Преодолеть технологическую отсталость экономики, считает президент Ассоциации индустриальных парков России Юрий Яблоков, помогут индустриальные парки — специальные территории, где можно быстро и недорого начать любой бизнес.
Вписаться в современное мировое разделение труда, будучи технологически отсталыми, невозможно. Чтобы Россия отошла от сырьевой зависимости и обратилась к продуктам глубокого передела, ей требуется новая волна индустриализации. «Для того чтобы вывести отечественную промышленность на современный уровень, количество промышленных предприятий в России должно увеличиться в десятки раз. Нужно сделать в стране конвейер по созданию новых производств», — убежден Юрий Яблоков, член Совета Федерации, президент Ассоциации индустриальных парков России.
К теме модернизации Юрий Яблоков обратился не случайно: до работы в Совете Федерации он возглавлял корпорацию «Нордтекс» — крупного и динамично развивающегося производителя домашнего текстиля и тканей для спецодежды. Все входящие в состав «Нордтекса» заводы были, по сути, отстроены заново — именно это обеспечило успех компании и позволило ей выпускать более дорогие и качественные продукты и конкурировать с импортом. В кризис, с падением потребительского спроса, на базе одного из комбинатов «Нордтекса» в Родниках Ивановской области был сформирован индустриальный парк, арендаторами которого стали российские и западные компании. По мнению Яблокова, такие парки — необходимый инструмент улучшения инвестиционного климата, и государству выгодно их развивать.
— Модернизация на деле предполагает радикальное увеличение производительности труда. Это значит — производить те же самые продукты, но с большей эффективностью. Мы не говорим сейчас об инновациях в сфере освоения космоса или IT-сектора. Говорить надо об изменении к лучшему существующего процесса, а как раз в таком ракурсе модернизацию у нас обычно не рассматривают. Обычно подразумевают технопарки высоких технологий вроде Сколкова. Предположим, они реально заработают и в стране появится огромное количество инноваций. Но все они будут работать на западный бизнес. Потому что отечественная промышленность застыла на уровне восьмидесятых годов — обновление фонда было частичным. Да, в последние 10–15 лет появились новые, отстроенные с нуля предприятия, но в основном они не доросли даже до размеров среднего бизнеса. Лишь единицы стали крупными производствами, и эти точечные случаи не влияют на общую структуру промышленности России.
— Почему же о модернизации сегодня принято говорить больше как о поиске инноваций, чем как о новой волне индустриализации?
— Потому что это сложная проблема, нужно решить очень много задач. Прежде всего социальных: двукратный рост производительности труда приведет к высвобождению более 18 миллионов человек персонала. Нужно обновить мощности, и при этом сделать так, чтобы освобождающиеся люди могли найти себе применение. Для этого, по оценкам экспертов, в России должно создаваться до 150 новых предприятий ежедневно. Для проведения модернизации необходимы ресурсы, сопоставимые с бюджетами нескольких стран.
— Как можно решить эти задачи?
— Только привлекая частные инвестиции.
— Создавать 150 предприятий в день абсолютно нереально для любых частных инвесторов.
— Опыт Китая показывает, что реально. Большое количество производств, создавших китайское чудо, построено на деньги частных инвесторов, своих и иностранных. Но для этого инвестиционный климат в стране должен быть принципиально изменен. Сегодня предпринимателю в России нужно преодолеть массу сложностей — найти деньги, получить кучу разрешений, подвести коммуникации и так далее. Чтобы количество новых бизнесов увеличилось в десятки раз, как того требует российская экономика, нужен некий конвейер. Этот конвейер — индустриальные парки, то есть территории, где создана инфраструктура: есть подведенные коммуникации, логистические склады, транспорт. Если парк помимо дорожной инфраструктуры и коммуникаций имеет еще и производственные помещения, то время запуска проекта сокращается до одного года. Сегодня инвестору, как правило, приходится начинать бизнес в чистом поле — с нуля строить завод, электростанцию к нему и прочее, и, к примеру, трехмиллионный инвестиционный проект сразу дорожает раза в три.
Для того чтобы предприниматель мог начать бизнес в кратчайшие сроки, управляющая компания парка должна брать на себя вопросы, связанные с получением разрешений, лицензий, согласований, и прочие хозяйственные и сервисные вопросы. Ежегодно мы теряем десятки западных инвесторов — из-за того, что у России нет условий для дешевого и быстрого начала бизнеса.
