– Здравствуйте! Сегодня в эфире очередной выпуск передачи «1000 секунд. Разговоры на кухне». Он очередной, но несколько необычный. На кухне традиционно я, Алексей Машкевич, главный редактор сайта «Слухи и факты», и мой гость – Сергей Борисович Кустов, главный редактор и генеральный директор телекомпании «Барс». Здравствуйте, Сергей Борисович! То есть, на этой кухне сегодня собрались оба, получается, хозяина: такая маленькая коммунальная квартира. Ну, надеюсь, до склоки не дойдёт. Сергей, если слушать околовластные слухи, которые ходят по коридорам, по улицам, создаётся впечатление, что на протяжении последних нескольких лет телекомпанию «Барс» постоянно кто-то пытается отнять у её единоличного и полновластного владельца Юрия Токаева. Как обстоят дела на самом деле с отъёмом «Барса»?
– Дело в том, что я не участвую ни в отъёме, ни в дарении, поэтому комментировать как-то… Наверное, эти вопросы нужно задавать тем людям, кто участвует в этом процессе.
– Но вы…
– А я, как человек, который, скажем так, являюсь наёмным менеджером в компании, могу отвечать только за то, что я делаю.
– Да.
– Но, то, что я знаю: никто ни у кого ничего не отнимает, на сегодня компания является, в том формате, как она была, когда вы ею руководили, так она, в общем, такой и остаётся.
– Кто определяет, каким быть «Барсу»? Не редакционную политику, а именно то, каким быть «Барсу» как компании? Собственник?
– Ну, смотря что. Здесь есть две разные вещи. Первое, это что касается бизнес-процессов, которые там должны быть организованы – понятно, что владелец компании вправе устанавливать правила игры в этом смысле. Но они, в первую очередь, связаны с отчётностью, как и в любой компании, компания должна…
– Я по-другому тогда задам вопрос, более интересно. Кому жалуются на «Барс» – вам приходят жаловаться или Юрию Алимбековичу? Губернатор, замы губернатора, где они ищут правду?
– Вы всё задаёте мне вопросы, которые надо адресовать немножко в другую сторону…
– Как говорит один мой знакомый: «не по окладу»?
– Не по окладу, да. Я могу сказать, что я думаю, что жалуются во все стороны, в какие только возможно, потому что влиять на редакционную политику «Барса» стараются со всех сторон.
– Ну, вот я как раз об этом хотел спросить. «Барс» самое влиятельное СМИ в регионе, самое электоральное, как минимум. На вас власть, конкретно власть часто пытается оказать давление?
– Всегда.
– Хороший ответ… Мне нравится такие, раз! – и всегда. Что лично для вас означают слова «свобода слова», «независимость СМИ» и прочие такие вот определения?
– Мне не очень нравится слово «независимый». Независимость бывает только на кладбище. Любое СМИ, и вообще любой бизнес как таковой, он зависит от власти, от конкурентов, от клиентов, и так далее. То есть зависимость всё равно всегда сохраняется. Мне больше в данном случае импонирует «негосударственные СМИ». То есть, вот эта негосударственность, она, действительно, немного отдаляет нас от власти, и мы можем себе позволить то, что не могут позволить люди, которые властью назначаются.
– То есть, ту самую «свободу слова»?
– «Свобода слова» такая штука… Мне кажется, что о ней можно много разговаривать, но здесь важен конечный конкретный результат. Вот мы с вами сейчас разговариваем, нам же никто не говорит, что говорить и как говорить? Есть свобода? – Есть свобода. Но есть некие ограничения, связанные с какими-то моральными обязательствами, с профессиональной деятельностью, с корпоративной этикой…
– Ясно. А как вы думаете, может СМИ оставаться независимым – ну, возьмём это слово за какой-то эквивалент – получая деньги по контрактам от органов власти? Это такой сложный вопрос, который меня волнует.
– Не сложный. Мне кажется, что может вполне. Здесь, во-первых, важны несколько моментов. Первое – какова доля этих поступлений? То есть, насколько легко СМИ может от них отказаться? Ну, или, по крайней мере… То есть, есть же всегда красная черта, которую человек не будет пересекать в своих личных взаимоотношениях.
– Ну, наверное, не только доля, но и какие условия этого контракта?
– Условия, доля, и так далее. Потом ведь, если такой логикой рассуждать, то можно сказать, что, например, фирма какая-то, которая платит достаточно приличный рекламный бюджет, тоже может сказать – а я тоже хочу повлиять на вашу редакционную политику, я же вам деньги плачу.
– Да.
– Кстати говоря, такие примеры есть, были, и не раз, когда…
– И будут ещё, я уверен.
– И будут, да. Поэтому для меня власть, если говорить о контрактных каких-то обязательствах, является таким же клиентом, как и все остальные. Просто этот клиент более, скажем так…
– Требователен?
– Требователен, скандален.
– А как вы думаете, в принципе, региональные СМИ могут прожить без контрактов с властью?
