Из ЖЖ aleksy
В Москве тысячи горожан вышли на Манежную площадь, что возле Кремля с требованиями правосудия и справедливости. Горожан возмутили беспорядки в милиции и невнимание к их нуждам федерального правительства. Поводом послужило убийства на этнической почве, расследование которых власти не смогли или не захотели довести до логического конца. Массовость акции государственные СМИ объяснили тем, что часть недовольных составили сплоченные футбольные болельщики, потерявшие одного из своих друзей. Но в обществе причины беспорядков объясняют иначе — недоверие федеральному правительству и московским властям, ошибки правительства в этнической и региональной политике, недееспособность прокуратуры, судов и милиции, провокации фашистов, системная криминализация общества и главное — запущенный национальный вопрос.
Первые государства русских сложились еще в домонгольский период и тогда национальное самосознание находило себя через вовлечение всех территорий в область единой религии, которую власти структурировали с помощью византийского православия, и в область единой династии — киевских, новгородских, позже московских князей. В монгольский период осмысление себя как нации приостанавливается, или даже угасает. С получением независимости от ордынцев и централизацией власти в Москве идея династии заменяется идеей трона, идея общего пространства — идеей центра. Самосознание русских начинает формироваться не через княжества, язык и веру, но сверху — в идеологию третьего Рима, проводимую через чиновников философию русского мира от московских царей. Религиозная составляющая расщепляется на собственно веру и идеологию. Первая теряет своё системное значение. Вторая становится прикрытием и инструментом московских властей. Государство русских это теперь не общее пространство веры и династии. Государство русских это теперь государство московских царей. Не династия, но столичная элита определяют и самосознание, и идеологию, и политику.
С петровских времен в России начинается время абсолютизма. Столичная элита утрачивает на время свою определяющую роль. Россия начинает осознаваться как государство верноподданных, где центральная фигура — лицо, получившее исключительное признание в виду личной силы — не династический, не поместный, а абсолютный царь. В полной мере лишь двум трем фигурам удается удерживать такое государственное устройство. В остальное время власть по факту возвращается на уровень столичной элиты — князья это и гвардия 18-го века, или московская партократия хрущевско-брежневских времен. Тут не важно, как назвать. Но изменения 1917-го года не только смена элит, тут как раз «гвардейский» формат власти не меняется, меняется идеологическая составляющая самосознания: отвергается византийское православие, а вместо него — формулируется и сдабривается кровью новая вера — «советская власть». Советская власть не форма власти, а религиозное ядро самосознания. И все эти "советский человек"не идеологические штампы, а факты, что составляющая вошла и прижилась.
Таким образом, национальное самосознание русских содержит несколько слоёв разной силы, давности и четкости:
1) русские как народ общего династического и религиозного пространства;
2) русские как третий Рим, или мир (по)местной элиты, соединенный общей идеологией (московских бояр и царей, или петербуржских гвардейских полков, или московской партократии);
3) русские как подданные абсолютного царя (императора, премьера, президента) с религиозной (большевизм), или светской (петровская Россия, или путинизм) идеологией.
Инертность идеологических процессов и безграмотность элиты или чиновников в работе с ними — приводит к «зависанию» национального вопроса. Когда государство не может сформулировать стержень национального самосознания или, формулируя, не может осуществить, тогда интересы части общества или внешних сил претендуют занять, изменить под себя, или даже ликвидировать это поле. Вот эти провал или претензия и опознаются как актуализация «этнического» или «национального» вопроса.
Дело государства формулировать национальную идею, и давать жить людям, которые способны эту идею осуществлять.
На перевале Горбачев – Ельцин имперская доминанта — опора национального самосознания — была сломана. На тот момент она выражалась, сколько бы ни ругались некоторые, как «советский человек». Причем «власть советов» сама по себе была условностью. «Советский человек» на Западе обозначался как «русский человек». И этот тот случай, когда зеркало не врет. Ну, да, да, не все было ровно. Но надо ж обобщать, сокращать и упрощать. Самосознание нации треснуло, и нацию стало качать, штормить, заливать. Дело государства — формулировать национальную идею. Ельцин этого не успел. Он наскоро заткнул течь русской церковью. Но батарейки у той как генератора стабильности нации были давно уж севшие. Но это сработало. На несколько лет. Путину необходимо было оформить новую национальную идеи. Мир идей ведь не обманешь. Они либо сильные и действующие, либо слабые и их вовсе нет.
