Дума за экватором

Алексей Машкевич

Подводить итоги уходящего года со спикером областного парламента Виктором Смирновым в последние годы стало для нашего издания традицией. Мы решили не нарушать её и в уходящем году, тем более, что поговорить есть о чём: и уходящий год в области был непростым, и в грядущем не видно особых просветов. Хотя у Виктора Владимировича традиционно на всё есть своя точка зрения


Фото: Варвара Гертье

- Виктор Владимирович, следующий год – последний полный для нынешнего созыва областной думы. Как бы вы сами определили, в чём отличие этого созыва от предыдущего и есть ли вообще какое-то отличие?
- По прошествии более чем половины созыва могу сказать лишь одно: депутаты сегодня, да и большую часть срока своих полномочий, работали и работают в условиях экономической рецессии, которая охватила не только Ивановскую область, но и в целом российскую экономику. Поэтому у нас были более жёсткие условия для формирования и исполнения областного бюджета, бюджетов муниципальных образований, чем у наших предшественников. В нынешнем созыве пришлось решать – и это объективное требование времени – прежде всего, задачи оптимизации бюджетных расходов.
Есть ещё один немаловажный нюанс: мы работали в условиях, когда на каждый комитет и на каждого депутата областной думы легло большее количество обязанностей…

- Об этом я и хотел спросить: как-то изменилось качество работы депутатов из-за уменьшения их количества?
- Что касается качества – наверное, оценивать не нам. Оценивать журналистам, общественным объединениям, нашим избирателям. Но объём задач, решаемых индивидуально каждым депутатом и комитетами, конечно, значительно вырос.

- Думаете, уменьшение численности было оправданным?
- Это было верное решение с точки зрения обеспечения эффективного функционирования политической системы области. Почему? Потому что мы имеем более солидное, я бы сказал даже более убедительное представительство: когда один депутат представляет более 70 тысяч избирателей, это позволяет ему не зацикливаться на безусловно важных, но не общеобластных задачах, чем меньше избирателей в округе, тем меньше масштаб запросов. Где-то колодец, где-то дорога, где-то баня – и депутаты поневоле погружаются в этот быт. А когда каждый депутат имеет за своей спиной более семи десятков тысяч избирателей, появляется государственный масштаб во взглядах, в оценке актуальных проблем развития региона.

- То есть они становятся больше политиками?
- Да, безусловно.

- У вас нет ощущения, что нынешний состав в последнее время превращается в некое «кладбище сбитых лётчиков»? Давайте посмотрим: нынешнее областное руководство активно выводило и выводит из политического процесса Анатолия Бурова, Владимира Гришина, Александра Шаботинского. Буквально в ссылку в областную думу отправлен Александр Фомин, которому даже не нашлось освобождённого места. Ничего не слышно о Николае Корчагине. Ясно, что уже не будет никакого продолжения политической карьеры у Александра Маслова и Бориса Чудецкого – это при том, что есть ещё несколько просто почти не работающих депутатов. Что вы скажете?
- Я, конечно, не соглашусь с вашими безапелляционными оценками.

- В этом я ни секунды не сомневался.
- Не соглашусь не только потому, что я спикер регионального парламента, а потому, что во многом являлся автором той политической конструкции в области, которая сегодня имеет место быть. - И автором, и соисполнителем – я бы так сказал.
- Поэтому, конечно, я не соглашусь с утверждением, что региональный парламент превратился в какой-то запасной аэродром, в «кладбище сбитых лётчиков». На парламент возложено решение очень важных задач. Возьмите любой вопрос, на который обращали внимание СМИ и который был предметом общественной дискуссии. Когда она разворачивалась и переходила в активную стадию? Когда вопрос в виде законопроекта вносился в Ивановскую областную думу. До этого его, конечно, готовили в органах исполнительной власти, проводилось обсуждение с экспертным сообществом, но предметом общественной дискуссии вопрос становился именно тогда, когда поступал к нам.

