Фото: Варвара Гертье
В деле заместителя председателя Межрегионального транспортного профсоюза Владимира Калачёва, которого обвиняют в вооружённом налёте на офис службы «Таксолёт» очень много странного. А следствие по его делу вызывает множество вопросов у его коллег и его адвокатов. Похоже, сами они в Иванове получить ответы на свои вопросы они не могут и обратились за помощью к лидеру ЛДПР Владимиру Жириновскому. Почему? Об этом мы говорим с членом Общественной палаты Ивановской области, председателем Межрегионального транспортного профсоюза Романом Кругловым.
- Что заставило вас обратиться к Владимиру Жириновскому? Мы писали об этом не раз. (Подробности происшествия здесь и здесь.) Обычно в процессе первоначального следствия никто не обращается ни в СМИ, ни к политикам, ни…
- Обратиться нас вынудило то обстоятельство, что до настоящего времени следствие всячески уклоняется от проверки причастности Владимира Владимировича к совершению данного преступления. Следователь отказывается исследовать доказательства его алиби: он находился в ином месте в то время, когда было совершено преступление. Следователь только сейчас, спустя два месяца после возбуждения уголовного дела, решила истребовать биллинг сотового телефона Калачёва.
- То, на чём настаивали с самого начала?
- Да, мы настаивали на этом с 6 июня. Следователь ссылается на то, что необходимо длительное время для получения данного биллинга. Получается, что из-за всех этих чужих проблем Калачёв находится под домашним арестом, который определён для него таким образом, что судом не учтены обстоятельства его проживания в частном доме. То есть там отсутствуют условия…
- Удобства во дворе?
- Да, удобства во дворе, попросту говоря, а ему запрещён выход за пределы жилого помещения. То есть фактически его лишают возможности проводить гигиенические процедуры, а это уже нарушение ряда положений Конституции России.
- Неужели это такая проблема?
- Как выясняется, да, это большая проблема, и суд отказал нам в приобщении документов, подтверждающих тот факт, что удобства находятся во дворе и до настоящего времени этот вопрос не разрешён. Сейчас мы обратились с апелляционной жалобой в областной суд и надеемся встретить там взаимопонимание, но, честно говоря, надежды слабые. Основное, что нас толкает на обращение в средства массовой информации и к депутатам Госдумы это то, что до настоящего времени не проверена причастность Калачёва к совершению данного преступления. Почему он должен находиться под домашним арестом, если есть доказательства его непричастности к преступлению?
Когда Областной суд отменил решение Октябрьского суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, Калачёв находился на свободе без какой-либо меры пресечения больше недели, почти восемь суток. Он сам добровольно явился в суд, узнать, на какой день назначены судебные слушания, а в итоге узнал о том, что слушания назначены ровно через час. Фактически он был лишён права на своевременную квалифицированную защиту, на подготовку своей линии защиты с адвокатом. За то время, пока он находился на свободе, никаких действий он не предпринимал: ни встретиться с потерпевшими, ни наладить с ними какие-то контакты, никаким образом не пытался повлиять на ход следствия, не пытался скрыться.
И следующий момент, главный. Мы считаем, что дело ведётся предвзято, следствие не объективно, те доводы, которые приводились следствием в суде (в Октябрьском суде в последний раз) выглядели крайне неубедительными, особенно на фоне выступления адвоката Калачева. Следствием совершенно не предоставляется никаких вменяемых улик того, что Калачёв вообще присутствовал на месте преступления, не говоря о том, что он это преступление совершал. Не представлено было суду никаких доказательств. Все результаты экспертизы либо показывают отрицательный результат, либо экспертизу невозможно провести, ввиду того, что, к примеру, след ноги размытый, нечёткий. Ни одна из экспертиз не подтвердила причастность Владимира Владимировича к этому делу вообще. Следователь указывает причину, почему Калачёв должен находиться под домашним арестом: давняя судимость Владимира, которая была у него, по-моему, в 99-м году. После того, как она была погашена, Калачёв не привлекался ни по уголовным, ни по административным делам, что, в принципе, может характеризовать его как человека, твёрдо вставшего на путь исправления. Сейчас он считается юридически не судимым и суды не вправе принимать во внимание при вынесении решений этот факт. Все характеристики, которые были предоставлены в суд, включая характеристики участкового, соседей, с работы – все носят положительный характер и характеризуют Калачёва, как человека положительного. Именно поэтому мы не видим возможности сейчас добиться в Ивановской области объективного рассмотрения данного дела. Поэтому мы стараемся выходить уже на более высокий уровень.
- Когда вы говорите о предвзятости следствия – что вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, что даже в ходе рассмотрения ходатайства следователя в Октябрьском районном суде о продлении избранной меры пресечения домашнего ареста защита просила приобщить к материалам дела протоколы опроса лиц с их согласия. Адвокатам, согласно требований и положений уголовно-процессуального законодательства, такое право предоставлено. Адвокатом были опрошены свидетели, которые подтверждают алиби Калачёва на момент совершения преступления. Следователь, а вслед за ней и суд, сказали, что данные протоколы опроса не имеют значения для дела, что вообще непонятно, откуда они взялись. Но эти же люди были ранее допрошены непосредственно следователем. Они давали расписку в том, что предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
- Они давали аналогичные показания?
- Да, они дали аналогичные показания. Но следствие отказывается предоставлять их в суд, так как это не укладывается в ту позицию, которую выработало следствие в отношении Калачёва.
- То есть вы считаете, что следствие ведётся с заранее определённым результатом?
- Как ни прискорбно, но да.
- Вы хотите сказать, что следователи по данному делу выполняют заказ?
- Я не могу сказать, что они выполняют заказ. Я могу сказать лишь о том, что, на мой взгляд, следствие ведётся однобоко. Есть определённый человек, в отношении которого всё делается, чтобы он был осуждён несмотря ни на что. Никакие другие версии следствием не рассматриваются в принципе.
- Вы не боитесь, что поднимите волну, которая натолкнётся на волну следствия и это просто похоронит Владимира?
- На самом деле, мы в своём обращении Владимиру Вольфовичу не требуем ничего противозаконного – мы не требуем прекратить следствие и т.д. Мы просим проверить законность тех методов, которые следствие применяет в своей работе. В частности, на наш взгляд есть ряд нарушений уголовно-процессуального кодекса, которые были допущены следователем в период проведения следствия. И мы хотим, чтобы это всё было предано огласке. Чтобы прокуратура изучила все эти материалы объективно.
- А в прокуратуру обращались уже?
- В Генеральной прокуратуре на сегодняшний день находится обращение депутата Госдумы Старовойтова. Насколько мне известно, областная прокуратура получила указание провести проверку, и спустила материалы этой проверки в Октябрьскую районную прокуратуру – с целью проверить законность ведения следствия.
Тем не менее, мы воспользовались возможностью, которая нам представилась, и написали обращение непосредственно к Владимиру Вольфовичу Жириновскому, поскольку знаем, что это такой человек, который если уж он взялся за дело, доведёт его до конца. А возьмется ли он, в ближайшие дни мы увидим.
1000inf.ru
