Фото: Варвара Гертье
Старшее поколение ивановцев хорошо знает Элеонору Горбунову, экс-директора Бурылинского музея промышленности и искусства. В начале века Элеонору Григорьевну, создавшую уникальный музейный коллектив и открывшую множество музеев в области, выставили из музея на пике конфликта местной интеллигенции с Верой Геннадьевной Добролюбовой, отвечавшей за культуру во времена губернатора Тихонова. В музейное объединение Горбунова не вернулась, хотя до сих пор остро переживает всё происходящее в музейной сфере и порой даёт резкие, но всегда профессиональные комментарии.
- Музеи всегда были идеологизированны. При КПСС на вас, директора краеведческого музейного объединения, сильно давили?
- В Иванове с 1967 года существовал и успешно работал небольшой музей Первого совета в бывшей Мещанской управе на Советской, 27. Идея расширить музей принадлежала обкому КПСС и лично первому секретарю Клюеву Владимиру Григорьевичу, глубоко уважаемому мной человеку. Строительство началось в 1979 году, а в мае 1980-го музей должны были открыть к юбилею – 70-летию Первого совета.
Мы работали буквально на одном дыхании: еженедельные планерки с руководителями предприятий города и управлением облснаба, бесконечные командировки в Карелию за мрамором, на Украину за светильниками. Специально под концепцию экспозиции было сделано сложное новаторское оборудование. Для создания диорамы пригласили замечательных художников военной студии имени Грекова - Николая Соломина и Марата Самсонова. Естественно, все это осуществлялось под крылом обкома, а Клюев сам неоднократно приезжал на стройку. На бюро обкома КПСС я была единожды, когда обсуждались вопросы, связанные с диорамой.
В процессе работы над музеем по моей просьбе пришлось заменить архитектора, необходимо было осуществить перепланировку внутреннего пространства. В результате появились кино-лекционный и адаптационный залы, рабочие кабинеты, выставочный зал. Ну, может быть, дважды я была вызвана в отдел пропаганды и агитации, чтобы обсудить концепцию будущего музея. Нам очень повезло с художником Юрием Орловым – это был уникальный музейный дизайнер, профессионал, много лет, проработавший в музеях. Конечно, в обкоме были опасения: справятся ли эти «девчонки» – я, замы и весь молодой коллектив – с такой грандиозной работой.
Музей Первого совета получился достойным, мощным, необычным с точки зрения и содержания, и оформления, с неоднозначным и достаточно деликатным подходом в трансляции событий, в нем отраженных. Его украсили и дополнили великолепно выполненная грековцами 10-метровая озвученная диорама и эмоционально сильное художественное полотно замечательных ивановских художников мэтров Марка Малютина и Евгения Грибова. На банкете по случаю открытия музея было сказано: «Этим девчонкам нет цены! На своих хрупких плечах они вытянули такую махину…» Клюев самых высоких гостей всегда привозил в музей – он им гордился, а его помощь была неоценима. Но он никогда не позволял себе вмешиваться в нашу профессиональную деятельность.
- Это была материальная помощь?
- Это было осмысленное заинтересованное желание властей предъявить городу самобытную уникальную историю, связанную с революционными событиями.
- То есть тогдашняя власть в отношениях с музеем акцентировала внимание на хозяйственных вопросах, а не на идеологии?
- Во время одного из посещений музея Клюевым я сказала, что в Иваново-Вознесенске какое-то время существовал небольшой музей текстильной промышленности. Не прошло и недели, мне позвонил завотделом пропаганды Евгений Богородский: «Елена, здание напротив музея Бурылина Владимир Григорьевич передает тебе под музей текстильной промышленности». В то время там находился облвоенкомат. Я подпрыгнула до потолка от радости, и в 1981-м мы приступили к очень осторожной, не нарушая планировки, реставрации особняка, восстановили потолочные лепные розетки, повоевали с грибком стен, укрепили здание снаружи, и уже в 1987 году музей ивановского ситца впервые транслировал необыкновенную коллекцию ситца, костюма, отражал тысячелетнюю историю развития ткачества. До сих пор дизайн музея поражает воображение.