Морковка для ослика
— Но Россия ведь идет по пути создания индустриальных парков. Об их открытии сегодня заявляют многие области, а некоторые регионы формируют у себя специализированные кластеры — фармацевтический, автомобильный и прочие.
— Сегодня в России существует около 250 площадок, именуемых индустриальными парками. В большинстве своем эти парки — просто выделенная местной властью голая земля. В лучшем случае, земля с подведенными коммуникациями. Для многих регионов парки — некая модная идея и расчет на господдержку. Только несколько парков действительно создали неплохие условия для привлечения инвесторов, инфраструктуру, и потому у них много резидентов.
— Какова структура собственности отечественных парков? Насколько активно в них присутствие частного капитала?
— Условно российские индустриальные парки можно разделить на три группы. Первая — чисто государственные парки, созданные с прямым участием губернаторов, они занимают примерно две трети из имеющихся в стране. Из них только 20 процентов работающие, остальные просто выделенные местной властью земли. Вторая группа парков — те, что созданы на базе крупных промышленных предприятий. Например, парк в Родниках на базе текстильного комбината, парк в Татарстане на базе КамАЗа. Наконец, третья группа — частные парки, созданные на новой территории как девелоперские проекты, под которые местные власти выделяют землю с коммуникациями. Обычно у них хорошие бизнес-планы, которые, правда, часто остаются нереализованными: частные инвесторы не готовы вкладывать средства в инфраструктуру при отсутствии резидентов, а резиденты не готовы входить в парк без инфраструктуры. В целом бизнес-модели парков могут быть разными. Цель — создать такую «ямку», куда бы стекались инвестиции.
— Получается, на начальном этапе участие государства необходимо? По крайней мере управляющая компания должна быть государственной?
— Она непременно должна быть частной — она должна зарабатывать деньги на своих услугах, резидентах. Идеальная основа технопарка — частно-государственное партнерство. Государство может выделить лишь небольшие инвестиции, которые можно потратить только на один аспект бизнеса, например направить их в инфраструктуру. Участие государства должно проявиться только на первоначальном этапе — в стимулировании создания отрасли индустриальных парков, в формировании промышленной политики, дотаций и налогов. По имеющимся оценкам, инвесторов стимулировала бы субсидия в размере 10 процентов от суммы налогов, уплаченных резидентами этого парка.
— Не появится ли у регионов соблазн сделать не максимально эффективную площадку, а структуру для максимального освоения денег?
— Должны быть меры по стимулированию бизнеса, а не прямое финансирование. Мы не просим инвестиций, а просим лишь, фигурально говоря, повесить морковку, чтобы ослик за ней шел. Понятно, что такая морковка хороша прежде всего для уже функционирующих парков, но она будет работать и на проекты, которые еще находятся в стадии разработки.
— Должны ли индустриальные парки быть специализированными?
— Будем объективны: сегодня в России нет ни одной отрасли, которая бы бурно развивалась. В этой связи мы не имеем права навязывать регионам специализацию. Пусть выращивают то, что у них получается. Хотя в какой-то мере промышленная ориентация парка может быть изначально задана якорными резидентами. Например, вокруг того же КамАЗа сформировались предприятия-сателлиты. Volkswagen в Грабцеве тоже образовал автомобильный кластер. По-хорошему должна быть стратегия размещения и распределения производств в России. Но сегодня она в зачаточном состоянии. Когда технопарки сформируются, они смогут договориться между собой и определиться со специализацией.
— В основном якорные резиденты технопарка — крупный западный бизнес? Или же отечественная госкомпания?
— Большинство крупных потенциальных резидентов, как правило, иностранцы.
Встречать инвесторов в аэропорту
— К вопросу о госрегулировании — как изменения в законодательную базу надо внести, чтобы сформировать отрасль индустриальных парков?
— Губернаторы регионов, где реально развиваются индустриальные парки, уже изменили свое законодательство, например, в области тех налогов, которые они могут устанавливать самостоятельно. В Ульяновской, Калужской, Липецкой областях часть налога на прибыль сократили или убрали. Ивановская область вводит один из самых прогрессивных законов о налоге на имущество, предусматривающий введение налоговых льгот на имущество. Льготы могут разниться в разных областях — в зависимости от размера инвестиций, размера проекта. Регионы, которые проводят прогрессивную налоговую политику в отношении индустриальных парков, уже получают дивиденды. Например, по словам Максима Акимова, замгубернатора Калужской области, местная власть вложила в инфраструктуру парков шесть миллиардов рублей. За первое полугодие 2010 года они получили в виде налогов 1,2 миллиарда рублей. То есть отбили 20 процентов вложений.
