Алексей Малов пришёл на должность председателя городской избирательной комиссии областного центра в декабре 2018 года после нескольких лет работы руководителем аппарата уполномоченного по правам человека. Там мы с ним и познакомились – в то время я входил в общественную наблюдательную комиссию, и мы вместе инспектировали соблюдение прав человека в местах лишения свободы. Согласитесь, не совсем обычный бэкграунд для человека, поставленного «рулить» самыми важными в Ивановской области выборами. Какой он нашёл комиссию, что думает об избирательных процессах и испытывает ли на своей должности административное давление – об этом поговорили с Алексеем Станиславовичем на следующий день после того, как закончилась процедура выдвижения кандидатов и партийных списков на сентябрьские выборы в Ивгордуму.
- Бытует мнение, что городская избирательная комиссия – это чиновничья синекура, где сотрудники работают раз в пять лет. Какие были первые впечатления от работы здесь?
- Здешняя структура была мне незнакома, смотрел на выборы с точки зрения соблюдения прав человека – та же 33-я статья Конституции. Поначалу надо было посмотреть и понять, как тут всё работает. Интересное наблюдение: работая в избиркоме, ты вроде бы в административной системе, но этой системе не принадлежишь, хотя с администрацией взаимодействуем: мы проводим выборы, они их организуют, предоставляя помещения, в том числе.
- Я не о встроенности в систему, а о том, что горизбирком – это дремлющий от выборов до выборов офис, просыпающийся раз в пять лет.
- Это наивный взгляд – выборы не заканчиваются в момент проведения голосования. Думаете, 13 сентября выборы состоятся, и городская избирательная комиссия впадёт в спячку? Нет, в нынешней системе рабочий процесс идёт не менее напряжённо, чем когда-то у уполномоченного по правам человека: проверка финансовых отчетов, запросы, анализ, рассмотрение жалоб и обращений граждан – работа коллегиального органа.
- По городу ходят слухи, что на старте давно сложившийся коллектив избиркома вас не принял, ваша активность была ему не понятна. Коллектив вас не понимал или вы их?
- Зачастую я их не понимал. Я привык к режиму работы и нагрузкам, которые были у Натальи Львовны (Ковалёвой) – там было очень плотно. И здесь работа шла, но совершенно в другом режиме и было дико на это смотреть: я их не понимал, они меня не понимали. Сегодня можно говорить об отличном взаимодействии именно в комиссии, которая за это время – в декабре будет два года – заработала как единый механизм, люди начали слышать друг друга. Все понимают и свою работу, и для чего мы здесь.
- Как когда-то говорил Михаил Бабич, «все на своих номерах»?
- Смотря что здесь считать номером (смеётся).
- Соответствует ли действительности мнение, что департамент внутренней политики руководит избирательными комиссиями, которые по закону независимы?
- (долго молчит) Я не ощущаю засилья департамента. Есть взаимодействие по линии сотрудничества со средствами массовой информации – через департамент идёт определённая политическая заточка. В отношении меня? Мы самостоятельны в принятии решений, оказывать давление при принятии решений вроде как не по закону.
- У нас много чего делается по закону и над законом. Мэр Шарыпов, возглавивший список «Единой России», как-то вмешиваются в работу избирательной комиссии?
- Нет – абсолютно. Я с ним ещё не встречался с момента объявления выборов.
- Как вы думаете, он уйдёт в отпуск на период агитации?
- А зачем?
- А по закону?
- Так же, как губернатор не уходит в отпуск, так и глава муниципального образования – именно по закону. Он замещает муниципальную должность, уходить в отпуск не должен, но не вправе использовать преимущества должностного положения.
- То есть мэр всю кампанию будет использовать административный ресурс в интересах «Единой России»?
- Вряд ли. На мой взгляд, он просто работает главой города.
- Вы на это будете как-то реагировать?
- Мы будем реагировать на все обращения, которые поступят в комиссию. Комиссия в этой ситуации – исполнитель. Если увидим явные нарушения, будем реагировать и каждый член комиссии вправе написать сообщение, которое будет рассмотрено сначала рабочей группой, а потом всей комиссией.
Превышает мэр полномочия или нет, выходит ли за рамки – у нас много соглядатаев, которые присматривают за процедурами. Комиссия в том числе.
- Как вы относитесь к практике «паровозов» на выборах? Все же понимают, что Шарыпов не пойдёт в думу, как не пойдёт туда и Жириновский, возглавивший список ЛДПР.
- Использование лидеров – это сложившаяся практика. А почему ты считаешь, что Шарыпов не пойдет в думу? (улыбается).
- Мы с вами вместе работали у уполномоченного по правам человека, и я связывал надежды (может быть и завышенные) с вашим приходом в комиссию. Но 8 сентября 2019 года курсанты пожарного училища промаршировали за полковника Бориса Шаляпина, а вы не увидели в этом ничего странного. Прокомментируете?
