Николай Голубев: Костыль региону

В марте Павел Коньков на встрече с депутатами объявил, что область решила «поддержать инициативу Минобразования по созданию регионального опорного университета». По мнению губернатора, свою самостоятельность смогут сохранить медакадемия и энергоуниверситет, а «оставшимся вузам нужно проработать вопрос об объединении». Был назван и конечный срок подготовительной работы – конец первого полугодия. О результатах публично не сообщалось.

Министерский конкурс по созданию опорных вузов должен начаться осенью. Это уже второй этап, и предполагалось, что Ивановская область примет в нём участие. Но, насколько известно, ни в одном из наших университетов вопрос об объединении на заседание учёного совета не выносился.
Опорный вуз – это такой мягкий вариант оптимизации системы высшего образования. Университеты сами договариваются между собой и отправляют в министерство заявку на объединение. Взамен они получают целевое финансирование и, возможно, дополнительные бюджетные места. Конечная цель всего этого министерского проекта – скорее всего, попросту сократить число вузов: так управлять ими легче и дешевле.
Насколько эта реорганизация пойдет на пользу отечественному образованию – большой вопрос. Обращу внимание лишь на два момента – так скажем, в футуристической и исторической перспективе.
Сначала о недалёком будущем и настоящем. В этом году опорный вуз появился в Костроме. В программе его развития, которую утвердило Министерство образования, запланировано открытие новой специальности – «Лечебное дело». Костромичи об этом давно мечтают. Но если соседи осуществят свои планы, часть абитуриентов потеряет Ивановская медакадемия (как следствие, сократятся цифры набора и финансирование). При этом сомнительно, что новорождённый костромской факультет будет готовить сильных специалистов. Вот и получается, что в результате оптимизации вместо одного сильного вуза появляются два с проблемами.
Хорошо бы изучить и опыт прошлого. Почему-то не вспоминают, что ивановские вузы когда-то уже существовали в рамках одного института – Иваново-Вознесенского политехнического. Используя сегодняшнюю терминологию, его вполне можно было бы назвать опорным региональным вузом – ведь он готовил кадры для местной текстильной промышленности, сельского хозяйства и индустрии. Тогда зачем потребовалась его реорганизация в 1930 году, чего этим добились? Рассказывает кандидат исторических наук, автор книги о становлении ивановского высшего образования Елена Почивалова:
– Впервые разговоры о высшем образовании в Иваново-Вознесенске начались ещё в 1913 году. На одной из публичных лекций была «вброшена» мысль, что на базе существовавших тогда в городе профессиональных учебных заведений (школа колористов, рисовальная школа) возможно создать мануфактурный институт. Эта идея получила развитие в ноябре 1916 года, когда было создано «Общество фабрикантов Владимирской губернии для содействия распространению технического образования». Вошедшие в него ивановцы настаивали, чтобы втуз был открыт именно у нас, а не в губернском Владимире. Это вообще удивительно: идёт Первая мировая война, а фабриканты думают об инженерных кадрах.
Но после октября 1917-го ивановским фабрикантам уже не до высшей школы. И здесь на авансцену выходит, по сути, простой горожанин – Иван Иванович Власов. Во многом именно ему мы обязаны появлением высшего образования в Ивановской области. О его роли стало известно относительно недавно, когда были открыты архивные материалы.
Иван Власов родился в Ярославской губернии, окончил юридический факультет Московского университета. Переехав в Иваново-Вознесенск и безотчетно полюбив город, Иван Иванович стремился во всех отношениях сделать его лучше. Он понимал это пространство ментально, многие процессы объяснял с исторической и философской точки зрения.
Юридическую карьеру Власов оставил в 1922 году после известного «шуйского дела», в котором он защищал верующих, приговорённых к расстрелу. Ещё одна причина, по которой имя Ивана Власова было предано забвению, – с 1905 года он состоял в партии кадетов, выдвигался в Учредительное собрание. Умер Иван Иванович в 1943 году от истощения – у него не было даже продовольственного пайка.
До революции Власов служил присяжным поверенным, занимался делами ивановских фабрикантов, избирался гласным городской думы. При этом активно занимался краеведением, много писал, редактировал журнал, был заметной фигурой в общественной жизни губернии. Власов не мог остаться в стороне от инициативы по созданию вуза в Иваново-Вознесенске. Он стал помогать в качестве, говоря современным языком, пиар-менеджера этой идеи. Находясь в переписке с руководителями столичных вузов, профессурой, известными деятелями образования, Власов обладал всем необходимым материалом по созданию вуза. Но грянула революция, и он остался по сути один на один с этой идеей.
В воспоминаниях Иван Иванович пишет, что в 1918 году в газете «Утро России» он прочитал о судьбе Рижского политехнического института (РПИ) – одного из лучших учебных заведений России. И бывший присяжный поверенный сразу решает, что Иваново-Вознесенск может приютить этого «культурного беженца».