«Суверенная демократия» могла пройти как политический лозунг. Но национальной идеей не сумела стать. Понятно, что Путин хотел вернуть самосознание к имперскому уровню. Но надо было либо возвращаться к мотивам мирового доминирования активным при Сталине, либо как-то иначе свою идентичность осознавать. И если что-то у Путина и вышло, то в вынашивании идеологии он оказался откровенно слаб. Ну, не его это сильное место. Не его.
Вместо имперской идеи большевиков, носившей религиозный характер, Путин взял на вооружение имперскую идею традиционного светского государства — петровскую. Вообще идеи религиозного характера призваны менять настоящее, создавать новое будущее. Идеи светского характера — только отстраивать внешнее благополучие, и никак не затрагивать духовный уклад.
Итак, на перевале Горбачев – Ельцин Россия распрощалась с религиозной составляющей национальной идеи (большевизм, советская власть), и попробовала вскочить на идею светского характера — внешнего благополучия и процветания. Но сорвалась. Новую идентичность не удалось сформулировать. Третий, самый высокоорганизованный слой национального самосознания не удалось отремонтировать и починить. Религиозной перестала быть сама. Светской ей по-дружески не дали стать. Русские как граждане обеспечивающие процветание своей страны и осуществляющие политику своего президента не обнаружились. Не увидели себя так. Не нашли.
Причин, полагаю две: своя семейная, и внешняя. Внутренняя причина — непонимание Путиным или его советниками динамики всех этих идеологических процессов, недооценка идеологии, как вещи системообразующей, без которого государству невозможно быть. Внешняя причина, — нежелание возрождения какой бы то ни было русской империи, хотя бы и светской, хотя бы и демократической, хотя бы и без коммунистических идей, — «игроками» и «партнерами».
Нравится это кому то или нет, но у коммунистов была идеология. У путинистов и Единой России её как не было так и нет. И это, как думаю, и ключевая причина, надвигающегося политического кризиса, и того, что вдруг внезапно! в политику все же протиснулся и обозначился национальный вопрос.
В Москве произошли события, необходимо следующие из идеологического провала путинской политики.
И эти события не копируют, но напоминают горбачевско-ельцинский перевал. Имперский слой самосознаний нации распадается и агонизирует. Ни «советский человек», ни «гражданин России», ни «россиянин» уже не звучат как слова идеологически состоятельные, не пустые, выражающие хоть что-нибудь оживляющее. И управляющим в национальном сознании становится второй (поместный) уровень — уровень местечковой власти, локальных элит и местных властей.
Что это значит завершение сюжета для России как для государства? Распад территории, подобный распаду СССР. Что это значит для русских как исторического общества — откат на столетия. Не ура! – независимость, а ох! – деградацию. И нарастающая политическая шизофрения о приближении онаго уже говорит. Что это значит для «игроков» и «партнеров»? Продолжение передела пост-советского пространства, превращение его в постр-российское, в части которого еще уцелеет некое фольклорное ядро. Как "наши партнеры"и "игроки"разводят общество в РФ сегодня на это саморазрушение? Да также как и в конце 80-х разводили на распад СССР: будет счастье, будет свобода, и будем хорошо жить. Только теперь таблеткой счастья объявляется не демократия, а национализм. Ну так знает охотник, который из сыров мышке скормить. Но мышка будет сопротивляться. Блюдя себя в посте, хотя может и не устоять. И потому возможны варианты.