- А разве были жалобы? Я не стал бы говорить, что курсанты прямо так вот строем шли с лозунгом «голосую за Шаляпина». Мы смотрели результаты голосования по УИКу, где голосовала пожарная академия, там далеко не все проголосовали за Шаляпина и, думаю, было бы наивно говорить о приказе голосовать за него.
- Вы занимались организацией недельного голосования за Конституцию. Скажите, в полевых условиях можно обеспечить тайну голосования?
- Её было необходимо обеспечить.
- Я по-другому спросил.
- Явных нарушений не было.
- Люди заполняли бюллетени на том же столе, где сидела комиссия, а за спиной у них стояли соседи – такую картинку я видел рядом с домом.
- У меня нет ни одной жалобы о нарушении права на тайное голосование. Везде были наблюдатели.
- А они хоть одну жалобу подали?
- Был массив сообщений с фотографиями, в том числе на горячую линию ЦИКа. Это действительно были полевые условия и это же очень сложно – организовать выездное голосование, это был первый опыт. Но условия никак не повлияли на волеизъявление и к нам с жалобами никто не обратился.
- После таких кампаний, как голосование 1 июля не стыдно говорить людям, где работаешь?
- Я никогда не стыдился и не стыжусь своей работы и качественно её делаю. Если не знаешь, как делать – поступай по закону. А я не нарушал закона и мне стыдиться нечего.
- Как говорят: не мы такие, жизнь такая.
- Это немного не из той оперы.
- Мне на вас жаловались представители партии власти – говорили, что в городскую комиссию пришёл трус, который всё делает по закону. Что это значит?
- Почему трус?
- Это я вам вопрос задал.
- Наверное, вопрос надо задать тем, кто так говорит.
- На вас давят из «Единой России»?
- Нет.
- Время ещё не пришло? Основной-то мухлёж бывает в день голосования.
- (долго смеётся) Давайте не будем загадывать, что будет 13 сентября, повторюсь, я работаю только по закону.
- На этой кампании регистрируется необычайно много самовыдвиженцев. Ваш прогноз: сколько из них смогут правильно собрать подписи и дожить до дня голосования?
- Вы отметили основное: им надо правильно собрать подписи, грамотно оформить и принести к нам – это ключевой момент во всей процедуре. Нами утверждён бланк, на котором должно быть максимум пять подписей, а приносят шесть… Некоторые претенденты очень вольготно подходят к процедурам.
А по поводу прогноза скажу, что до финишной прямой дойдут те, кто сделает все по закону.
- Вы готовы проводить 13 сентября голосование три дня?
- Морально – да.
- А организационно?
- Мы изначально настраивались на то, что решение о трёх днях будет принято, и, в принципе, считаю это правильным. Нужно минимизировать количество людей, находящихся одномоментно в помещении для голосования.
- Какой будет сценарий голосования? Мягкий: три дня с голосованием только на участках или жёсткий, совсем беспредельный, с голосованием на пеньках во дворах?
- Он будет исключительно удобный для избирателя.
- То есть всем, кроме «Единой России», можно расходиться по домам – всё опять будет так, как надо действующей власти?
- Не согласен.
- Но трёхдневное голосование невозможно контролировать, на нём становится запредельно дорого обеспечить наблюдение.
- Наблюдение – это общественная деятельность. Мы не оплачиваем работу наблюдателей. (долго молчит) Каждая партия мобилизует усилия, и если на всероссийском голосовании наблюдателей обеспечивала Общественная палата, то теперь на участие в гонке заявилось девять партий, а в постановлении ЦИКа появился термин «резерв наблюдателей». Мы заинтересованы в том, чтобы в комиссиях были наблюдатели от всех кандидатов и партий.
- Все они, осмечивая кампанию, рассчитывали на один день. И вдруг расходы на наблюдателей вырастают втрое, а это одна из самых затратных статей.
- Но эти затраты редко показывают в избирательных фондах. Обеспечить гражданский и партийный контроль – это задача партий, общественности, общественных организаций, а вы всё переводите на денежную составляющую…
- К сожалению, колбасу без денег в магазине не дают ни зарегистрированным кандидатам, ни журналистам, ни работникам избиркомов.
- Как скучно мы живем… (смеётся)
- Кто и как будет финансировать дополнительные затраты бюджета на трёхдневное голосование? У вас же тоже, уверен, предварительная смета была на один день.
- Я исхожу из того, что дополнительного финансирования не потребуется.
- Ваши люди три дня будут сидеть на участках, а им заплатят как за один?
- У нас и так до дня голосования по закону десять дней досрочки. И именно с учетом этих десяти дней сделан расчет оплаты членов комиссий. Смета – гибкий инструмент.