- Но при этом представительство других партий в думе настолько мало, что дискуссии-то практически не было! «Единая Россия» за любое решение голосовала – и всё.
- Не соглашусь с тем, что не было дискуссий. Во-первых, у представителей оппозиции есть возможность высказаться по любому вопросу, сделать это публично и зафиксировать своё мнение. Во-вторых, не могу сказать, что мы с ходу отвергали любые предложения оппозиции. Если посмотреть на все решения, значимые с точки зрения бюджетных расходов, то значительная их доля принималась единогласно, а в части решений, которые были осуществлены парламентским большинством, безусловно, учитывалось мнение и оппозиции. Взять хотя бы вопрос социальных гарантий для ветеранов труда Ивановской области. Когда в региональном парламенте обсуждался этот вопрос, большинство услышало оппозицию, которая высказалась против универсального критерия. И на сегодняшний день этого критерия нет: человек, который имеет звание «Ветеран труда Ивановской области», получает разный объём поддержки из бюджета в зависимости от того, в каком муниципальном образовании проживает. Именно эту точку зрения отстаивала оппозиция. Я, кстати, с этим не согласен, но консенсус сложился именно так. Это яркий пример того, когда оппозиция не только была услышана, но её позиция была воплощена в законодательстве.

- Почему на сегодняшний день так и не назначены довыборы по Ивановскому району?
- Мы готовились их назначить, но я сам внёс предложение в профильный комитет: «Не назначать дополнительные выборы до той поры, пока правительство не предусмотрит полноценного финансирования этих выборов». На днях я общался с директором департамента финансов – они вроде бы приходят к консенсусу с председателем Избирательной комиссии относительно общей суммы расходов на финансирование довыборов и договариваются о поправках в бюджет 2016 года. Если правительство проделает эту часть работы, то мы, безусловно, назначим выборы.

- Просто ходят слухи о том, что в облдуму отчаянно хочет вернуться Телман Фероян, но у него что-то не срастается то ли с правоохранителями, то ли с «Единой Россией» и поэтому всё отложено до тех пор, пока у него не срастётся.
- Я ответственно заявляю: инициатором снятия вопроса с рассмотрения на предыдущем заседании регионального парламента был я. Проводить выборы было нельзя, ведь я прекрасно знаю механизмы их организации. «Ты сегодня согласись, – говорят председателю Избирательной комиссии, – а мы тебе потом…». Но по смете на «потом» надо три миллиона, и уже не делать нельзя, уже избирательные процедуры запущены. Назначили бы мы выборы на февраль, тогда обязательства по финансированию ТИКов и УИКов надо было бы в этом случае выполнить сразу после новогодних каникул, а денег нет. Когда у организатора нет всей суммы, как можно принять решение о проведении выборов?
Во-вторых, Алексей Владимирович, я знаю: никогда нельзя обманывать нижестоящие избирательные комиссии, никогда! Департамент финансов в этой ситуации повёл себя совершенно не по-джентельменски: «Мы сейчас принимаем обязательства в следующем году согласовать всю необходимую сумму, а в этом году мы вообще ни копейки не даём. А у Избиркома на обеспечение ГАС «Выборы» есть деньги, пусть он оттуда возьмёт!» Что это за подход? Департамент финансов посчитал, что Избирательная комиссия должна за счёт оптимизации своих расходов, в том числе, за счет сокращения расходов на функционирование ГАС, найти деньги на проведение дополнительных выборов. А так не бывает. Поэтому я очень признателен губернатору, который меня поддержал: «Ну, да, конечно, без денег выборы не организовать!»
А что касается желающих пойти кандидатами на эти выборы, я думаю, что все установленные законодательством процедуры сегодня настолько прозрачны, что тот, кто захочет пойти, безусловно, сможет это сделать при минимуме усилий.

