Фото: Виктор Боровков
Ровно неделю назад, 19 июня, скончался Владислав Николаевич Тихомиров – экс-губернатор Ивановской области, который поработал и председателем исполкома, и председателем областного совета, был народным депутатом РСФСР, председателем Законодательного собрания, членом совета Федерации… Кем он только не был в областной власти.
Как у любого человека, у него в жизни были разные периоды. Как о любом высокопоставленном деятеле, о нём говорили не только хорошо. Мне посчастливилось знать Владислава Николаевича лично, и я могу судить о нём не понаслышке. Слово «достоинство» звучит у меня в голове, когда я слышу его фамилию. Он достойно, без истерик управлял регионом. Не был стяжателем. Не считал, что его родня может претендовать на особое положение просто по праву ношения одной с ним фамилии. Не цеплялся за власть, когда понял, что его время в большой политике закончилось, и достойно принял поражение человека, которому хотел передать управление областью. Оказавшись не у дел, не учил своих «сменщиков», что и как им делать, и не рассказывал каждому встречному о том, что всё теперь пошло не так, – в отличие от многих других, по тем или иным причинам лишившихся своих мест у властных кормушек.
И ещё он никогда не боялся называть вещи своими именами, как бы это ни было больно и тяжело ему самому. Говорил, что стыдно за Андрея Кабанова, которого считал своим учеником. Так же, как говорил, что стыдно за людей, на пустом месте «прессующих» другого его ученика – Андрея Мельникова. Говорил ещё много чего, о чём остальные предпочитают молчать или говорить шёпотом и «без передачи». Мне он всегда советовал быть осторожнее, предупреждал, что уже «не те времена, когда можно было спокойно говорить то, что думаешь». Наверное, он имел в виду времена своего губернаторства – я не спросил ни разу, и теперь уже никогда не узнаю точно…
Вечная память, Владислав Николаевич.
Алексей Машкевич
P.S.: Я не собирался и не собираюсь писать о Владиславе Тихомирове мемуары – для этого я его мало знал. Да и потом, лучше, чем он сам, о нём никто не скажет. Поэтому предлагаю перечитать его давнишнее интервью из журнала «1000 экз.» № 8/40 за 2009 год.
Владислав Тихомиров:
«Полагаю, кризис выдвинет новых региональных лидеров»
Послужной список Владислава Тихомирова, которому в этом году исполняется 70 лет, очень внушителен. То, что в 1996-2000 годах он был губернатором Ивановской области, можно сказать, только вершина и самая общеизвестная часть айсберга. Он находился по разные стороны баррикад, оказываясь у руля то исполнительной, то законодательной власти и до сих пор старается держать руку на политическом пульсе региона. Поэтому его интервью рисует любопытные штрихи к портрету Ивановской области.
- Вопрос к человеку, который работал в разное время, при разных системах, в разных ветвях власти: чем отличалась Ивановская область советского времени от региона ельцинских времен и времен путинской стабильности?
- Я еще Хрущева застал. Не подумайте, что я, как тот кулик, свое болото хвалю, но Ивановская область всегда отличалась от соседей в лучшую сторону. Ну, может, Владимиру мы проигрывали, но не Костроме и Ярославлю, будь то организация работы Советов, исполнительной власти и т.п. Один пример. Когда в начале 1990-х стали разгонять районные советы, Ельцин рекомендовал распустить и областные. Все советы в округе распались, а ивановский сохранился, продолжал принимать законодательные решения, в то время тем более необходимые, потому что в исполнительной власти была полная разруха. Все 200 человек депутатов не разбежались, а наоборот сплотились и стали более дисциплинированными. Мы так организовали работу комитетов и комиссий при облсовете, что к нам приезжали перенимать опыт ярославцы (хотя у них демократия была сильнее, чем у нас), костромичи, владимирцы. Мы делились опытом, и мне, который тогда возглавлял это бурное законодательное образование, до сих пор приятно вспоминать об этом.