– Здесь давайте напомним, в чём была проблема Рижского политеха.
– Рижский институт оказался на линии фронта во время Первой мировой войны. И, как многие учебные заведения, был эвакуирован – с 1915 года университет стоял в вагонах на товарной станции «Москва-Сортировочная». Некоторые столичные вузы предоставляли для занятий свои лекционные залы и лаборатории, но работать в таких условиях было очень сложно. В 1918 году возникает ещё одна проблема: после заключения Брестского мира посол Германии Мирбах начинает активную работу по возвращению политеха в Ригу. И тут встает сложный дипломатический вопрос: кому принадлежит вуз? Потому что изначально учебное заведение содержалось на средства Остзейского (прибалтийского) дворянства, а уже позже университет стал финансироваться за государственный счёт, из российской казны.
...Иван Иванович Власов, прочитав заметку в газете, едет в Москву в канцелярию РПИ, чтобы встретиться с представителями студенчества, профессуры и попечительского комитета вуза. Замечу, что в этот же период «пристанище» рижанам предлагали Нижний Новгород, Саратов. Но Иван Иванович своим появлением в канцелярии РПИ всех взбудоражил (я другого слова не могу подобрать). Только обладая хорошей аргументацией и харизмой, можно было убедить многих преподавателей и студентов переехать в провинциальный Иваново-Вознесенск.

– Власов, когда поехал в Москву, с кем-то согласовывал свои действия?
– Нет. Он поехал просто как представитель общественности Иваново-Вознесенска. Вернувшись, он пишет письмо в городскую Управу с просьбой дать ему соответствующие полномочия и на официальном уровне поднять вопрос о переезде РПИ. В тот же день приходит очень сухой ответ, в котором сообщается, что Управа не может дать этих полномочий.
Другой бы опустил руки, но только не Власов. Он вновь едет в Москву и встречается там с ректором РПИ Паулем Вальденом. Известный учёный отказывается от переезда, но при этом не препятствует ивановской «агитации».
Замечу, что нельзя говорить о формальном переводе Рижского политеха в Иваново-Вознесенск. Здесь, на основе материально-технической базы РПИ, был создан новый вуз – Иваново-Вознесенский политехнический институт.

– А какие кадры готовили рижане?
– Рижский политехникум (так обычно именовали РПИ современники) воспитывал инженера широкого профиля. Очень серьёзной была гуманитарная составляющая. Человек с универсальным образованием – это «фишка» Рижского политеха: не просто инженер – а, скажем, инженер-экономист, максимально грамотный в общественно-политической жизни. РПИ в большей степени являлся образцом западной высшей школы – немецко-швейцарской.
Та же концепция была перенесена в Иваново-Вознесенский политехнический институт. Всё-таки основу комитета по учреждению ИВПИ составляли рижане, они доминировали при принятии важных решений, несмотря на то, что было много учёных из Москвы и Петрограда.
Иваново-Вознесенский вуз был абсолютно оправдан с точки зрения структуры. Многие спрашивают, зачем был нужен сельскохозяйственный факультет. Но тут сыграл определенную роль Михаил Фрунзе – ему как руководителю региона хотелось «приподнять» не только промышленность, но и поддержать сельское хозяйство. Вообще первый ивановский губернатор очень активно включился в процесс организации нового вуза и блестяще провел подготовительную работу. 
ИВПИ, образовавшись в 1918 году, изначально работал по программам Рижского политеха, которые, по сути, были скопированы с разрешения ректора Вальдена. Успешно функционировали химический факультет, механический (он тогда назывался фабрично-заводских механиков), инженерно-строительный и даже социально-экономический, который рижане воспроизвели как аналог своего коммерческого факультета.
Проблемы были только с текстильным факультетом. Весь 1919 год шли напряженные консультации по выработке учебной программы. (Студентов, принятых на первый курс, в это время «запустили» по общетеоретическому лекционному циклу.) Первоначально была надежда на специалистов местных текстильных фабрик, однако она не оправдалась – становление шло очень тяжело. Этот факультет был самым трудным с точки зрения организации, первым в России, но в результате – все процессы, которые существуют в текстильной промышленности, нашли отражение в учебных планах.
Помимо пяти факультетов в ИВПИ с самого начала функционировала фундаментальная библиотека, которую привезли из Риги. Но, несмотря на это, факультеты очень серьёзно и целенаправленно комплектовали собственные книжные собрания, сами закупали оборудование, приборы. Удивило, что студенты на научные конференции ездили тоже обособленно, соизмеримо научным связям отдельных факультетов.
Автономность факультетов была изначальна – вероятно, еще с Риги. При этом не было распрей – единство поддерживала и особая атмосфера, которой они очень гордились: это и студенческая демократия, и общества выпускников, и особое почитание профессуры. 