Чего ожидать при худшем развитии событий? Люди, желающие сохранения России, за неимением времени на разработку новой идеологии будут вынуждены схватиться за единственную работающую старую — идею великой, пусть и побитой империи. Но не светской в петровско-путинском варианте, а религиозного типа, выбирай любую — фашизм, сталинизм, новая великая ортодоксия, или еще какой-то «-изм», готовый ради великого светлого выживания остатков нации бросать своих мальчиков в огонь, всех граждан в диктатуру, а девочек к станку. И это реально даст силы. И стоит только обозначиться такому национальному лидеру, будет сделано всё, чтобы дестабилизировать ситуацию снаружи максимально. И противопоставить этому лидеру — светлого сильного либерального. И вспоминаем историю перехвата власти по схеме Ельцин – Горбачев, и следующего за тем упадка. Поскольку же новый и светлый Лидер, победив, уже не получит нужной поддержки, как и те, то ему ничего не останется, как снова все растерять. И через десяток другой годиков в школах уже не будут учить, что прежде входило в Союз, но что прежде входило в РФ. Как теперь уже не учат, что входило в СЭВ, ОВД, и прочие африканско-азиатские контуры управления, о которых уже не принято говорить.
Чего ожидать при лучшем варианте развития событий? Благодаря все ж таки пробившемуся в политику как привет из подсознания национальному вопросу, где-то под Москвой, может в Сколково, раскопают банку с запечатанной в ней новой национальной идеей — лекарством от поломанной ноги идеологии. И отремонтируют в национальном сознании кору мозга порушенный третий слой (имперский). То есть не просто «Россия для русских», а потом новые ГКЧП, Ельцин и «Гудбай Америка!», и не фальшивое, хотя формально верное «Россия для россиян», а некое русское ноу-хау, которое однако позволит этой стране жить, сохраняя вместе и максимальную централизацию власти, и сильных подданных, абсолютно необходимых для осуществления жизнью своей идеи. Она же идея и власти. И в этом и суть, и соль. Если не это, то никаких вариантов, возможно, нет.
Что ж делать с русскостью? Никто не даст снова «подняться» с колен с этой русскостью. Это "развод"на русскость, как в перестройку на гласность и демократию. И многие уже повелись, и даже подсели на этот развод. Только вот не надо истолковывать, что русские должны свою русскость прятать. Да ничуть. Надо бы умнее. И вместе, не комплексовать. Когда нужно, то подчеркнуть русскость и использовать (Кстати, здоровым националистам этого достаточно. Они не достают, каждый раз паспорт, чтобы прочесть, как их зовут, ибо не маются неполноценностью). Когда же нужно, то, не впадая в истерику забыть о ней. И вспомнить о себе другое: ты человек, я человек. Как советский опыт, так и христианство, показывают, в известных случаях это полезно. И может так быть, и должно так быть. Опять же не комплексуя, и когда надо. То есть с мудростью, а не играть в подростковый максимализм. "Нады"же определять — дело государственной (=национальной) политики. Но для того, эта политика должна быть. И кроме чиновника-назначенца в ней должны иметься люди с государственным мышлением. Есть такое слово, ага. Не нравится слово? См. худший вариант.
Национальная идея. Весь покус-фокус в том, чтобы одну и ту же идею осуществляли и люди власти, и её народ. Только тогда она не народна лишь, не президентская, а национальная. Но для её формулирования необходимо время. Всякая идея требует времени чтобы вызреть. Когда же времени нет, тогда из подсознания социума всплывет ближайшее еще работающее. Все эти качания к сталинизму лишь прорыв организующих сил для ликвидации хаоса. Как и к фашизму. Только последнее из более глубоких, хотя и более примитивных сфер. Но в таком сублимированном виде (см выше) эти еще не севшие батарейки для России губительны. Они лишь сигнализируют, что лодка уже трещит. А душа с телом тонуть не хочет и запускает механизмы, способные отключить не справляющийся ум.
Что же делать русским? Или бросать спасательный круг забот и — следом. Или же — отставить попытки помахать русскостью как флагом, отставить желание гнуться. Бросить всю эту ерунду. Возможно, нужно осознать простейший факт: у власти нужно иметь не такого президента, которому просто "доверяешь", и который что-то там "выражает", а такого, который — разделяет те же цели, какие разделяет его народ. Когда у власти и народа одна идея, тогда и недоверие президенту не будет мешать, ибо оно как ветер переменчиво. Словом, или за борт, или — спасать идеологию. Без исправления поломанной идеологии никакие площади не помогут, никакие лидеры не вытянут, даже лучшие. Без исправления идеологии, без ремонта национальной идеи, если только не случится чудо, то русский "Титаник", как и всякий "Титаник"пойдет, куда ему и следует — в ночь, в айсберги, ко дну.