- А экономически?
- При советской власти экономика Ивановской области была не просто самодостаточной: мы были донорами для 16 областей бывшего Советского Союза, потому что легкая промышленность была самой доходной отраслью. Помню, как защищали бюджет. Едем в Москву к министру. Нас ждут (не мы ждем, а нас ждут). Министр спрашивает, сколько я могу отдать на алтарь Отечества, потом мы постатейно согласовываем, на что потратить те деньги, которые регион оставляет себе. Мы тогда не считали каждую копейку, у меня даже есть партийное предупреждение за то, что не смог освоить средства.
А что касается последнего времени… У меня поясница, может, потому сейчас и болит, что приходилось слишком много кланяться, когда моноотрасль сильно уронила область и мы стали уступать всем соседям, кроме костромичей. Поэтому я с ностальгией вспоминаю советские времена. Я понимаю, это возрастное…
- Получается, в законодательной сфере мы в последнее время продвинулись больше, чем в экономической?
- Больше. И сейчас областная дума работает активно, правда, при этом подозрительно единодушно. Когда я был губернатором, а Валерий Никологорский (а потом Владимир Гришин) председателем Законодательного собрания, доходило чуть ли не до драк. Обсуждение было бурным, но законы принимались правильные, более того, наше ЗС принимало региональные законы, на основе которых разрабатывались федеральные. Это, конечно, льстило.
- Тогда как вы относитесь к самороспуску (или разгону) облдумы четвертого созыва?
- Отрицательно. Кто бы ни возглавлял парламент, разгонять его было нельзя. Дело не только в деньгах – их можно заработать достаточно разумным хозяйствованием. Дело в том, что некоторые депутаты, добровольно сложившие полномочия, снова пошли на выборы. Даже не некоторые, а большинство, нарушив принцип «уходя - уходи».
- Сегодняшний законодательный орган является реальной политической силой?
- Я считаю, да - благодаря политической силе партии «Единая Россия». За ней (и во главе) сегодня стоит Владимир Путин, который еще имеет большой авторитет в стране.
- А в какой стадии находятся ваши личные отношения с этой партией?
- Я был в числе тех, кто организовал в Ивановской области региональное отделение партии «Единство». Это Александр Грошев, Анатолий Головков, Андрей Мельников и Андрей Кабанов, Владимир Бочков. Мы объединились с партией «Отечество – вся Россия», которую возглавлял Михаил Крюков (при перерегистрации оказалось, что новая партия состояла практически из одних членов «Единства»). Но самое главное, мы создали районную партийную сеть. И нас всех исключили (ну, кроме Бочкова). Сначала Грошева, Кабанова, Мельникова, затем Головкова, который вообще возглавлял региональное отделение, а Кабанов был председателем городской организации. Никто из нас не был рядовым членом, все мы участвовали в первом организационном съезде «Единой России».
Я лишился партбилета потому, что всегда воевал с Назаровым и его командой. Считал и считаю: то, что они делали с партией – узурпаторство и военщина. Сейчас региональное руководство партии сменилось. Не скажу, что я в корне изменил свое отношение, но испытываю симпатию к нынешнему руководству и ИРО «Единая Россия», и облдумы.
- Вы вернулись в ее ряды?
- Нет.
- Почему?
- Считаю, что еще рано, хотя мне осталось немного, учитывая мои 70 лет. Мне приходится больше оглядываться назад, чем смотреть вперед. Когда мы создавали эту партию, то делали ставку на демократичность – не на разгульную площадную, а на конструктивную, рабочую, с принятием коллективных решений. А так сегодня не получается.
- Нет ли у вас ощущения, что современная «Единая Россия» возвращает нас в 1970-е?
