Я часто пишу об уголовных делах, которые называют громкими и неоднозначными. А то, о котором расскажу сегодня, наоборот, удивляет очевидностью и обыкновенностью – это гражданское дело строителя Матросова к заместителю главврача Первого ивановского роддома Зыковой о взыскании задолженности по договору подряда. Рассматривается во Фрунзенском суде.
Денис Вадимович и Любовь Геннадьевна познакомились в 2011 году, когда компания, в которой работал Матросов, в рамках федеральной программы по модернизации здравоохранения, выполняла ремонтные работы в здании роддома, где работает Зыкова. Судя по всему, работы были выполнены хорошо, потому что Любовь Геннадьевна в частном порядке предложила Денису Вадимовичу отремонтировать личную квартиру. Видимо, и там Матросов показал себя с лучшей стороны, и когда благосостояние Зыковой подросло, она в 2017 году предложила Матросову произвести ремонтные и отделочные работы в своём одноэтажном доме по ул. Кузнецова. Матросов согласился – как отказать человеку, с которым давно сотрудничаешь, который ценит качество и в срок платит за него наличными.
В сентябре 2017 года врач Зыкова направила строителю Матросову выполненные дизайнером эскизы планировок дома с дополнительными подземным и вторым этажами. Направила в мессенджере WhatsApp, что очень важно в этом деле: если бы не зафиксированная там переписка с ценами, сметами, планировками и обещаниями, требовать долг Матросов сегодня не смог бы.
А тогда, в сентябре 2017-го, у Матросова возникли сомнения в технической возможности надстройки второго этажа, и для разрешения спора между знанием строителя и фантазиями дизайнера привлекли ООО «СтройТехДиагностика» для оценки технического состояния строительных конструкций. В итоге эскизный план был переделан, и Зыкова попросила определить ориентировочную стоимость работ.
Тогда все понимали и проговаривали, что эскизный план – это не проектная документация, на его основании невозможно точно определить объёмы работ и их сметную стоимость. Но Зыкова проект заказывать не стала, поскольку на это требовались дополнительные деньги, а она хотела вписаться в три миллиона, которые у неё были отложены на реконструкцию дома. Однако при составлении сметного расчета стало очевидно, что выполнить переустройство одноэтажного дома в двухэтажный, уложившись в эти деньги, невозможно – сумма за половину работ уже превысила ожидаемую. И Зыкова приняла решение строиться в один этаж.
В итоге стороны подписали договор на сумму 4 865 830,21рублей, понимая, что она ориентировочная, что и указали в договоре. Матросов обязался закончить работы на объекте в срок до 31 октября 2018 года. И началось.
Во время демонтажных работ обнаружили, что имеющиеся на участке старые выгребные ямы не годятся для использования, и приняли решение об устройстве новых и о прокладке к ним канализации. Пришлось демонтировать заброшенные кирпичные колодцы. Стало понятно, что придётся переносить водяную скважину. Добавились работы по возведению межкомнатных перегородок, потому что у заказчика на старте не было понимания, где их возводить. К тому же Зыкову, видимо, не покидала мысль о двухэтажном доме, и в процессе реконструкции она настояла-таки на надстройке хотя бы мансардного этажа, как будто забыв, что на всё про всё отложено три миллиона. Потом ей захотелось теплые полы во всем доме, не запланированные изначально. Всё это привело к увеличению объёмов работ по устройству стен, кровли, отделки фасадов, установки окон, а значит –к удорожанию стоимости и увеличению сроков выполнения работ. Да и сам объект стал совсем не тем, о котором договаривались изначально. И о сроке сдачи – 31 октября 2018 года – никто не вспоминал, тем более, что Зыкова лишь в начале октября 2018-го согласовала новые фасады с мансардным этажом. А 22 апреля 2019 года в только что построенном гараже рядом с домом случился пожар, причину которого установить так и не смогли, и он тоже повлиял на срок сдачи.