- Тогда к самому главному – к бюджету. В некоторых регионах уже начались задержки выплат зарплат бюджетникам. Как вы думаете, насколько правильно делать вид при составлении бюджетов всех уровней, что у нас всё нормально и что так называемые майские указы будут выполнены, несмотря ни на что?
- Я не могу сказать, что в трёхлетнем федеральном бюджете не предусмотрено финансирование майских указов, о которых вы сказали. Другое дело, что сегодня никто не может сказать, какой будет средняя заработная плата через полтора года. Какой объём бюджетных ассигнований должен быть предусмотрен на эти цели? Но эти приоритеты при планировании расходов федерального бюджета сохранены. - Но бюджет – это не только фонд оплаты труда.
- Зачастую, оказываясь между Сциллой и Харибдой, когда с одной стороны есть реальное сокращение доходов, а с другой – необходимость увеличения расходов на заработную плату, мы делаем выбор в пользу заработной платы, причём не только по майским указам. Посмотрите, происходит существенное увеличение минимального размера оплаты труда, а ведь каждое повышение минималки – это сотни миллионов рублей из областного бюджета. Фонд оплаты растёт, доходы сокращаются. Что делать нам? Мы начинаем экономить прежде всего на материально-техническом обеспечении бюджетных отраслей и уменьшении капитальных расходов.

- Почему не сказать людям честно, что всё не очень хорошо? Не придумывать какие-то фантастические объяснения тому, что ветераны будут получать деньги не раз в месяц, а раз в квартал?
- Ветераны будут получать часть положенных им выплат не ежемесячно, а раз в квартал; но размер-то остаётся тем же самым.

- Бабушки говорят, что могут просто не дожить…
- Да, но наследники получат эти деньги. В данном случае мы же ничего не отобрали, мы не лукавили. Но таким образом мы реально сокращаем накладные расходы, связанные с этими выплатами: начислить её один раз в квартал дешевле, чем три раза.

- Раньше были «бюджет развития», «бюджет стабильности», а что будет основной отличительной чертой бюджета-2017?
- Я бы сказал так: несмотря на последствия экономического кризиса, это бюджет, сохраняющий тенденции развития.

- Не могу не процитировать премьер-министра, который сказал, что денег нет, но вы держитесь. Я понял – лучше просто не скажешь!
- Конечно, можно улыбнуться, но позитивные тенденции налицо: по десяти месяцам 2016 года есть рост. Пока, конечно, мы не можем сказать, что это устойчивая тенденция, но производство растет и появляется уверенность, что в 2017 году ситуация будет не хуже, чем в году текущем.

- В этом году экватор губернаторского срока. Как, по-вашему, руководителю региона удалось выстроить нормальные отношения с думой, с вами лично?
- В моём представлении, критерием конструктивности взаимодействия вертикали исполнительной власти и представительного органа государственной власти является конечный результат их совместной деятельности – законодательство.

- Это общее, а есть всё равно и личные вещи. В начале губернаторского срока говорили, что у вас с Коньковым не складываются отношения, каких-то преемников ваших называли, Андрей Кабанов постоянно козни строил. Сейчас это всё успокоилось?
- Я абсолютно искренне говорю, что многое из того, что говорилось, было результатом додумывания и в некоторой степени фантазии. Вы вспомнили Андрея Юрьевича Кабанова. Знаете, я очень хорошо помню его первое интервью в должности заместителя председателя правительства (по-моему, это было ваше интервью). Тогда его спросили: «А вот Смирнов и Коньков – как они?» И он произнёс слова, под которыми я готов подписаться и сегодня: «Виктор Владимирович Смирнов никогда не был руководителем коллегиального представительного органа, а Павел Алексеевич Коньков никогда не был губернатором. Каждый из них привыкает к в новой роли, каждый из них осваивает механизмы функционирования соответствующих органов государственной власти, и каждый из них при обретает опыт выстраивания взаимодействия в новой для себя ипостаси».