- Нет. Компартия была намного сильнее, имела продуманную структуру, вела последовательную кадровую политику. Имелись четкие критерии отбора кадров, их воспитания, обучения, чего сейчас нет. ЕР – худший вариант. Хотя термин «узурпация власти» я бы не применил ни в том, ни в другом случае. Единоначалие было, я прочувствовал это на себе, когда работал в советах, когда был первым лицом области. Но такого, как в «Единой России» не было: если тебя исключали из КПСС, то это делала первичная организация, а не политсовет. Да, в советские времена обком подменял собой совет, но там работали профессионалы. И если партия давала задание по строительству или текстилю, то его разрабатывали и контролировали исполнение лучшие строители и текстильщики, которых направили на партийную работу. Тогда была установка: в год по области вводить 5500 детских дошкольных мест и 10 000 школьных. И попробуй не введи… Сейчас этого нет.
- Получается, сейчас у власти находятся непрофессионалы?
- В какой-то мере да. Руководителей никто не готовит. Правда, сейчас эту ошибку пытаются исправить.
- А как изменились взаимоотношения между законодательной и исполнительной властями региона?
- Всякое было. Раньше все строилось на подчинении, хотя и случались конфликты по разным поводам. Сейчас ставка делается на взаимодействие и взаимопонимание. Здесь многое зависит от лидеров.
Когда я возглавлял Законодательное собрание, с главой администрации Адольфом Лаптевым у нас были очень хорошие отношения: многие вопросы мы решали в коллективном саду. Помню, тогда мы договорились не расширять аппарат, как в то время делали остальные, а сокращать, причем если я сокращаю одного человека, то он – трех. В ЗС того времени не было пресс-центра, я долго не хотел брать себе заместителя. Как и почему он все-таки появился, отдельная история. Тогда образовалась оппозиция, которую возглавлял покойный Владимир Толмачев. Я предложил стать моим замом одному из ее активистов, Евгению Пискареву. Через месяц оппозиции не стало…
- Сейчас оппозиция (в думе в частности и в регионе вообще) имеется?
- Думаю, оппозиция есть, но она имеет минимальное влияние на принятие решений. На мой взгляд, это неправильно. Это не демократия, потому как истина рождается только в споре. Хотя мне как губернатору такие споры, случавшиеся в Законодательном собрании, не всегда нравились...
- Фактическое отсутствие оппозиции – состояние естественное?
- Нет, жизнь диктует другое: и один человек, высказывающийся не так, как большинство, может оказаться прав. А мы его не слышим. Я был на одном из последних заседаний Ивановской областной думы, и мне было неинтересно, потому что я знал, что будет принято то решение, которое записано в проекте. Хотя когда я задумываюсь, как бы я поступил, если бы руководил регионом, то ловлю себя на мысли, что, наверное, так же. Это удобнее.
- Видимо, удобно и то, что выборы стали партийными и «буйные» одномандатники общую идиллию не портят… А почему руководители региона имели привычку конфликтовать не только с другой ветвью власти, но и с мэром областного центра?
- Это наследие демократии первой волны. В первые годы ельцинского руководства на выборах ставка была сделана не на областные парламенты и руководство региона, а на города, потому что они голосовали более демократично, в то время как любая область в целом была реакционной. Мэры областных центров напрямую подчинялись Совету министров и трогать их запрещали. И мэр пользовался этим. А когда возглавляешь дотационную область, у которой нет денег на выплату пенсий, не очень хочется спорить с федеральным центром. Трудные времена были… Вот сейчас руководить – совсем другое дело…
- У нас почему-то принято считать, что каждая последующая власть прогрессивнее предыдущей и сравнения обычно оказываются не в пользу предшественника. Что вы как экс-губернатор можете сказать о своих последователях?
- Я расскажу, как все было, а выводы вы делайте сами. Когда я в 2000 году сдавал дела Тихонову, работали все до одной текстильные фабрики, несмотря на проблемы (не было хлопка, была давальческая схема, область недополучала налоги). Более того, на каждой фабрики висело объявление о том, что требуются ткачихи, прядильщицы, поммастера и т.п.
