Андрей Мельников. Сталина на вас нет

Продолжаем цикл бесед с ивановским политиком Андреем Мельниковым, который согласился рассказать о своём уголовном деле, и поделился взглядами на правоохранительную систему.

- Длительное время вы не радовали читателей комментариями о происходящем в области и стране, какая причина?
- Их две. Я находился в процессе судебного рассмотрения моего уголовного дела, считал невозможным давать публичные оценки происходящего, чтобы не обвинили в давлении на суд. Вторая – последнее интервью подвело итог моих рассуждений о ситуации в стране и области. И я себе сказал, что больше не дам оценок до завершения президентской и областной выборных кампаний.

- Как прокомментируете свой приговор?
- Оцениваю приговор в отношении себя и как выигрыш, и как проигрыш сражения – но победа в войне будет за нами! Выигрыш, потому что по релизу ФСБ я должен был получить до семи лет лишения свободы, а назначен был штраф в 70 тысяч рублей – и тут же отменен по амнистии. Это говорит о слабой позиции обвинения. Победа, это текст приговора – вне всякого сомнения, он будет отменен, пусть даже на это уйдут несколько лет. Меня (внимание!) обвинили в подстрекательстве свидетеля Б. к совершению действий, превышающих должностные полномочия. При этом говорится, что свидетелем Б. совершены действия, превышающее должностные полномочия. Дело в том, что Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ уже выпустили постановления в отношении совершивших преступления лиц, в отношении которых выделены отдельные производства в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве со следствием. Суды определили, что данные лица имеют особый статус, но не могут привлекаться в качестве свидетелей в отношении соучастников преступления. В моем случае, Свидетель Б. являлся участником преступления, и хотя не было досудебного соглашения, он не может быть свидетелем. Следствие сыграло с законом в наперстки, выделяя отдельное производство в отношении меня из уголовного дела подозреваемого Б., сделав его свидетелем Б. в моем уголовном деле. Мы дойдем и до Верховного Суда РФ и до Конституционного Суда РФ. Как понимаете, обвинение строится на устных показаниях свидетеля Б. Все до единого пострадавшие в суде заявили, что ко мне претензий не имеют, на сегодняшний день все улучшили жилищные условия благодаря программе переселения граждан из ветхого жилья. И еще одно, чтобы закончить: мотив, на котором строится приговор – карьеризм! Никакой материальной или иной корысти с моей стороны судом не установлено.

- У вас теперь есть судимость?
- Судимости у меня сегодня нет, она погашена в момент вступления приговора в законную силу.

- За время судебных разбирательств вы стали по-другому оценивать правоохранительную систему?
- Кардинально нет. В стране сложилась конвейерная система правосудия, если производство началось, оно обязательно закончится обвинением – это подтверждает отсутствие оправдательных приговоров. При Сталине их было 14 процентов. Идут дорогостоящие судебные процессы, хотя все предрешено. В процессе судопроизводства проводятся негласные совещания, на которых принимаются решения по делам, что дискредитирует принцип принятия решения судьей в «тайной комнате». Многие посмеялись, когда я предложил внести в Уголовный Кодекс РФ статьи, наказывающие следователей, судей и прокуроров, но ведь я там указал на те действия, которые не предусмотрены УПК РФ, а значит запрещены. Видимо, уголовные суды надо упразднить, а в прокуратуре создать судебные департаменты, и, как при Иосифе Виссарионовиче, назначать «тройки» для вынесения приговора. Ситуации это не изменит, но позволит сэкономить сотни миллиардов рублей, так как сегодняшнее судопроизводство дорогая игрушка.

- Может, проблема не в системе, а в людях?
- Дело не в рядовых следователях, прокурорах или судьях – если они пойдут против системы, их мгновенно сотрут в порошок. К ним нет претензий или обид. Как это функционирует? Из Москвы приходит циркуляр: бороться с коррупцией, планируется проверка из Москвы по ветхому жилью. Возбудиться в отношении той же СУ-155 – слабо, в Москве у них есть прикрытие на самом «верху» и тогда в оборот берут местных. Еще вы ненароком наступаете на ногу прокурору, который, исходя из неприязненных отношений, кричит: посадить негодяя любыми способами. И машина закрутилась.
В итоге все довольны: в Москву шлют отчетность о борьбе с коррупцией, рапортуют о возбуждении уголовного дела, у прокурора от радости прошла нога. А то, что в деле, как у Ильфа и Петрова: «надо признаться, ни черта нет» – это никого не волнует, и рядовые следователь, гособвинитель, судья вынуждены подчищать за всеми.

- Изменить систему возможно?
- Мы говорим о функционировании государственных механизмов, а их пустили на самотёк, началась деформация. В третий раз за интервью упомяну Сталина: возникает много ассоциаций с его временем. Такой властью, как сейчас, силовики обладали только во время правления Иосифа Виссарионовича, но он руководство госбезопасности и других силовых структур периодически отдавал на заклание, расстреливал. В результате система очищалась автоматически. А сегодня практически все занимаются карьерой, наживой и кумовством – у большинства это является ориентиром и стимулом, а не законность и правопорядок. Еще одним сдерживающим механизмом был обком партии, который стоял над всеми силовыми структурами в регионах.
А изменить ситуацию можно: независимая судебная система, выборы судей на пожизненный срок. Офицеры и высшие чины в силовых структурах должны расти с низовых оперативных должностей, а приезжающие генералы прекратить привозить свои свиты и делать ставку на местные кадры. Ввести уголовную ответственность за действия, нарушающие законодательство об оперативно-розыскной деятельности и уголовно-процессуального законодательства.

- Это в вас личная обида говорит…
- Нет у меня никакой обиды, меня с детства воспитали, что «на обиженных воду возят». А тем, кто думает, что им не грозит ответственность, напомню другое: «от тюрьмы и от сумы не зарекайся».
Не приведи Господь попасть в аварию с каким-нибудь высокопоставленным силовиком или его чадом, предполагаю, виновным будете вы. Или ваших детей провокаторы из силовых структур втянут в какую-нибудь историю… Если вы начальник, то ваш подчиненный по сговору с родственником-силовиком может организовать любую провокацию, чтобы занять ваше место. Если вы преподаватель и репетитор, то вам передадут помеченную купюру и обвинят во взятке за оценки. Если вы доктор, то какая-нибудь полусумасшедшая пациентка, жена силовика, обвинит вас в вымогательстве денег на лечение. Таких вариаций могу предложить десятки – мы их ежедневно наблюдаем. Поэтому важно, чтобы судебная система работала на охрану закона и законных прав и интересов граждан, вне зависимости от того, по какую сторону они сидят. Перед судом и законами должны быть равны и прокурор, и следователь, и судья, и простой гражданин – даже обвиняемый или осужденный. Это принцип конституционного устройства нашего государства.