Бороться с коррупцией стало модно

Ещё несколько лет назад коррупции в чиновничьей среде как будто и не было. Могли врача в поликлинике поймать и осудить за то, что за тысячу рублей липовый больничный оформил, могли прищучить преподавателя, который пятьсот рублей со студента за зачёт взял или пару тысяч за экзамен. А чиновники – нет, они были святые и неприкасаемые: спокойно подписывали сметы с немыслимыми процентовками, брали дорогие подарки, жили и отдыхали не по средствам, демонстративно ездили на дорогих авто и строили дома ценой в сотни своих средних зарплат. И ничего. Люди в погонах в те недавние времена говорили, что всё видят, но «нет сигнала». Будет сигнал сверху – будут посадки и громкие дела. Тем временем начальник местных гаишников возвёл особняк с лифтами внутри, и никто этого тоже не заметил. А по городу ходили слухи, что областные и городские пассажироперевозки контролируются криминалом и выходцами из «конторы» – действующими и в запасе. Что рынок поставок сложной медицинской техники тоже контролируют ребята с улицы Жиделёва. Что в местном УМВД есть «специальная» бригада следователей, работающих на заказ, и у них есть почти официальный прайс. Много слухов ходило и о чиновниках, и о правоохранителях – не перескажешь.

Потом «наверху», видимо, прозрели и поняли, что взятки берут не только учителя и врачи, команду силовикам вроде как дали – и начались посадки. Вот только, по слухам опять же, те ребята в погонах, которые транспорт и поставки медтехники крышевали, так и контролируют их до сих пор. Но борьба с коррупцией идёт.

Ещё у силовиков появилось много помощников на этом фронте: от всяческих комиссий и комитетов внутри органов власти до всевозможных общественников, которым не даёт покоя слава Алексея Навального (или которых завели специально, чтобы отвлечь внимание от Навального – разные есть версии). Есть Народный фронт, одним из сопредседателей которого в Ивановской области сделали Анну Малышкину, директора НИИ материнства и детства им. В. Н. Городкова. Прославилась Анна Ивановна не только своей зарплатой, которая в разы больше зарплат ведущих специалистов в НИИ (мы писали об этом не раз, например, здесь и здесь). Если верить форумам рожавших в НИИ мамочек, там сложилась система поборов за всё: от осмотра до укола или уборки в палате, и вряд ли директор не знает об этом. Малышкину после публикаций с сопредседателей ОНФ сняли, но она так осталась и директором НИИ, и областным депутатом, и куратором какого-то партийного проекта про здоровье. «Фронтовики» же теперь публично о борьбе с коррупцией не заявляют. Честно говоря, даже не знаю, чем они вообще занимаются: какой смысл следить за всеми этими симулякрами – за Народными фронтами, Общественными палатами, комиссиями по координации работы по противодействию коррупции?..

К чему я это всё вспомнил? На прошлой неделе побывал на открытии местного отделения «Национального комитета противодействия коррупции», которое возглавил предприниматель-перевозчик Алексей Бегунов, а спикером выступил московский журналист Марат Хайрулин. Я сидел, слушал и ничего не понимал – что могут сделать эти люди? Причём тут борьба с коррупцией? О чём эти слова: «рекомендации, мониторинг, защита прав, приём населения, эксперты и юристы, проблемы региона, помощь простым людям, которые страдают от коррупции во власти»?.. Как будет бороться с коррупцией предприниматель Бегунов, работающий, наверное, в самом коррупционном сегменте рынка – в пассажирских перевозках и числящийся там сегодня «нелегалом»? Какое взаимодействие они с независимым московским журналистом Хайрулиным смогут наладить с правоохранителями? И это только малюсенькая часть возникших вопросов.

Единственно внятными на этом мероприятии были слова Марата: «Я зарабатываю расследованиями». Если так, то всё встаёт на места. Мы живём в рынке, и, раз есть спрос – значит, есть и предложение. Все на борьбу с коррупцией, господа! Похоже, на этом можно неплохо заработать.

Алексей Машкевич