Плюс у Зыковой к октябрю 2018-го закончились деньги, она для продолжения строительства берёт кредит в ПАО «Сбербанк», и просит Матросова предоставить возможность переводить оплату за работы на карту, чтобы сэкономить на процентах за снятие. Решили, что деньги будут переводиться на банковскую карту жены Матросова, у которой была действующая карта Сбера, а он будет писать расписки на полученные суммы. Так и было, и это тоже подтверждается перепиской в WhatsApp.
В итоге Зыкова произвела семь платежей на карту Матросовой на общую сумму 1 390 000 рублей, и все эти платежи с точностью до рубля присутствуют в акте сверки расчетов от 30 сентября 2019 года. В итоге денег Зыковой всё равно не хватило, и Матросов работы доделывал в долг, который составил шестьсот тридцать семь тысяч сто восемьдесят три рубля, и который Любовь Геннадьевна тогда не оспаривала.
Сама Любовь Геннадьевна, судя по всему, ремонтом была довольна и прислала Матросову поздравление с Новым, 2020 годом, в котором написала «Спасибо за дом!». И, конечно, обещала, что долг вот-вот отдаст. Но так и не отдала.
Матросов подал иск, Зыкова захотела отдать по-доброму, но потом резко передумала – подала встречные иски с явной решимостью ещё и заработать на Матросове: получить неустойку за не вовремя сданный объект.
Я разговаривал с адвокатом Чижиковой, и это она произнесла слова, вынесенные в заголовок: о самом обыкновенном гражданском иске. На то она и адвокат – гонорары получает за выгодное представление позиции доверителя. В разговоре со мной она то говорила, что «объёмы и сроки работ не могут согласовываться в WhatsApp, это оформляется письменно документами», намекая на ничтожность наличия переписки, заверенной у нотариуса. То допускала, что «переписка, конечно, является доказательством наличия отношений, и суд будет её рассматривать». А про долги за сделанную работу с лёгкостью говорила, что «сегодня одна сторона считает, что они есть, а другая говорит, что их нет».
Кредит Зыковой Чижикова пытается вовсе вывести из истории ремонта и строительства, говоря, что «это совершенно иные деньги, которые перечислялись по совершенно иным основаниям и к этой стройке никакого отношения не имеют». Умалчивая при этом, по каким таким «иным основаниям». И что «эти суммы мои доверители в расчётах учитывать не собираются», забывая о своих словах в суде, что кредит брался для погашения задолженности по договору подряда. И эти слова Чижиковой перечёркивают впечатление о «самом обыкновенном гражданском иске». Точнее, не слова Чижиковой, а второй иск Зыковой – уже не к Матросову, а к его жене. Этим иском Любовь Геннадьевна пытается признать переводы на карточку жены Матросова не оплатой по договору подряда, который она заключила с Денисом Вадимовичем, а ошибочными платежами, которые Матросова присвоила как «неосновательное обогащение». И требует немедленно вернуть их с учётом процентов за пользование чужими деньгами в течение полутора лет. То есть то, что она с завидной периодичностью переводила деньги на карточку супруги строителя, который делает ей ремонт (напомню, это не много и не мало, а 1 390 000 рублей) – это случайные нажатия кнопочек в банковском приложении. А то, что суммы и сроки совпадают с ценой и датами расчётов по договору – какое-то нелепое совпадение или досадное недоразумение. И вспомнила она про эти ошибочные платежи только через полтора года после их совершения, когда с неё решили взыскать задолженность. Ещё Зыкова теперь утверждает, что кредит в Сбере брала не на стройку. Правда её адвокат в суде рушит версию доверительницы: прося снять арест с её зарплатной карты. Чижикова говорит, что эта карта нужна для погашения кредита, взятого для оплаты Матросову по договору подряда. У адвоката, видимо, для каждого эпизода есть разные версии одних и тех же событий – иногда взаимоисключающие.
Такой вот самый обыкновенный гражданский иск. Наверное, и писать-то о нём не стоило, ведь та же Чижикова говорит, что такие иски суды каждый день десятками рассматривают. Но вот это и обидно – как и когда случилось, что такие мутные дела стали повседневностью и частью городского ландшафта?
