Гарантированная прохлада – в винных магазинах (там всегда мощные кондиционеры), а еще – в музеях, в них летом пустынно и занавешено (яркий цвет противопоказан экспонатам).
НеМой музей
Музей семьи Цветаевых я хранил про запас, берёг для особого случая. Многие говорили, что там хорошо и усадебно, почти Болдино или Ясная Поляна. В серебряновечном предвкушении я и ехал в Ново-Талицы. Мимо «Ритуала», воинских частей и парка им. Хрущева (это официальное название рощи у Козьевого болота) – такое вот многоэтапное путешествие в прошлое.
Въездная стела, стоящая на этой границе города, – по-моему, произведение концептуального искусства. Вернее, сама стела – советская, обыкновенная, с орденом Октябрьской революции. Примечательно, как её покрасили несколько лет назад. Синюю стенку венчают огромные, черного цвета, буквы – «Иваново». Мне очень нравится эта «триумфальная арка», сочетающая в себе траур, синюю жизнерадостность и красный орден. Очень по-ивановски.
Мемориальный музей Цветаевых – большая изба на косогоре над речкой Вергузой. Рядом старые липы и белая колокольня. Газоны – подстриженные и загорелые. Дед поэтессы приехал служить в местную церковь в середине позапрошлого века: он здесь венчал и отпевал, устроил приходскую школу, вырастил четверых сыновей. Прежде чем рассказать про самого известного жильца новоталицкого дома – отвлекусь.
…На журфаке МГУ зарубежную литературу преподавала легендарная профессор Кучборская. И как-то на коллоквиуме она задает вопрос:
– А кто основал музей изобразительных искусств на Волхонке?
Все молчат.
– Как, вы не знаете?! – изумилась Кучборская. – Вы меня не разыгрываете?
Молчание.
– Вся группа не знает?! Мне с вами неинтересно!
Кучборская резко встала и ушла из аудитории. Студенты пошли на кафедру, просили её вернуться.
– Я же сказала: мне с вами неинтересно, – отрезала Елизавета Петровна. – Я не буду вести у вас коллоквиум. Уходите!
Мемориальный музей Цветаевых – большая изба на косогоре над речкой Вергузой. Рядом старые липы и белая колокольня. Газоны – подстриженные и загорелые. Дед поэтессы приехал служить в местную церковь в середине позапрошлого века: он здесь венчал и отпевал, устроил приходскую школу, вырастил четверых сыновей
Музей на Волхонке – ныне музей изобразительный искусств им. Пушкина – основал Иван Владимирович Цветаев. Интересно, знают ли это ивановские студенты-журналисты. Правда, даже побывав в новоталицком музее, можно так ничего и не узнать про Ивана Цветаева, про его не менее достойных братьев и дочь-поэтессу. Дело в том, что в этом деревянном музее нет сопроводительных текстов. Единственное, что вы там можете прочитать: «При пожаре звонить 01» (это крупно написано в каждом зале). Этикетки у отдельных экспонатов, конечно, есть – но они просто обозначают предметы, не объясняя их принадлежность к семье. Музейные работники, увы, не считают нужным общаться с посетителями, если у них нет отдельного экскурсионного билета. Единственное, что я услышал от смотрительницы: «Руками ничего не трогаем, никуда не садимся» – вот и всё. Столь «молчаливых» музеев я прежде не встречал. Случайный визитёр совершенно ничего не узнает о Цветаевых – и это вина сотрудников, а не экспозиции. Так быть не должно! Или печатайте сопроводительные тексты, или потрудитесь хоть что-то рассказать.
А в остальном – всё могло бы быть очень неплохо.
У летнего сада
Первое, на что обращаешь внимание в Фурманове, – стрекот кузнечиков. Их слышно в самом центре города. А в Иванове в этом году почти не было даже комаров и мух – говорят, они путаются в сетях мобильных телефонов.
Фурмановская галерея им. Трубникова – дореволюционное здание с изящной деревянной резьбой. Рядом городской летний сад: липы и тень. В чистом пруду плавают белые лебеди, над водой горбятся два каменных мостика. Под музыку из репродукторов гуляют дети и влюбленные.
…Дмитрий Трубников – профессиональный художник, выпускник московского училища, в Фурманове прожил 23 года (до смерти в 1947-м). Многие ученики его ИЗО-кружка впоследствии сами стали признанными мастерами: с регалиями и столичными выставками.