– Чем было обусловлено разделение ИВПИ?
– Здесь надо выделить несколько событий. В 1925 году в стране было объявлено о начале индустриализации. Обратите внимание, что к концу 1920-х в Ивановской области строят уже не только текстильные предприятия, но и, например, Комсомольскую ГРЭС, машиностроительный завод «ИвТорфМаш»… В большом количестве потребовались узкие специалисты. Необходимо было сделать профессиональную подготовку более прикладной, наладив связь между вузами и отраслевыми ведомствами. Поэтому в июле 1930 года принимается постановление СНК, согласно которому «многофакультетные высшие учебные заведения и техникумы реорганизуются в отраслевые».
Высшее образование становилось более целенаправленным, «заточенным» под потребности конкретных отраслей промышленности. При этом увеличивалось число выпускников. Прежде до последнего курса доходили единицы – многие были просто не способны учиться в высшей школе, часть студентов «срезалась» на защите дипломных работ. Притом что на первый курс в 1918–1919 годах были зачислены тысячи абитуриентов (тогда были отменены вступительные экзамены).

– То есть реорганизация не была просто желанием государства сэкономить?
– Совершенно верно. Важно было поддержать индустриализацию. В стране строились такие заводы и комбинаты, которых не было прежде, – нужны были узкопрофильные специалисты в большом количестве.
Был ещё и политический мотив – создать прослойку политически лояльной интеллигенции со стороны рабочих и крестьян, поставить на заводы и фабрики специалистов, желательно из рабоче-крестьянской среды. В 1924 году начались чистки вузов: всю профессуру перемалывали через сита лояльности партии, начали исключать студентов (из ИВПИ были отчислены около 300 человек).

– В Иванове как восприняли новость о реорганизации? Были какие-то возражения?
– Судя по материалам того времени, этот процесс был воспринят достаточно позитивно. Факультетам явно хотелось автономности, которую они соотносили с последующим развитием. Любопытно, что институты не стали делить библиотеку. Богатейшее собрание технической литературы было переведено в подчинение директората четырех новых учебных заведений и стало именоваться «Фундаментальная библиотека четырёх вузов».

– А преподаватели «перебегали» из одного вуза в другой, когда появился выбор?
– В профессорско-преподавательском коллективе ИВПИ всегда прослеживался патриотизм по отношению к «своим» факультетам. Поэтому в процессе реорганизации разделение происходило соответственно этому: те, кто преподавал на механическом, ушли в энергоинститут, на химфаке – в химтех, текстили – в текстильный. И так далее, хотя были наверняка и исключения…
***
Я не знаю, насколько полезным может быть этот исторический опыт. Но очевидно, что реорганизация 1930 года проводилась не на пустом месте, не из желания сэкономить – а для решения глобальной государственной задачи (о насущной необходимости которой говорит ректор ИГЭУ Сергей Тарарыкин).
Кроме того, ивановские вузы изначально очень различны, автономны. Думается, что и по прошествии десятилетий базовые ценности, привнесенные рижанами, не потеряли своего значения.
С другой стороны – у нас есть пример относительно благополучного сосуществования институтов в рамках одного учебного заведения. Но своей научной славы они достигли всё-таки по-отдельности. Смущает, что наметившаяся реорганизация вузов проходит очень тихо, непублично. Кажется, что это и не интересует никого. Хотя для Ивановской области проблема высшего образования – фундаментальная, может быть, даже судьбоносная.
…Есть вероятность, что про идею опорных университетов осенью просто забудут – у государства нет денег на новый этап конкурса: Минфин предлагает сократить трехлетний план развития образования почти на 500 миллиардов рублей. При таком секвестре в Иванове вряд ли появится опорный вуз. Но уцелеют ли существующие?..