Вопрос о русском национализме, еще недавно, в силу известных событий бурно обсуждавшийся на всех уровнях, внезапно исчез из повестки дня. Видимо потому, что ни власть ни общество не смогли найти адекватного ответа на вопрос: что с этой проблемой делать? При этом внимание акцентировалось в основном на проявлениях национализма у русских, как будто все остальные народы свободны от этого, по мнению многих, сомнительного чувства. Между либералами и более традиционно мыслящими гражданами (назовем их консерваторами) произошел ряд показательных публичных дискуссий, показавших полную беспомощность как одних так и других в этом вопросе, скользком и остром одновременно. При этом основное время противники растратили в упорных попытках договориться о терминах. Либералы трогательно рассуждали об общечеловеческих ценностях и не скрывали страха перед столь чудовищным явлением, как национализм, упорно не желая признавать за ним хоть малую толику разумного, доброго и вечного. Консерваторы просили их не бояться и рассуждали о цивилизованном национализме с человеческим лицом. Либералов понять можно: они, следуя своей известной доктрине, не признают "национальное"как общечеловеческую ценность и мечтают о той прекрасной эпохе, когда нации исчезнут в благотворном для человечества всеобщем смешении. Глубокий идиотизм этой идеи, пусть в чем-то и возвышенно благородной, не всем, к сожалению, очевиден. Стоит лишь напомнить, что если смешать все краски, то получится серый цвет.
Много говорили и о кризисе либерализма на Западе. Любимый козырь консерваторов, однако, не произвел должного впечатления на оппонента. Безусловно, многих в той же Европе уже давно подташнивает от розовой водички политкорректности и прочей постной гастрономии либерально-демократической кухни. Европейское самосознание, в связи с этим, пребывает в растерянности и пытается найти толерантный ответ на не толерантный вопрос. Национализм там тоже "поднимает голову". При этом европейский национализм, в отличие от русского, имеет гораздо более глубокую и суровую историю. Современная его активность в "еврозоне"во многом спровоцирована самим же либерализмом, который в некоторых своих тенденциях стал доходить до абсурда. Но рано радоваться консерваторам. Глобальных перемен ожидать не стоит, и на смену закату либеральной Европы вряд ли в ближайшее время придет консервативный рассвет. Поэтому упорные попытки натянуть на Россию короткие штанишки западного либерализма будут продолжаться. Консервативному, по сути, нашему обществу эта мода не очень нравится. Оно, конечно, не против импортных социальных и гражданских благ, но расплачиваться за них собственной идентичностью мы еще не готовы. Во всяком случае, пока не готовы.
Рост националистических настроений среди русских имеет множество хорошо известных причин, в том числе и экономических. Но одной из основных, на которую почему-то не обращается должного внимания, является стремление к национальному самоосознанию в новых исторических условиях. Процесс этот болезненный и не может проходить тихо, мирно и без эксцессов. К тому же у разных социальных групп он проходит по-своему. Государство и общество в нынешней ситуации полностью контролировать его не в состоянии. Их задача, в лучшем случае, сводится к ограничению роста экстремистских проявлений и тенденций.
Но все же, во всей этой непростой истории есть и объективный положительный аспект. Он заключается в том, что нынешний процесс самоосознания народа свидетельствует о его поразительной, вопреки всему, живучести и неистребимости морального духа. Русский народ не забыл как его зовут. При этом крайности досадны и подчас возмутительны, а преступления на национальной почве не имеют оправдания.
Национализм в наших условиях - объективная реальность. С ним, как говорится, придется жить и работать. Работать, в том числе, и над тем чтобы он обрел пресловутую цивилизованную форму и приятное человеческое лицо. Кто же будет проливать обильный пот на этой трудной ниве? От либералов толку мало по понятным причинам. Остаются, если обобщить, консерваторы и радикалы. Экстремистское крыло последних с лозунгами "Россия для русских"вряд ли сможет оказать серьезное влияние на процесс не только из-за принятых в последнее время мер, но и потому, что откровенный шовинизм вряд ли найдет поддержку у основной массы народа в любой ситуации. Слухи о морально-нравственном нездоровье русского народа сильно преувеличены.
Другая тенденция, которую в некоторой степени можно отнести к радикальной, сейчас только зарождается, а точнее возрождается. Популярные в начале прошлого века в Европе теории "националистической революции"и во многом близкого ей "национал-большевизма", в наших условиях вполне могут быть востребованы в осовремененном варианте. Существует мнение, что и собственный исторический опыт в этом плане у нас имеется: трансформацию большевистской системы при Сталине иногда прямо идентифицируют как российский вариант "национал-большевизма". Первым звоночком в наше время, стала "лимоновская"партия. Несерьезная, на первый взгляд, история. Ребята побузили, вождь отпиарился, лавочку прикрыли... но осадочек остался.
Когда-то лидер немецкого "национал-большевизма"Эрнст Никиш мечтал об "объединении классовой борьбы пролетариата с национальным пафосом". Антибуржуазность была и одним из основных лозунгов раннего Эрнста Юнгера, в те времена пламенного адепта "националистической революции".