В картинной галерее – два этажа, семь залов. В четырех из них – постоянные экспозиции, оставшиеся предназначены для выставок.
Спрашиваю главного хранителя галереи Елену Русецкую:
– Лето – это период затишья для музея?
– Что вы?! У нас каждый день бывает по две-три экскурсии, приходят школьные лагеря (их приглашаем по линии отдела образования). В жару проводим игровые занятия на нашей красивой веранде – очень удобно.
– А кроме школьников летом кто-то бывает?
– Жители города всех, кто к ним приезжает, ведут в картинную галерею. Я не скажу, конечно, что у нас посещаемость, как в Третьяковке, – но особенно в первой половине дня у нас есть народ.
Столь «молчаливых» музеев я прежде не встречал. Случайный визитёр совершенно ничего не узнает о Цветаевых – и это вина сотрудников, а не экспозиции. Так быть не должно! Или печатайте сопроводительные тексты, или потрудитесь хоть что-то рассказать
– Общаетесь с посетителями? – Поскольку музей у нас маленький, камерный – конечно, мы посетителей водим. У нас есть смотрители, есть научные сотрудники. Кто свободен – тот ходит с гостями.
– Для этого надо экскурсию заказать?
– Можно и экскурсию заказать. А если просто приходит кто-то – мы сопровождаем, поскольку не имеем права оставлять человека в зале одного и, соответственно, что-то расскажем обязательно. К тому же у нас, как правило, все приходят в музей ещё и поговорить, излить душу. Мы же при этом стараемся рассказать про экспозиции. У нас сейчас почти каждый месяц новые выставки.
– Я видел, у вас только что была выставка В. Острижнова, сейчас развешиваете А. Вербина. Легко договориться с ивановскими художниками?
– У нас творческие связи сложились достаточно давно. Дело в том, что пять лет подряд проводился межрегиональный пленэр «Середа ямская». К нам приезжали художники из Москвы, Ярославля, Костромы; наши – естественно. К сожалению, финансирование прекратилось, и пленэры эти закончились. Но остались контакты. Почти все художники делали у нас персональные выставки. Мы также давно дружим с ивановским художественным училищем – многие преподаватели у нас выставлялись.
– Другие провинциальные музеи ведь не очень заморачиваются с выставками – висит у них одна экспозиция двадцать лет, и всё. А вы почему этим не довольствуетесь?
– Нам нужно работать. Нужно, чтобы к нам ходили люди. Город ведь очень маленький: посмотрели жители постоянные экспозиции – и всё, им больше неинтересно. Нам надо жителей образовывать: хочется, чтобы они знакомились с новыми именами, с новыми художниками.
– А как вообще реагируют фурмановцы на живопись? Востребованы выставки?
– Насколько я наблюдаю этот процесс – интереснее, к сожалению, декоративно-прикладное искусство. Но у нас сложилась своя аудитория – те, кто постоянно ходит на вернисажи. У нас, кстати, в Фурманове много художников. Мы ко Дню города традиционно устраиваем в конце августа выставку «Художники городу» – и каждый год в ней участвует человек тридцать. Среди них, конечно, не только профессиональные художники – но экспозиция получается интересная.
– Городские пейзажи в основном?
– Не только. Там есть портреты, натюрморты, жанровые работы. Есть и декоративно-прикладное искусство. Мы не ограничиваем художников, хотя они в любом случае делают только то, что хотят.
По-моему, фурмановская галерея – пример деятельного музея, который не замыкается в провинциальности, не бездействует, ссылаясь на малое финансирование
– А можете выделить какие-то имена, на которых горожане идут наиболее активно? Кто из художников может сделать кассу? – Фурмановские художники очень популярны – например, Виталий и Владимир Журавлёвы. Их хорошо знают. Городская выставка, о которой я говорила, – одна из самых посещаемых, своих любят. А ивановских художников многие не понимают.
Но у нас ведь не только выставки проходят, но и другие мероприятия – концерты, например. Наш директор по образованию музыкант, она часто приглашает исполнителей. На Новый год делаем музейные ёлки. Учителя на них записываются с июня – по-моему, сейчас уже закрыт список. Боятся, что не попадут – младших школьников в городе достаточно много, и им музейная ёлка очень нравится.
– У вас ведь муниципальный музей? Как-то пополняете коллекцию?
– Пополняем за счёт дарений в основном, потому что тяжело сейчас с деньгами. Мы увеличили фонды благодаря пленэрам – таких работ, нет, наверное, и в областных музеях. Потому что художники приезжали очень хорошие, и по две работы каждый оставлял галерее.