- То есть был период притирки?
- Я бы не стал называть это периодом притирки, я бы называл это периодом определения правил взаимодействия, правил игры на новый срок полномочий. Они сформировались и обеспечили консенсус. Я уверен, что сегодня никто не сможет привести нам объективных доказательств того, что во властной пирамиде отсутствует консенсус – он реально есть. И это позволяет, несмотря на все сложности, сохранять политическую стабильность, не допускать социальных катаклизмов и купировать риски, связанные с протестными действиями, о которых представители некоторых социальных групп пытаются заявить. Посмотрите, проанализируйте, сколько у нас было острых ситуаций? Да взять ситуацию с тем же профсоюзом таксистов: ведь если бы не было того консенсуса, о котором я говорю, можно было бы раскрутить проблему и в силу её остроты внести в федеральную повестку. А острейшие ситуации с дольщиками, с «Автокранами» и так далее? Если бы не было консенсуса внутри власти, любую из этих ситуаций можно было бы сделать основой для возникновения противостояния, для большого конфликта и, в конечном итоге – для разрушения всего того позитива в социально-политическом плане, который имеет место быть. Но этого же не произошло! Все же отдают себе отчёт, что этого нельзя допускать. - Кадровая чехарда в правительстве сказывается на законодательной работе облдумы? Я имею в виду не только уходы под следствие, но и переход того же Шарыпова из правительства в областной центр и прочие кадровые изменения, которые происходят постоянно.
- Не могу сказать, что в силу кадровых изменений в органах исполнительной власти мы сегодня утратили конструктивное взаимодействие или что их кадровые изменения мешают нам своевременно вносить изменения в законодательство. Конечно, есть вопросы, по которым согласие ищется долго, есть законы, которые приняты в первом чтении, а на второе чтение мы выходим через год. Причиной этого являются не перемены в кадровом составе исполнительных органов, а широкий круг участников процесса. Есть законы (я не скрываю этого и неоднократно обозначал эту тему перед губернатором), в работе над которыми мы просто сталкиваемся с нерасторопностью чиновников правительственных структур…

- Но такое, наверное, всегда бывало и это никак не связано с тем, что меняются вторые, третьи лица?
- Конечно. К сожалению, бюрократическая машина не идеальна.

- Да, но сейчас, ждут суда и бывший первый заместитель губернатора, и ваш заместитель. В чём причина?
- Мой бывший заместитель.

- Почему в последнее время столько людей вдруг оказалось под следствием? Пришло новое руководство области, люди почувствовали вашу слабинку и начали чудить? Или правоохранители стали работать по-другому? Или причина в чём-то ещё?
- Ну, во-первых, никто не отменял поговорки «Каждый человек сам кузнец своего счастья». Люди, о которых Вы сказали, безусловно, не новички в политике, и обязаны были отдавать отчёт в своих действиях и в словах. А что касается причин, на мой взгляд, это прежде, всего проявление их человеческих качеств. Вместе с тем, в связи с вашим вопросом хочу процитировать президента, который в послании Федеральному Собранию ещё раз напомнил, что никто до определения суда не может решать вопрос виновности или невиновности человека. Аналитикам, по моему мнению, это категорически запрещено.

- То есть, Крупина зря всё-таки отстранили от должности главы Кинешмы?
- Будучи юристом, я уверен, что презумпция невиновности – величайшее достижение человеческой цивилизации. В противном случае обеспечение социального консенсуса было бы просто невозможно. Причём доказывать вину должно государство: те, кто осуществляет уголовное преследование, они и должны доказывать. Точку может поставить только независимый и справедливый суд, и тогда уже можно будет давать комментарий.
Что касается Алексея Ивановича Крупина, который формально юридически остаётся лицом, замещающим должность главы городского округа Кинешма, я могу сказать, что представители правоохранительных органов вели себя непоследовательно. В каком плане?

- То одну справку дали, то другую справку дали?
- Сегодня общество является свидетелем того, что были публично обнародованы и письменно выданы заключения о том, что Алексей Иванович в нынешних обстоятельствах может исполнять эти обязанности.

- Причём и прокуратурой, и следствием.
- А затем представители правоохранительных органов инициировали процесс отстранения Крупина от должности. Такая непоследовательность, конечно, вызывает обоснованные вопросы. Что же касается сути, то, в моем понимании, конечно, ходатайство следствия о временном отстранении от должности совершенно обосновано. Потому что ни с точки зрения логики, ни с точки зрения права, ни тем более с точки зрения этики невозможно объяснить, почему лицо, которое официально подозревается (а на сегодняшний день не просто подозревается, а обвиняется в совершении уголовного преступления по статье, связанной с исполнением служебных обязанностей), может продолжать осуществлять руководство городским округом.