Сельское хозяйство. В его развале виноваты далеко не местные власти. Приведу слова Игоря Шувалова, который, отвечая на вопрос о вступлении России в ВТО, ответил, что мы не будем торопиться, потому что выполнили все условия, а нас не приняли. Среди этих условий он назвал такое: выделять на село не более 1% ВВП. Я сразу подумал: господи, вот откуда все беды, заросшие поля и разрушенные фермы. Когда я уходил, мы выделяли на сельское хозяйство 18,9%. Каждый пятый рубль доставался деревне...
- И вас всегда за это ругали…
- И еще за дороги – мы забирали в Дорожный фонд 3% с оборота. Зато мост через Волгу построили.
Если вернуться к селу, считаю, что кое-что можно сделать и на уровне региона. Хорошо, не хотите вы давать деньги, чтобы субсидировать производство мяса и молока, направьте их на строительство дорог, школ, линий электропередач, скважин, покупку минеральных удобрений и так далее. Раньше вносили по 10 тонн минеральных удобрений на гектар, на протяжении последних лет – 1,2 тонны. А земля – как тарелка: что в нее положишь, то и возьмешь, ни больше, ни меньше.
- Есть мнение, что это такой же бизнес, как все остальные, причем весьма прибыльный.
- Все правильно. Но почему Америка выделяет на село 26% расходной части бюджета? Что, там не умеют считать деньги? Почему Германия тратит на поддержку сельхозпроизводства 30%, а Европа в среднем 31%? Я общался с американскими фермерами. Их поддерживают не только затем, чтобы получить много кукурузы и обеспечить продовольственную безопасность, но и чтобы сохранить генетический потенциал: там считают, что, чем ближе к земле, тем крепче семьи. Мы почему-то об этом не думаем, хотя и любим посетовать, что деревня спивается и пустеет.
Существует мнение, что сельское хозяйство – это «черная дыра». По моему мнению, это заблуждение. Деревне всегда что-то недодавали. В обычной сельской школе нет спортзалов, дети занимаются буквально в экстремальных условиях. Автобусы не ходят, магазинов почти нет, с медициной проблемы… О чем говорить, если до сих пор навозом платят зарплаты? Кто на таких условиях останется жить и работать в деревне? Всех тружеников намеренно извели.
- Когда вы были губернатором, пресса была более свободной. Почему: СМИ были сильнее или власть была слабее и многое им прощала?
- За отношение к прессе мне даже какой-то орден дали… Время было другое. Если тогда и возникло бы желание «прижать» какое-либо СМИ, это не получилось бы, так как были институты, которые сделать это не позволили бы. Это во-первых. Во-вторых, нельзя не учитывать роль личности. Да, мне не нравилось, когда Николай Лобаев говорил, что я «Кумир» прикрыл (это неправда, я наоборот ходил с ним по министрам выбивать кредиты). Да и какому руководителю критика понравится? Но я четко понимал: зажимать СМИ нельзя – может «вылезти» в самом неожиданном месте. И при Тихонове, будем объективными, вашего брата не очень-то зажимали. Сейчас, видимо, другие установки.
- Вы сказали, что в ваше время были некие общественные институты, которые не позволили бы их душить. Есть ли они сегодня?
- Нет. Раньше на власть могли влиять политические партии, профсоюзные и общественные организации. Сейчас я этого не вижу.
- А общественная палата, членом которой вы являетесь?
- В повестке дня общественной палаты такой вопрос не значится, она не может считаться таким инструментом, хотя бы потому, что ее решения носят рекомендательный характер. Как член комиссии по этике и регламенту я участвовал в работе комиссии, которая анализировала, как власть реагирует на наши решения и рекомендации. Скажу я вам, удовлетворения я не испытал. И мы рекомендовали навести порядок.
