«Жучки», «натека» и другие ивановские ругательства

Николай Голубев

В 1879 году в двух номерах Владимирских губернских ведомостей напечатана статья Германа Гарелина «Старинные предания старожил о бывшем селе Иваново». Автору на момент публикации было 22, через год он умер. Это сын Якова Петровича Гарелина. Ивановский меценат сам ходатайствовал о публикации – сохранилось его письмо в редакцию: «Эти статьи сообщены [сыну] мною, но им обработаны».

Текст выглядит не очень логичным – видно, что автор хотел вместить в одну публикацию всё, что узнал. Вызывает улыбку и количество запятых – вероятно, их ставили на всякий случай – в дело и без дела. Но в краеведческом аспекте – статья Гарелина действительно интересна, многое прежде не публиковалось.

«Вообще Иваново составляло в прежние года своего рода особенность. Оно было с 1561 года до 1861 под крепостной зависимостью – первоначально у князей Черкасских, а потом у гр. Шереметьевых.

Старинное Иваново было весьма небольшое поселение, но оно увеличилось вследствие переселения в него разного рабочего народа из окрестных сел и деревень. Первоначально переселяться стали одновотчинные крестьяне из волостей, а потом и натеки*, или лица, не принадлежащие к крепостным Шереметьева. (*Всех приезжающих сюда ивановцы называли «натеками». Приходящих рабочих в Иваново называли «жучками», да и вообще разных посторонних лиц обзывали они разными бранными словами вроде: «скесовы дети», «обменки» и т.п. Под именем «скеса» разумелся черт, а «обенок» значился неуклюжий. Бедняки прозывались «голышами», «голыдьбою» и «непокрытыми». За то те, к которым относились эти прозвища, звали в свою очередь ивановцев «котами», «каренешниками» и «сизяками»). <…>

Ивановцы в старинные года не любили жертвовать деньги на благотворительные, общественные и учебные учреждения, но раздавали их обыкновенно сами нищим, делая «дележи», собирая для этой цели в свои дома до 1000, а иногда и более человек народа. Разумеется, получаемые на подобного рода дележах деньги незамедля пропивались в кабаках <…>. Кроме публичных дележей были раздаваемы так называемые «тихие милостыни» – обыкновенно в ночное время: деньгами, платьем и обувью. Для этого специально снаряжались «благодетели» на нескольких лошадях и раздавали беднякам необходимое – кто в чем нуждался, скрывая при этом свое имя.

Здесь [в Иванове] проживали постоянно во многих домах старцы и старицы, преимущественно из староверческих монастырей Нижегородской и Костромской губерний, которые обыкновенно читали неугасимые каноны, за здравие и упокой родителей и родственников. Обыкновенно звали их «спаси христе» и «поволжскими отцами и матерями». Ежегодно являлись сюда за сбором зимою старцы и старицы кроме Нижегородской и Костромской губерний, но и из Вологодской и Архангельской, привозя с собою подарки своим благотворителям: как то разную рыбу, моченую морошку, сушеные грибы и костяные изделия, за что и отдаривали их деньгами и одежей.

В 1768 году было распоряжение графа Шереметьева: сверх положенного денежного оброка с ивановских крестьян брать также подать и с женщин – льняной пряжей, смотря по возрасту. Но так как в Иванове не было посева льна, а его покупали для местного фабричного производства, то эта подать ложилась тяжело на бедный класс жителей, и они стали просить помещика прибавить лучше денежного оброка, что и было исполнено графом Шереметьевым. Подать такого рода называлась «бабьей».

Бывшие пожары в 1775-1781 годах произошли тогда от поджогов самих ивановцев для грабежа богатых жителей, что было открыто строгими исследованиями полицейских и вотчинных властей; вследствие этого поджигатели были найдены и по суду жестко наказанные кнутом, сосланы в каторжные работы. Первые пожарные трубы в надлежащем порядке были заведены в Иванове фабрикантом Ямановским около 1815 года <…>.

В начале развития набивки холстов и ситцев некоторые ивановские фабриканты заменяли её в 1793 -1798 годах раскрашиванием их кистями по набитым контурам чёрною и другими красками, особенно розою, приготовляемою из шафлора. Первая печатная машина была поставлена Д.И. Спиридоновым в близ лежащем от Иванова сельце Воробеве, ныне составляющем часть города. Главный двигатель ситценабивного производства был Осип Степанович Соков <…>

Большая часть тогдашних фабрикантов относилась сочувственно к нуждам народа, между тем, как они сами вышли из их среды. Много песен сохранилось, сложенных рабочими про фабрикантов и их фабричные порядки. Одна из старинных песен об Иванове начиналась: «Ах, Иваново село на меду замешено; на столбах поставлено» и т.д.

Так как в Иванове существовало очень много раскольничьих сект, особенно «поповщинской» и «перекрещенской», то главные их сектанты собирали соборы и собрания для спора о правоте своего учения. <…> У поповщинской секты были большею частью беглые попы, для совершения разных треб привезенные из разных местностей соседних губерний, особенно Нижегородской. Попов нередко ловили чиновники, и раскольники выкупали их за значительные суммы денег.

Между главными ревнителями раскола считались: Е.И. Грачёв, М.И. Ямановский и И.И. Кубасов. Замечательно, что Е.И. Грачёв считался также благотворителем Московского университета, и имя его значится в университетской актовой зале. Грачёв около 1802 года получил свободу от крепостной зависимости; имел звание Московского именитого гражданина и шейную золотую медаль на Андреевской ленте. Он был хорошо знаком с графом Аракчеевым и имел к нему постоянный доступ. В числе старших поборников раскола, состояли главными его руководителями: содержатели молелен, уставщики служебных обрядов, чтецы и певчие на клиросах. <…> Со смертью этих личностей раскол начал увядать, и теперь остались одни лишь жалкие развалины его».

Гарелин Г.Я. Старинные предания старожил о бывшем селе Иваново// Владимирские губернские ведомости. 1878. №№ 9,10.

P.S.: Обращу еще внимание на рекламу, которую печатали в нашей губернской периодике. Так, полтора века назад уже существовала молочная мука «Нестле» для вскармливания грудных детей. Но интереснее соседнее объявление: «О совершенном устранении запоя и его ужасных последствий. Указывает средства и сообщает советы Имп. Корол. аптекарь Гшихай в Грац, Штирия. Корреспонденция на русск., немец. и франц. языках. На ответы прилагать почт. марку».