- Я с вами полностью согласен, но, согласитесь, история получилась просто из ряда вон выходящей.
- Эмоциональные оценки – это привилегия журналистов. - А как лично вы относитесь к разговорам о том, что в области существует заговор силовиков?
- Этот вопрос в разных интерпретациях вы мне не первый раз задаёте…

- Он как-то всё время в тему ложится, да и повторение – мать учения.
- Но моя позиция не меняется. Само слово «заговор» предполагает достижение некой цели и совершение ради неё неких противоправных действий. С каждым из тех, кого вы называете «силовиками», а это руководители разных органов, по большей части назначаемые указами президента, я взаимодействую. С каждым из них в рамках этого рабочего взаимодействия обсуждаются самые разные вопросы, и я, во-первых, вижу их адекватность. Во-вторых, каждый из них, безусловно, сознает, что он обязан действовать только в рамках правового поля, и никаких задач, помимо задач служебных, у них нет. Когда вы говорите о заговоре – это досужие разговоры. Я тоже их слышал, но как человек, участвующий в процессе, в реальности не вижу ничего подобного.

- Недавно мы все с интересом наблюдали за процедурой назначения мэра областного центра, которое в итоге вылилось в прямое противостояние Александра Фомина и губернатора.
- А в чём это противостояние заключалось?

- Как вам кажется, не пора возвращать прямые выборы глав муниципальных образований?
- Я вернусь к тому, что уже произносил: я если не архитектор, то соисполнитель той системы, которая существует сегодня в области.

- Вы не раз это говорили, но я каждый раз, приходя к вам, буду спрашивать, а не изменили ли вы свое мнение? Ведь люди-то хотят выбирать и выбираться.
- Давайте начнём не с того, чего хотят люди, желающие быть руководителями муниципальных образований, а посмотрим на ваш вопрос с позиции тех людей, которые в этих муниципальных образованиях живут. Чего хотят они? Вы как житель областного центра чего хотите? Чтобы зимой вывозился снег, чистились дороги, чтобы своевременно производился ремонт домов...

- Но при этом я хочу выбирать власть, чтобы она была ответственна передо мной – я лично, как житель.
- Но вы же хотите, чтобы эта ответственная власть обеспечивала конкретные результаты – чистые заасфальтированные дворы, бесперебойное водоснабжение, работающую канализацию и так далее.

- Это софистика.
- Это не софистика. Если мы отстранимся и спросим жителя города Иванова, который не связан с политической журналистикой и с политической деятельностью, насколько для него важен способ выборов главы городского округа...

- Они дали ответ: с каждыми выборами всё меньше людей приходят на избирательные участки. Они просто говорят: нам наплевать на ту власть, какая она есть. Вас как власть это устраивает?
- Я следующим образом отвечу на этот вопрос: количество избирателей, пришедших на избирательные участки в день голосования, конечно, должно быть поводом для размышлений власти о степени понимания ею реальных запросов электората. Но сам по себе этот показатель, на мой взгляд, не может являться критерием истины. Я вот полагаю, что неплохо знаю Кинешму, где степень накала политических дискуссий зачастую выше, чем в областном центре...

- Да она там зашкаливает прямо!
- …А явка на выборах там все время ниже. Почему?

- Ну, может, ваша партия не докидывает левых бюллетеней? Просто там коммунисты процесс контролируют.
- Ой! Дело, на мой взгляд, не в этом, конечно. Дело в особенностях менталитета, а они таковы: «Мы свою позицию высказали, и нас, безусловно, должны услышать. А вот участвовать в процессе принятия решения самим – увольте. Мы же уже высказались!»

- В этом году в местной «Единой России» поменялись руководители. Как вы оцениваете эти перемены – партия стала сильнее, слабее?
- Я исхожу из того, что перемены произошли без революции, без каких-то конфликтов, естественным путем. Анатолий Константинович Буров, будучи секретарём, сказал: «Товарищи, я полагаю необходимым для себя сосредоточиться на работе в думе». Очевидно, потому, что имеет цели, связанные со своей дальнейшей политической работой именно в думе.

- Это официальная позиция, а была ещё и неофициальная.
- Я-то могу руководствоваться только официальной.