- Это реально, если учесть, что власть принимает непосредственное участие в формировании общественной палаты?
- Мы будем менять ситуацию: разрабатывается закон, который предусматривает механизмы контроля со стороны общественных организаций.
- Вы считаете, закон в состоянии изменить ситуацию?
- Назовите мне хоть один закон, который в нашей области и в России исполняется хорошо…
- А вы назовите хоть одну комиссию из тех, что борются с коррупцией, которая делает это эффективно.
- Не назову. Никто никогда не находит ничего коррупционного, хотя все обычно очевидно: когда человек живет не по средствам, это видно.
- Почему?
- А кому выгодно разоблачать кого-то, если он сам живет точно так же? Вот и ловят мелочь. Не сегодня повелось, что руководителя ставят на княжение. Царь, как известно, зарплаты не платил – нужно было обирать своих подданных.
- Этот принцип сохраняется?
- Молодые лидеры - Владимир Путин и Дмитрий Медведев - все-таки переходят от слов к делу.
- Тем не менее тех же губернаторов сегодня назначают. Говорят, назначение имеет свою цену…
- И назначают, и снимают. О плате за назначение я тоже слышал, но за руку не поймал. Но я принимал участие в назначении действующего ивановского губернатора и денежных отношений не усмотрел.
- А почему вы в свое время не пошли на второй срок?
- Причин несколько. Сменились приоритеты в Москве и не совпали с моими личными (я все-таки больше государственник), на первый план стали выходить партийные интересы. Ушли те, с кем я работал (например, Виктор Степанович Черномырдин), пришли новые люди. По существу, работа губернатора в критический период (а сейчас критический период и тогда был критический) заключается в том, чтобы половину времени проводить в Москве, решая вопросы: вносить программы, формировать лобби. На мое решение повлияло и настроение внутри области – скорее демократическое, недели государственническое. Очень уважаемый мной человек, Владимир Григорьевич Клюев, говорил так: «Владик, надо знать размер своей шляпы». Я всегда знал свой размер и предпочел, как в спорте, уйти вовремя.
- Не жалеете, что тогда приняли такое решение?
- Иногда жалею, особенно теперь, когда знаю, что стало с областью. Но потом начинаю думать: а была ли и есть ли возможность сделать лучше? Хотя тихоновский период стал периодом такой разрухи, какую не спишешь на объективные обстоятельства…
- Наш классический вопрос: как вы относитесь к Михаилу Бабичу? Как известно, он был одним из членов тихоновской команды.
- Неудовлетворительно. Не туда были направлены его организаторские таланты. Лично мне он ничего не сделал – ни хорошего, ни плохого: я опираюсь на мнение бизнесменов, которые с ним работали. Если не выполняешь его указания, жди КРУ, прокуратуру и так далее. Он любил ставить рамки: или уходишь сам или делаешь, что требуется, или возбуждают уголовное дело, - а это неприемлемо.
- Сегодня власть ставит бизнесу какие-либо рамки?
- Ставит. Но в основном палки в колеса.
- На ваш взгляд, в Ивановской области есть сформированное бизнес-сообщество, которое может противостоять власти, отстаивая свои интересы?
- Не знаю. Это должен делать Союз промышленников и предпринимателей, которому мы отдали отличное здание бывшего театра. На деле бизнесмены обычно объединяются по ситуации. Например, в тихоновские времена, когда я был депутатом ЗС, в нашей коалиции были предприниматели. Помню, я участвовал в назначении губернатора – с нами обсуждали кандидатуры. Рассматривались такие варианты: действующий Владимир Тихонов, Михаил Бабич, Сергей Сироткин, сенатор Юрий Смирнов, Валерий Можжухин. По этому поводу в Иваново приезжал представитель Президента Евгений Школов, нас вызывали к Полтавченко. Мы тогда сказали: кого угодно, только не Бабича и не Тихонова. Но когда пришли сведения из Москвы, что все-таки будет Бабич, ивановское бизнес-сообщество, о котором вы спрашиваете (хотя оно и довольно эфемерное) заявило, что лучше пусть Тихонов остается.