– Неужели нельзя вернуть эти пленэры? Насколько знаю – и художники были довольны. Жили они, кажется, в местном профилактории?
– Сначала в профилактории, потом – в гостинице. Наверное, нам надо искать спонсора. Последний пленэр был в 2013 году. Хорошо бы, конечно, возобновить. Потому что это было очень интересно: мы расширяли творческие связи, коллекцию пополняли, а о городе узнавало большое количество художников.
…По-моему, фурмановская галерея – пример деятельного музея, который не замыкается в провинциальности, не бездействует, ссылаясь на малое финансирование.
Второй фурмановский музей – имени писателя и комиссара – я искал долго. Не доверяйте в этом вопросе спутниковым навигаторам: и «Яндекс», и «Гугл» показывают музей Фурманова не в той стороне. В итоге я нашёл нужный адрес уже к вечеру – музей был закрыт, хотя по расписанию ему ещё полагалось работать 45 минут. Ну что ж – не судьба.
Немец и «Умка»
Музей Пророкова всегда привлекает своим садом. Казалось бы, за забором – Лежневская улица, а здесь – в тени вишен и яблонь – ни шума, ни суеты... И всюду цветы. Говорят, что в штате музея есть садовник. Прийти сюда можно просто так – без билета. Здесь красиво.
Заслуживает внимания и сам музей народного художника СССР – Бориса Пророкова. Правда, сейчас мемориальную экспозицию свернули до одного зала, отдав пространство под выставочный проект. С 1931 по 1933 год в Иваново-Вознесенске работал по контракту немецкий инженер Роберт Эрбе. Сохранились его письма на родину с рассказом о молодом советском городе. Вот лишь несколько строчек:
Музей Пророкова всегда привлекает своим садом. Казалось бы, за забором – Лежневская улица, а здесь – в тени вишен и яблонь – ни шума, ни суеты... И всюду цветы. Говорят, что в штате музея есть садовник. Прийти сюда можно просто так – без билета. Здесь красиво
«Первое впечатление от Иванова, что оно находится на сказочном подъёме, что-то вроде одной единой стройплощадки. Рядом с жалкими лачугами, которые скоро должны исчезнуть, вырастают многоэтажные дома. <…> воздух здесь чудесный, лучше, чем в Шмалькальдене. Люди спокойнее, не такие нервные, как в Москве. <…> Определенной моды здесь нет, но одеваются по-европейски. Типично русские женщины ходят почти так же, как мужчины. Вместо меховых шапок головной платок, короткая юбка, высокие сапоги и короткое пальто». Выставка показывает Иваново 1930-х глазами разных людей, позволяя сопоставить проекции. Перед зрителями беспристрастные фотоснимки и городские пейзажи ивановских художников, вырезки из газет той поры и, что называется, взгляд со стороны – письма иностранного инженера Эрбе и его жены (которая тоже на время переехала в Иваново). Краеведческая тема никогда не подавалась у нас столь полифонично. И обращу внимание на сами экспонаты – многие неизвестны широкой публике, не растиражированы и интересны не только в художественном, но и в историческом аспекте. К слову, предметы для выставки предоставили и художественный музей, и музей Бурылина. Не забыли про графику Бориса Пророкова – деятельного свидетеля 1930-х. Выставка будет работать и в сентябре.
…Хорошо, что, выходя из музея, не сразу попадаешь в современное Иваново. Сад, отгороженный от улицы, – шлюз между эпохами, между прекрасным и реальностью.
Кстати, разбить сад или небольшой огород могли бы почти все ивановские музеи. Почему бы и нет? Знаю, что культивируют свой «приусадебный участок» в музее Бубновых на одноименной улице. Правда, там нет садовника, и это заметно. К случайным визитёрам здесь относятся опасливо – в музее только две сотрудницы. Зато есть постоянный жилец – на заборе висит следующее объявление: «На территории нашего «Дома-музея семьи Бубновых» проживает собачка по кличке Умка. Подбросили её к нам маленьким щенком. Умка очень ласковая, добрая, совершенно не агрессивная собака. Её очень любят дети, которые приходят к нам на музейные занятия. Она привыкла к сотрудникам музея, и мы уже не можем её выгнать. Просим с пониманием отнестись к этому».
Жизнь (во всех смыслах) украшает музей. Ну и, наоборот, конечно.