- Но при этом пришёл секретарь, который вообще не пользуется авторитетом. Мне рассказывали, как во время выборов в одном районе он пытался дать нагоняй, но это не вызвало ничего, кроме смеха. Это нормально?
- Я всегда исходил из того, что руководитель регионального отделения должен быть человеком, к которому, помимо доверия однопартийцев (это, конечно, безусловно и обязательно), должно быть доверие и у тех, кто не является членом нашей партии, а таких подавляющее большинство. И с этой точки зрения Михаил Кизеев соответствует всем критериям. Электорат воспринимает его доброжелательно. Наверное, в силу своего воспитания и представления о руководителе Михаил Владимирович осуществляет руководство без крутых слов. Разве это недостаток? Я так не считаю.
Что касается деятельности регионального отделения, давайте посмотрим: все проекты, которые мы когда-то инициировали, продолжаются, появляются новые. Конечно, это заслуга не только Михаила Владимировича, но его заслуга в том, что все лучшее было сохранено и продолжает работать. Детский спорт, например. Анатолий Константинович Буров являлся закопёрщиком, сегодня эта программа продолжает реализовываться, более того, темпы только наращиваются. Поэтому говорить о том, что в деятельности регионального отделения что-то ухудшилось или оно ослабло, я бы, конечно, не стал.
Что касается руководства исполкома, Татьяна Константиновна Петрова, на мой взгляд, очень усердно и старательно работавшая руководителем РИК, стала заместителем председателя Ивановской городской думы и на её место пришла Елена Александровна Матиенко (она, кстати, до сих пор «исполняющая обязанности»). Ну и что в деятельности партийного аппарата в связи с этим происходит?

- Я не знаю партийных дел, я вас спрашиваю.
- Темпы не снижены, коммуникации с местными отделениями налажены... Более того, если брать взаимодействие исполкома и регионального парламента – оно только усилилось. Наверное, из-за того, что год был выборный. Выборы потребовали проведения большого количества мероприятий, и степень коммуникации возросла. Елена Матиенко понимает эту работу, ответственно к ней относится, у меня в этом нет сомнений.

- Тогда прокомментируйте слухи о том, что главный внутренний политик нашего региона Виталий Илюшкин совсем недавно предлагал губернатору следующую комбинацию: он возвращается в областную думу, занимает ваше кресло, а вы становитесь вместо Кизеева секретарем партийного отделения «Единой России».
- Я, честно говоря, в затруднении, потому что ответственные политики не должны комментировать слухи.

- Можете не комментировать.
- Вот что скажу: в свое время, будучи вице-губернатором, я участвовал в праймериз на должность секретаря регионального отделения партии, и делал это очень искренне. Моими конкурентами на праймериз были тогдашний председатель областной Думы Сергей Александрович Пахомов и руководитель фракции Анатолий Константинович Буров.

- Ну, шансов победить Пахомова ни у кого, конечно, не было…
- Дело в другом: те праймериз были вовсе не игрой. Мы стремились показать, что степень открытости деятельности регионального отделения должна быть максимальной, только тогда партия может обеспечить себе политическое признание у электората, по большей части аполитичного. Открытостью мы обеспечивали доверие, и, заявляя о своей готовности возглавить региональное отделение, я тогда говорил: «Да, я готов взять на себя ответственность за нашу общую работу». Но впоследствии были приняты решения о запрете на совмещение партийных и государственных постов: ты работаешь либо в партии, либо на государственной должности. И в этих условиях я не мог и не могу претендовать на партийные должности.
Тем более что у нас должность секретаря регионального политсовета – сугубо общественная. Те, кто распространяет подобного рода слухи, должны были ответить на вопрос, а где, собственно говоря, я буду работать, где будет лежать моя трудовая книжка? И главное: я не рассматриваю и никогда не рассматривал для себя возможность сложить полномочия депутата Ивановской областной думы, потому что чувствую свою ответственность перед теми, кто оказал мне доверие в 2013 году. Я имею в виду и избирателей, и коллег по думе. Более того, я рассматриваю свою работу председателем облдумы как партийное поручение. Я прекрасно помню о том, что депутатам было рекомендовано избрать меня председателем думы по итогам голосования на конференции регионального отделения партии. Поэтому слухи пусть остаются слухами и пусть они будут на совести тех, кто их распространяет.