- То есть против Бабича объединиться смогли…
- …и попросили варяга.
- Владислав Николаевич, вы столько лет в политике. Какой главный урок вы из этого вынесли?
- Остается очень мало друзей, а вокруг очень много предателей. Ситуация, когда человек общается с тобой так же, как раньше, хотя ты лишился должности (как, к примеру, поступил Юрий Токаев) – скорее, исключение, чем правило. Многие и рады бы общаться, как раньше, но опасаются, что это не понравится нынешней власти. И я для себя сделал такой вывод: не надо впадать в эйфорию, когда ты обладаешь всеми рычагами власти.
- Каково вообще быть бывшим губернатором?
- Не очень хорошо. Чисто по-человечески. Все меняется – телефонные разговоры, отношение в обществе, на тусовках. После того, как ты был на разрыв и на взводе круглые сутки, всем нужен, вдруг оказываешься в некоем вакууме. А я с 1964 года, когда стал вторым секретарем Ивановского обкома ВЛКСМ, был в регионе почти первым или первым лицом, присутствовал в инаугурации президента, входил в Кремль не по пропуску, а по удостоверению, поэтому очень переживал перемены, все-таки выращивать огурцы – это не мое.
- Неужели ваши знания, ваш опыт оказались невостребованными?
- По всей видимости, они никому не нужны.
- В этом вы не одиноки. «Не пригодились» Троеглазов, Грошев, Тихонов. Почему так происходит?
- Так не должно быть. В США есть Овальный зал, в котором висят портреты всех президентов. Человек перестает быть президентом, а его жена и дети пожизненно получают пособие от государства. И всю жизнь к нему обращаются «господин президент», независимо от того, действующий он или бывший. У нас так не принято. Ленина раскритиковали в пух и прах, от Сталина живого места не оставили, Хрущеву досталось, Брежневу, Черненко, не говоря уже о Горбачеве и Ельцине. Как только уходит лидер, так все, он – извините за выражение, дерьмо, если не сказать хуже. Наверное, это особенность русского менталитета.
Мне еще повезло больше других: действующий губернатор Михаил Мень выдвинул меня в общественную палату. В свое время Тихонову говорили: «Возьми в команду Головкова, как делают мудрые политики – он дело знает, за него проголосовали почти 400 тысяч. Все равно он будет под тобой, никуда не выпрыгнет». Не взял, а потом и сам так же остался не у дел…
- Как вы думаете, что принесет кризис с точки зрения и экономики, и политики?
- И в стране, и у нас в области обязательно будет смена кадров, так как будут провалы, после которых руководители первой руки (даже если это случилось не по их вине) не будут иметь морального права руководить дальше.
- Ну, с моральным правом у нас особо не церемонятся…
- Да, здесь есть вопросы. Но волна отставок будет, и будет оправданной, если не превратится в цунами. Думаю, кризис поможет России подняться еще на одну ступеньку в мировом сообществе. Что касается Ивановской области, текстиль никаким кластером уже не спасешь, во всяком случае, я в кластер не верю. Полагаю, кризис выдвинет новых региональных лидеров, активизирует малый и средний бизнес, только на новом, более высоком уровне. И еще это кризис даст возможность подняться остаткам аграрников. Для этого всего-навсего нужно принять два закона: о диспаритете цен и о продовлльственной безопасности России.
- Вы же сказали, что законы у нас имеют привычку не исполняться…
- Пусть хотя бы будут. Раньше существовало постановление ЦК и Совмина о развитии черноземной зоны Российской Федерации, и две пятилетки мы жили очень хорошо. Именно тогда Ивановская область кормила себя сама, завозила только 2 тысячи тонн сыра и 1,5 тонны сливочного масла (из Вологды) и говядину.