Ещё маленькая, но характерная деталь из тех времён. В 1982 году в Иванове состоялась выставка Ильи Глазунова. Меня попросили подготовить для Глазунова альбомы с образцами дореволюционных тканей и русские костюмы. Глазунов был потрясен увиденным и решил издать альбом, а все расходы по изданию и организации работы взял на себя. Вскоре к нам приехала его супруга Нина Глазунова-Бенуа, замечательная художница, знаток русского костюма. Она привезла фотографа, и они работали с коллекцией месяц, а в 1983 году в ГДР был напечатан альбом. Это великолепное издание, ставшее библиографической редкостью – я считаю, что это лучшее издание по нашей коллекции. Весь тираж Глазунов подарил городу и музею.
И еще пример хозяйственного радения властей о музеях. 1995 год, мы собираем материалы об Андрее Тарковском, и нам известно, что в Юрьевце сохранился дом, где в войну он с младшей сестрой Мариной и мамой Марией Ивановной жил два года. Именно в этом доме решили сделать музей. Я звоню в приемную главы администрации Ивановской области Адольфа Федоровича Лаптева, и через час его помощница перезвонила: «Завтра в 14.00 он вас примет». Дальше был разговор: «Чего пришла, Елена? - Хотела бы сделать музейный центр Тарковского в Юрьевце. В доме, где семья жила в войну. Уже есть материалы и идеи. Но в этом доме буквально бомжатник, нужно 7 комнат или квартир для расселения. - Я не понимаю Тарковского, – сказал Адольф Федорович, – но музей делай. Поможем».
В 1997 году мы открыли в Юрьевце музейный центр Тарковского.
- Сегодня музей Первого совета на улице Советской передали в выставочный центр современного искусства, похоронив результаты многолетнего труда вашего коллектива. Что вы чувствуете?
- В начале страшных 90-х, понимая, что к экспозиции музея Первого совета катастрофически падает интерес, мы ее демонтировали. И вскоре открыли экспозицию из ранее не опубликованных экспонатов коллекции Бурылина: «Таинственный мир древностей и редкостей». А выставочный зал музея превратили в экспериментальную площадку для разнообразных выставочных проектов, где отрабатывали темы будущей стационарной исторической экспозиции, коллектив уже работал над интереснейшей концепцией с условным названием «На рубеже веков».
2001 год был трагическим для ивановской культуры, для музеев особенно. Буквально на тачанке, с шашкой наголо, на губернаторский пост врывается Владимир Ильич Тихонов. Музеи первыми попали под его «шашку»: он потребовал вернуть музей Первого совета, я отказалась. Было сказано: «Убрать её из кабинета, везем нового директора». Вскоре выдавили из музея более 40 профессионалов-музейщиков. Началась чехарда с директорами – в настоящее время уже шестой после моего ухода. В результате в музее прервана традиция передачи ремесла из рук в руки.
Директор музея – это не чиновник и не менеджер. Это практически художественный руководитель, человек, владеющий очень сложной музейной профессией, которой нужно учиться годами и учить коллектив этому тонкому искусству. Вот почему раньше директорами назначали людей, проработавших в музее не менее 5 лет.
Бурылинский музей болен и беспомощен. И это не вина коллектива, а беда, он не способен создать глубокие и серьезные, на уровне времени, экспозиции. Беспомощность коллектива заметил и новый губернатор Станислав Воскресенский. Он не может не видеть, что не на пустом месте так рухнули музеи, что был разрушительный период в музейной культуре, и она снизила профессиональный уровень до критической отметки. В настоящее время не только новые технологии, но и современные приёмы и подходы позволяют учреждениям культуры работать на уровне современного человека, его мироощущения. У нас же царит в самом худшем смысле слова провинциальный взгляд на культуру – в частности, на музеи. Возникает ощущение, что руководители в сфере культуры не понимают современных тенденций, и чем дольше это длится, тем дальше мы отодвигаемся во времени.
