователей отечественной культуры советского периода. И хочется верить, что выставка в Ивановском художественном музее станет важным шагом на пути возвращения искусства Бориса Пророкова в современный культурный обиход.
Авторы проекта «ПРОРОКОВ» стремятся к преодолению стереотипных приемов, характерных для монографических выставок. Концепция проекта, его сценографическая драматургия оставляют «за кадром» второстепенные нюансы биографии художника, фокусируя внимание на основном содержании всего его творчества – исторической событийности, состояниях мира ХХ века, объединенных проблемой ответственности за трагедии, к которым приводят войны и преступления против человечества, где бы и в какое время они ни происходили. Центральная тема проекта – Великая Отечественная война – ключевое событие в жизни страны, поворотный этап в жизни и творчестве самого Бориса Ивановича, сделавший из рядового плакатиста и карикатуриста того Пророкова, которого мы знаем, – прославленного художника, одну из крупнейших фигур отечественного изобразительного искусства середины – второй половины прошлого столетия. И в этом смысле «ПРОРОКОВ» – это не только посвящение грядущему 110-летнему юбилею мастера, но в равной степени и приношение 75-летию Великой Победы.
«Мир в опасности» – эту мысль Борис Пророков умел донести до каждого своего зрителя, в какой бы стране, на каком бы континенте он ни находился. Его графические серии размещали на площадях Мехико и Берлина, публиковали в Испании и Италии, выставляли в музеях Франции и Финляндии. Пророков определял свои творческие планы, исходя из актуальной повестки дня. Визит Фиделя Кастро в Россию, арест Долорес Ибаррури, первый полет человека в космос… – события мирового масштаба он оценивал по собственной этической шкале, воспринимая как импульс к действию, как личный вызов.
Умение говорить о войнах и революциях, о надежде и свободе, о справедливости и возмездии на языке искусства – не просто красивая метафора. Испытав на себе все тяготы фронта, Пророков досконально исследовал мельчайшие подробности военных будней. Судить об этом можно по его дневниковым записям: «Это несовместимо стрелять и рисовать одновременно», – говорит Пророков о своем прифронтовом творчестве. Но именно так и создавались его рисунки и боевые листки, эскизы и наброски для будущих больших работ. «Пропаганда должна была быть неотразимой, поэтому очень точной, убедительной и откровенной. В пропаганде нужен был исключительный такт; малейшая фальшь, неточность могли вызвать обратное действие. Пустое зубоскальство и хвастливость вызывали раздражение. Все это требовало огромной концентрации сил и напряжения как в работе с листовками для войск противника, так и в работе для газеты». Не допуская подробного изображения тягостных и шокирующих деталей, Пророкову удается передать сверхчеловеческое напряжение, связанное с ежесекундным риском для жизни, безнадежное отчаяние и одиночество человека перед лицом войны. «Концентрировать образ до символа» – главный художественный метод Пророкова, оправдавший себя в экстремальных условиях линии фронта. «Среди огня и смерти – живое общение, которое микродозами проникало через линию фронта. Кусочек разума среди безумия смерти – вот что такое эти маленькие листовки».
Почти все знаменитые пророковские серии датированы второй половиной ХХ столетия. Потребовалось время для отстранения и осмысления пережитого. В итоге Пророков блестяще справился со своей миссией, создав емкое и страстное предупреждение человечеству в своих знаменитых сериях «За мир», «Это не должно повториться», «Сыну» и многих других. Его работы задействуют весь доступный человеку диапазон эмоций, заставляя художественный образ звучать подобно набату. В нем есть душераздирающие крики и зловещая тишина, страстная мольба и немое отчаяние.
Графические листы напоминают раскадровку фильма, переведенную в монументальный формат. В этом смысле пророковский образный язык сродни кинематографу. Крупные планы и резкие динамичные ракурсы, гипертрофированная мимика и экспрессивные жесты, условный пейзаж и символическая композиция – узнаваемый арсенал новаторского киноязыка. Влияние образной системы Пророкова на киноэстетику 60-х годов прошлого века еще ждет своего исследователя. В дневниковых фрагментах и воспоминаниях художника из книги «О времени и о себе» мы обнаруживаем многочисленные свидетельства его дружеских отношений со знаменитым кинооператором и режиссером Сергеем Урусевским – творческим партнером Михаила Калатозова по фильмам «Летят журавли», «Неотправленное письмо», «Я – Куба». Скупая информативность опубликованных отрывков, тем не менее, позволяет понять, что это была не просто дружба двух современников. Это были, прежде всего, отношения двух художников, «товарищей по искусству», людей одного круга, объединенных общими эстетическими приоритетами. Эта общность достаточно очевидно проявила себя в последней совместной работе Урусевского и Калатозова, фильме «Soy Cuba / Я – Куба» (1964). Постановка кадра, пластическая трактовка персонажей воспринимаются парафразом образного и композиционного строя работ Пророкова. В иные моменты герои и события фильма кажутся ожившими цитатами пророковских образов, словно сошедших с графических листов его серий. Косвенным подтверждением опосредованной «причастности» Пророкова к созданию «Я – Куба» может служить приведенный в книге эпизод с Евгением Евтушенко, автором сценария фильма:
«Был на встрече руководителей партии и правительства с художественной интеллигенцией… В перерыве после обеда подошел к Евтушенко, и он обернулся ко мне. Познакомились. «Рад, – говорит, – пожать вашу руку. Калатозов с Урусевским замучили меня вами: делай да делай, чтобы было, как у Пророкова. Просто-таки превратили вас в дубинку… Вы-то тут ни при чем, а зато сценарий о Кубе получился хороший. Это лучшее мое литературное произведение…».
Есть художники, которые в любых условиях, при любых обстоятельствах умудряются жить и творить «на максимуме», не снижая скорости, создавая искусство, бегущее наперегонки со временем, задавая его ритм и темп. Именно таким художником был Борис Пророков. «Консультант по наглядной агитации» – так звучало его звание на протяжении всей войны – Пророков принадлежал к той плеяде творцов, для которых сама событийность времени и истории, их, если угодно, фактура, лично пережитая и прочувствованная, становилась поводом для искусства и подлинным генератором вдохновения.