Что же касается изменений федерального законодательства, необходим единый закон, который создаст основу для дальнейшего формирования правовой базы.
— Какие еще меры могли бы стимулировать появление индустриальных парков в России?
— В регионах нужно разработать механизм ответственности для контроля сроков оформления разрешений. Когда в область приходит серьезный инвестор, особенно западный, затягивание сроков согласования проектной документации более чем на полгода — это жирный крест на инвестиционной привлекательности России.
Еще нужно разработать классификацию индустриальных парков, создать информационную систему, некий путеводитель для инвестора. Чтобы он понимал: вот, я хочу производить свой продукт, например обувь, и для этого мне надо обратиться в такие-то регионы, и представитель управляющей компании встретит меня в аэропорту.
Драйв импортозамещения
— Нужно ли значительное увеличение рынка сбыта для новых предприятий в индустриальных парках?
— Драйвером промышленного роста будет не рыночная динамика, потому что доходы россиян не растут, а импортозамещение. Около 80 процентов отечественного потребительского рынка сегодня занято импортом, преимущественно из Юго-Восточной Азии. Мы можем активно наращивать производство в расчете на то, что вытесним иностранных конкурентов. Это реально, если в России будут созданы условия, позволяющие быстро и достаточно дешево выпускать различные товары. Об этом говорит пример того же Китая — страны с наибольшей концентрацией технопарков: 95 процентов внутреннего рынка НКР занимает собственная продукция.
— Сможем ли мы конкурировать с азиатским импортом, производственные издержки которого на порядок ниже?
— Это ложный и вредный тезис, что Россия менее приспособлена к производству, чем другие страны. Мы проигрываем Китаю только в одном параметре — в производительности труда. Только потому, что в индустриализацию Китая были вложены колоссальные инвестиции западных компаний. Устаревшее оборудование нам мешает. Других объективных факторов, не позволяющих конкурировать с азиатами, у нас нет. Да, имеются некоторые проблемы с налогообложением, охраной труда, с правилами по развитию новых производств и инвестирования. Но они легко решаются небольшим изменением существующей законодательной базы. Что же касается издержек, то они не так разительно отличаются, чтобы это могло влиять на конкурентоспособность. В Китае тоже достаточно высокие объемы энергопотребления, потому что им нужно, в отличие от российских предприятий, не отапливать, а охлаждать цеха. Производить текстиль, например, можно только при плюс 25 градусах, а в Китае большую часть года температуры гораздо выше. Стоимость рабочей силы, особенно профессиональной, в Китае сейчас примерно такая же, как в России. Понятное дело, я не беру в расчет Москву и Питер — для производства они потеряны навсегда. В кризис, с изменениями валютных курсов, продукция Китая вообще лишилась преимущества, из-за того что подорожала на 15–20 процентов для российского рынка. Именно в кризис началось, особенно в легпроме, активное замещение китайского импорта отечественным продуктом. Например, в последнее время увеличили рыночную долю отечественные швейники, а вслед за ними и производители текстиля. И процесс импортозамещения в легпроме будет развиваться — потому что Китаю надоело быть центром демпинга и, приучив импортеров к своим продуктам, он понемногу повышает цены. Для России этот тренд более чем благоприятный. Большая часть отечественных компаний легпрома сегодня разрабатывает ноу-хау и дизайн в России, а производственный процесс отдает на аутсорсинг в страны ЮВА. Если он вернется в Россию, производство одежды, текстиля и обуви в нашей стране к 2020 году вырастет как минимум в четыре раза.
— Есть ли риски в формировании индустрии парков?
— Мы практически не встречаем противодействия — настолько это модная сегодня идея. Все страны, которые интенсивно развивались, прошли этап создания технопарков, настал и наш черед. В противном случае Россия так и останется экспортером сырья. Однако у меня есть опасения, что идею технопарков могут просто заболтать, а реальных действий по их стимулированию не будет сделано. Парки будут развиваться сами по себе — потому что это неизбежный этап индустриализации, через который проходит каждая страна, — но реального вклада в увеличение ВВП они не принесут.
Москаленко Лилия.