В области нет ни одной целостно сохранившейся музейной экспозиции. Музейный центр Тарковского завален пыльными мебелью, сундуками и всяким тряпьём. Музей Весниных лишен первого программного зала. Вообще исчез музей «Человек. Душа. Духовность». Нет музея «Ивановская старина» в Щудровской палатке. В угоду Славе Зайцеву чуждые музею люди распорядились убрать экспозицию «Ивановский текстиль. Реалии ХХ века», завершающую экспозицию музея ситца. Это был изысканный музей, с необыкновенным дизайном, его называли национальным достоянием. Он и является таковым, хранящим уникальную пятисоттысячную коллекцию тканей, единственную в мире. Эта экспозиция была сделана в 2000 году и отражала события ХХ века и трагическое стремительное крушение текстильной промышленности в 90-е годы, когда Россия, словами Марины Цветаевой, была как «дом, и не знающий, что мой».
Происходящее с музеем ситца – это более чем невозможно! Он находится в ужасающем физическом состоянии. Там буквально рушатся потолки, его заливает водой, он обветшал, облез и производит впечатление руин. В музее требуется срочный ремонт здания и деликатная и тонкая профессиональная реставрация экспозиции. На это срочно нужно финансирование.
В настоящее время на музей ситца обрушилась еще одна беда: не знаю, из какой табакерки выскочила в Ивановскую область «приятная во всех отношениях» Вероника Богатырева, которую очень заинтересовала коллекция тканей музея. Она пригласила коммерческую структуру под названием «Арзамас» якобы для оцифровки коллекции тканей в высоком качестве. Этой фирме выделены немалые деньги. Сегодня идут работы в фондах и хранилищах. Но ведь существует инструкция о сохранности музейных предметов. Фонды – это сакральное место музея. Ни один думающий директор не допустит коммерческие структуры к национальному достоянию России. То, что происходит, вызывает опасения тиражирования уникальной коллекции, ее разбазаривания посторонними людьми в личных коммерческих целях. И руководитель департамента, и директор Бурылинского музея допустили преступную халатность и продемонстрировали полный непрофессионализм.
- При Тихонове закрыли экспозицию «Человек. Душа. Духовность», при Михаиле Мене испоганили музей ситца Славой Зайцевым, при Воскресенском поставили крест на музее Первого совета. Всё делается под мантру о повышении туристического потенциала региона. А есть ли в Иванове музеи, в которые поедет турист?
- Не знаю. Как полноценный туристический ресурс ивановские музеи могут восприниматься только через личность Геннадия Бурылина и собранные им великолепные экспонаты. У музеев есть миссия: транслировать коллекции. На дворе XXI век, а музей Бурылина работает абсолютно несовременно и непрофессионально, там нет полноценных выставок и экспозиций. Мы живём в историческом контексте, где история Иванова – часть истории России, все события которой имеют отражение в местной истории и в судьбах людей. Пусть даже самая крошечная экспозиция – это картина мира. А что мы видим: нет полноценной стратегии развития музеев. Для того, чтобы музей заработал, надо учить людей, но традиция передачи музейного мастерства прервана.
- В таких случаях оппоненты всегда говорят, что ругать и хаять легче всего. Вы предлагали нынешним администраторам свою компетенцию?
- Предлагала много раз, писала в СМИ, боролась за музеи. И даже говорила с Богатырёвой, говорить с Трофимовой мне показалось бесполезным.
- И каков результат?
- Слышала ответ: «Хорошо. Мы вас услышали». Не помню уже, кто так сказал, но я терпеть не могу эту фразу. У меня была мысль переговорить с директором музея, но он ничего не решает, а до департамента не доходит, что надо учить музейной профессии, пока ещё есть люди, способные поделиться знанием и опытом.
Я готова это сделать. В 1978 году я была назначена директором тогда Историко-революционного музея (он так назывался). К этому моменту я проработала в музее 12 лет. Тогда же мы очень быстро, но с большими трудностями осуществили объединение всех музеев региона, кроме художественного. Это было замечательное решение, позволившее поднять региональные музеи на уровень головного Бурылинского, и создать такие уникальные музеи, как музей семьи Цветаевых в Ново-Талицах, в Шуе два грандиозных музея во вновь полученных исторических зданиях: краеведческий музей и музей, посвященный М.В. Фрунзе, в городе Лух музей Н.Бенардоса, музей Бредихина в Заволжске, архитекторов братьев Весниных и музейный центр Тарковского в Юрьевце и другие.