Антибуржуазные настроения, практически в классическом варианте, сильны сейчас и России. И дело не только в том, что как справедливо утверждал Герцен, русский народ по природе своей социалист. Современная российская буржуазия, мягко выражаясь, слишком далека от народа. И удалилась она от него, прямо скажем, на опасное расстояние. Социальные контрасты просто "изумительны", социальная справедливость попирается на каждом углу, а наглость с какой наши буржуа выпячивают свое социальное превосходство потрясает своим цинизмом. Народ постоянно ощущает откровенное презрение со стороны новой "аристократии", состоящей из чиновников и так называемых бизнесменов. "Кухаркины правнуки"в "барстве диком"давно превзошли худшие образцы из жизни дореволюционных помещиков и капиталистов. Но если среди прежних "богатеев"здоровые элементы все же составляли большинство, то нынешняя буржуазия на девяносто девять процентов антинародна и антигосударственна. Ей наплевать на народ и на страну, и надежд на преображение со временем наших "лавочников"в добропорядочную национальную элиту мало.
Глухое раздражение "буржуями"и классово родственными им чиновниками все чаще переходит в откровенную ненависть. Только крайняя политическая близорукость может помешать увидеть набирающий силы антибуржуазный протестный потенциал. "Национальный пафос", при определенном стечении обстоятельств, легко может с ним соединиться. Подобное дружественное слияние способно породить реальную оппозиционную силу, контроль над которой установить будет сложно, если вообще возможно. Патриотически настроенная часть интеллектуалов, скорее всего, поддержит процесс, ибо в рамках наших политических партий какая-либо национальная деятельность востребована только в качестве банального популизма. Характерным явлением сегодня стала и новая форма "левачества", когда проявлением нон-конформизма и бунтарства становится национализм, в том числе и "интеллектуальный".
Не лишним будет напомнить, что революция и национализм, как правило, близнецы братья. История дает тому множество примеров. Национализм при этом может иметь не только этнический оттенок, но и патриотически-имперский, что для нашего самосознания более характерно.
Напрямую с вышесказанным связана и популярная сейчас дискуссия о возможности в России "арабского синдрома". Все, конечно, возможно. И при столь грустном и скорее всего катастрофическом для страны сценарии, национальная карта, причем не только русская, будет разыгрываться всеми кому ни лень.
Что же делать, учитывая подобные реалии, консервативным силам? Как говорится в известном анекдоте - главное не бояться. Не бояться национализма и стремиться использовать его гуманистический потенциал, основанный на уважении к своему народу, его культуре и истории, патриотизме и традиционных ценностях. Необходимо наконец донести до массового сознания, что подлинный национализм это всего лишь любовь к своему народу, а не чувство превосходства над другими и агрессивное неприятие "чужого и чужих". Массированные усилия необходимо приложить к поднятию общего культурного уровня народа, так как современные тенденции в этой области иначе как деградацией назвать трудно. Столь модные сейчас "уроки толерантности"и похожие на заклинания взывания к нашей "многонациональной истории и культуре"будут мало эффективны, если не будет повышаться культурный уровень всех народов России и мигрантов в том числе. Консерваторы должны формировать подлинную национальную элиту, а точнее национальные элиты, которые вместе должны работать над созданием гражданской нации. Консервативная политика должна стать крайне социально-ориентированной. Стоит правильно оценить усиливающиеся антибуржуазные тенденции в обществе и перехватить инициативу даже у потенциальных политических конкурентов.
Консерватизм сейчас в моде. Причем мода эта - официальная. Поэтому стоит обратить внимание на необходимость реального соответствия консервативных настроений общества не лишенным, подчас, стандартного популизма лозунгам властей. Недоверие к нашей партийной системе может оказаться серьезным препятствием на пути к взаимопониманию. Вполне уместным будет поставить вопрос о механизмах претворения в жизнь консервативных идеалов, которые неизбежно должны быть связаны с определенными реформами, в том числе и партии власти. На сегодняшний день она является типичной партией крупной буржуазии, что может сделать ее политическое будущее сомнительным в ближайшей перспективе.
Рост националистических настроений в разных слоях общества, в ближайшее время, будет только усиливаться и принимать различные формы - от романтически-эмоциональных эскапад и интеллектуальных или не очень дискурсов до приступов откровенной ксенофобии. Процесс этот естественен для общества переживающего смутные времена и заново обретающего себя в мире. Со временем, при благоприятном стечении обстоятельств, понятие нации для большинства станет, возможно, категорией скорее духовной, чем биологической, что вполне соответствует русской культурной традиции. Для этого, конечно, придется много потрудиться. Известный историк Георгий Вернадский считал, что Россия являла миру уникальный пример мирного и взаимовыгодного общежития разных народов на одной территории. Будем надеяться, что и сейчас именно в этом состоит наша историческая миссия".