– Если на рынке будут равные условия, то да.
– Вы работали, работаете в СМИ достаточно давно. Работали и при Тихонове, и при Мене, и сейчас работаем мы все при Павле Алексеевиче Конькове. На ваш взгляд, при котором из губернаторов были наиболее правильные, ровные и понятные отношения СМИ с областной властью?
– С точки зрения СМИ, чем больше свободы и чем меньше давления, тем лучше для СМИ. Мы сейчас оставляем за скобками, лучше ли это для власти, для общества, для государства.
– Мы говорим с вами – мы два руководителя СМИ – мы говорим о том, как нам было.
– Тихонов – идеальный вариант, с точки зрения взаимодействия СМИ и власти. Но не факт, что это было хорошо для каких-то других, скажем, отраслей.
– Ещё раз, мы про власть, про взаимоотношения СМИ и власти, и насколько легко вам работалось.
– При Тихонове мне работалось идеально. Я работал в «Комсомольской правде», мне было очень комфортно.
– А может просто не замечали «Комсомольскую правду», и руки до вас не доходили?
– Нет… Может быть…
– А сейчас «Барс» и тут на виду всё время.
– Может быть, но я в то время тоже общался с журналистами и, в общем, они поддерживали то, что власть не пытается так жёстко давить. Сейчас давит значительно жёстче, потому что, мне кажется, что у власти есть какая-то иллюзия, что не важно, что происходит на самом деле, важно – как об этом расскажут и покажут. И вот эта иллюзия, она настолько глубоко уже у неё в голове, что…
– Ну, это началось при Мене в Ивановской области.
– Может быть. Что они как-то вообще далеки от реальности, мне кажется. Они не понимают, что дело-то не в СМИ, дело не в зеркале, а дело в том, что вы делаете, и как это откликается на улице, а не в телевизоре или в газете.
– Ну, у меня-то вот ощущение, что тихоновские и нынешние времена немножко так, похожи. То есть, а…
– Но не по отношению к СМИ, Алексей. Это я точно уверен, а всё, что касается каких-то…
– Ну, Веры Добролюбовой нам только не хватает ещё.
– … управленческих вещей – может быть, согласен. Но вот по поводу СМИ – нет.
– На самом деле, да. При Тихонове, когда я руководил «Барсом», нас практически не трогали. Изредка пытались, но не могли. А сейчас могут видимо, да?
– Нет, я говорю о давлении. Что значит – трогать? Давление…
– Да, вот я как раз хотел сказать о давлении. Опять же слухи, опять же разговоры – ну, мы с вами один раз говорили об этом. Все говорят о том, что замгубернатора по внутренней политике, Виталий Илюшкин, спит и видит, чтобы покончить с независимостью «Барса», и вернуть его в лоно или правительства, или каких-то коммерческих структур, но сделать вашу редакционную политику более понятной, а от вас, видимо, избавиться, или ещё как-то. Вот на эту историю, на этот вопрос вы мне что ответите?
– Я не могу заглянуть в голову Виталия Владимировича, но те реакции, последствия, какие-то шаги и так далее – готов согласиться с тем, что такие желания, наверное, существуют. Но дело в том, что они существовали и, например, когда я работал в «Ивановской газете». Не по отношению к этому заму, губернатора. Было ещё там 3-4 зама губернатора, которые мечтали уволить меня с должности директора «Ивановской газеты». То есть это обычная нормальная практика для журналиста и для, тем более, руководителя СМИ. Тебя всегда хочет кто-то съесть, отправить в отставку, заменить, сделать более послушным. Это вот как солнце восходит утром, а они хотят пригвоздить СМИ – нормально, ничего страшного.
– То есть, это нормально?
– Да.
– Ну, мне тоже кажется, что это нормально, на самом деле.
– Когда ты с этим… понимаешь, что это норма, всё остальное становится спокойно, без нервов. Ты спокойно работаешь, выполняешь те функции, которые считаешь нужными и важными.
– У вас так сложилась судьба, что вы руководили и крупным бюджетным СМИ – «Ивановской газетой», и сейчас руководите крупнейшим частным СМИ – «Барсом», вот у вас… Вы видели внутреннюю кухню и того, и другого процесса, да? Как вы относитесь к наличию в стране – Бог с ней, со страной – к наличию в нашей области кучи редакций, которые финансируются от бюджета, из бюджета, и которые вынуждены просто смотреть власти в рот, и делать то, о чём вы говорите? Не думать о жизни, а думать только о том, какая картинка должна понравиться или не понравиться тому, кто даёт деньги.
– Вы знаете, я не замечал, на самом деле, чтобы государственные СМИ в Ивановской области – это я сейчас обобщаю, не про всех говорю – исключительно ведут себя вот таким образом, как вы это нарисовали. Те же журналисты «Ивановской газеты», с которыми я лет пять, наверное, работал рука об руку, они, в общем, ну, отстаивали те же самые позиции – и журналистские, и профессиональные, которые отстаивают журналисты «Барса». Другое дело, что, скажем так, у государственных СМИ меньше возможностей делать то, что они хотят, на 100 %. Потому что в любой момент их могут…
– Разговор о другом. Нормально ли это, когда куча редакций просто защищено таким защитным бюджетным коконом? Они могут отстаивать, по большому счету могут и не отстаивать.
– Вы же спросили по поводу того, выживут ли СМИ, если…
– Да.
– Вот если всех, в том числе, неважно какая форма: государственная, негосударственная. Вот если всех поставить в равные условия…
– В том числе и денежные.
– В том числе. И поддержка СМИ, чтобы она распределялась, например, на грантовой основе, где всё зависит от профессионализма и аудитории. Ну, вот как бы да? – вот эти критерии, например, установить. Тогда мне вообще не важно, какая там – государственная, негосударственная. Выживет тот, кто наиболее точно отражает интересы аудитории.
– Понял. Смотрите, в любом случае, мы живём в обществе, мы не можем быть свободным от него, а в этом обществе последние годы сложился ряд стереотипов, общих таких понятий, я не знаю – «кровавая гэбня», «спящие пожарники», «продажные журналисты». Меня всё время интересует вопрос, и вам хотел его задать. Вот почему предприниматель получает от города почти бесплатно кусок земли в центре города, перепродаёт его другому предпринимателю за бешеные деньги – это считается супербизнесом, это уважаемый человек, он идёт в депутаты, вы его показываете по телевизору, а мы слушаем и просто обалдеваем от того, какой он классный? А мы организовываем СМИ, работаем над раскруткой, а потом, когда раскручиваем это СМИ и начинаем оказывать платные информационные услуги, и тут же становимся продажными журналистами, аморальными рвачами там – это нормально? С этим можно как-то бороться? Не с тем, чтобы мы перестали брать деньги, а с этим отношением?
– Я готов бороться с тем, чтобы мы перестали брать деньги. Я считаю, что…
– О-ба! Сейчас ваши сотрудники, наверное, напряглись.
– Наверное. С точки зрения информационных технологий, я думаю, что в ближайшей перспективе стоимость изготовления качественного контента и донесение его до аудитории лет через 10 будет стоить копейки. И поэтому здесь как раз вопрос: а почему бы вообще не отказаться от взаимодействия на такой платной основе. Почему это…
– Дожить бы нам до этих времён.
– Да. Почему это происходит сейчас, на мой взгляд, и как это должно бы происходить. Не вопрос, у «Барса» там, у «1000 экземпляров», у кого угодно есть своя аудитория. Она наращивалась годами, в неё вкладывались силы, ресурсы, деньги, и так далее.
– Ясно. Остаётся буквально немножко времени, и хотел задать такой вопрос. Как автор этой передачи, которая идёт, в том числе, и на вашем канале, я столкнулся с одной, совершенно неожиданной для себя, проблемой – ко мне не идут гости. Чиновники говорят, что боятся и не хотят отвечать на вопросы. Как вы думаете, ваше мнение, дело во мне – я такой ужасный, гадкий, или в чиновниках – что-то они как-то странно себя ведут.
– Мне кажется, что они отвыкли вообще от публичных дискуссий и от вопросов в лоб. Они не могут…. они даже бывает, идут на интервью, и спрашивают – какие вопросы будете нам задавать, а как бы нам подготовиться, и так далее. То есть, они абсолютно – это вся политика, которая последнее время идёт, отсутствие публичной дискуссии приводит к тому, что человек боится идти, отвечать на вопросы. Они просто боятся, не важно: Машкевича, Кустова, там Петрова, Иванова… Они боятся. Даже прямые линии президента и то срежиссированы, да? Уж куда бы казалось бы…
– Уж кому-кому не бояться в нашей стране!..
– Но вот, к сожалению, мне кажется, это идёт сначала с политической составляющей, а потом всё остальное.
– Спасибо. Напоминаю, что сегодня в гостях на «Кухне» был Сергей Кустов, главный редактор и генеральный директор телекомпании «Барс». А я, Алексей Машкевич, прощаюсь с вами до свиданья.
P.S.: Дорогие друзья, я сегодня сел в это гостевое кресло, чтобы сказать вам, что проект «1000 секунд. Разговоры на кухне» закрывается. И закрывается он не по причине того, что на нас кто-то надавил, кто-то стал нами недоволен – хотя, наверное, недовольных было куча. Закрывается он по причине того, что собеседники, с которыми мне хотелось бы поговорить – люди из власти, из партий, ещё много людей – просто отказываются идти на диалог, и говорят, что «не хотим», кто-то говорит, «боимся», кто-то ещё что-то. А тогда зачем это всё? Надеюсь, что я сегодня говорю вам не «прощай», а «до свидания». Ситуация когда-нибудь изменится, а пока – до свидания, спасибо вам.
