Персона номера – Извиль Салихов. Политик со стажем, сейчас он депутат Ивановской областной думы и директор муниципального учреждения по проектно-документационному сопровождению и техническому контролю.
Несколько цитат:
«Мое отношение к продаже и сдаче в долгосрочную аренду инфраструктурных МУПов – положительное. Если уж у нас содержание домов сделали проблемой жителей, то про то, чтобы оставлять в муниципальной собственности коммуникации, нечего и думать. Я знаю много городов, где инфраструктура давно находится в частных руках: поверьте, никто не жалуется. Санкт-Петербург живет так с 2001 года, столичная коммуналка уже частная наполовину, в Татарстане, где вроде стараются работать по старинке, и то встали на этот путь. Если в эту сферу придет бизнес, он будет вкладывать деньги в городскую инфраструктуру. Правда, я считаю, что в договоре, который будет заключен с городом, должна быть четко и конкретно, по годам прописана сумма инвестиций. У нас ведь инженерные коммуникации теплосетей, «Водоканала», оборудование «Ивгорэлектросети» в среднем изношено минимум на 75%, а многие инвесторы, как показывает практика, не любят выполнять взятые на себя обязательства…»
«Городским хозяйством в Иванове руководит один человек – глава администрации Александр Кузьмичев. То, что должность Вячеслава Сверчкова называется «глава города», еще ничего не значит: все документы все равно разрабатываются администрацией и только после этого предоставляются депутатам гордумы. А в думе все решает партийное большинство, так что депутаты голосуют как в былые времена – как скажет партия».
«Когда ловят коррупционера, это унижает и дискредитирует тех, кто работает честно, подрывает авторитет власти. Тем более что вы знаете, сколько подобных дел даже не доходит до суда. А потом мы начинаем задаваться вопросом: «Почему мы плохо живем?» Да потому, что не верим власти. Надо, чтобы сама система не давала воровать и брать взятки. А у нас вся система выстроена на том, чтобы и воровать, и брать, и давать».
«Процесс получения согласований занимает немало времени. Честно говоря, я удивлен вниманием, обращенным на мусульманский молельный дом, потому что точно знаю: многие православные храмы работаю с точно такими же нарушениями. Если это очередная попытка поднять в Иванове «национальный вопрос» - это очень тревожный симптом. Национальный вопрос – самый страшный по последствиям. Его никогда поднимать нельзя».
Темой для разностороннего обсуждения в сентябре стала грядущая реформа высшего образования. Про статус кво читайте в статье «Вузы – форпост вертикали власти?».
Несколько цитат:
«Вузы становятся гипертрофированным отражением того, что происходит в обществе в целом, кривым зеркалом общества, взглянув в которое, сложно узнать самого себя. Но это необходимо, поскольку образование всегда и везде накладывает серьезный отпечаток на личность обучаемого. А кроме того, поскольку замкнутость сообщества поначалу тормозит эффект от внешних влияний, сами процессы в таких системах происходят стремительно. И в результате мы можем буквально через несколько лет обнаружить: то, чем мы гордились, из чего собирались сделать бренд региона – высшее образование перестало выполнять свои функции в той мере, в какой мы привыкли ожидать».
«Сталкиваясь сегодня с выпускниками гуманитарных специальностей, с удивлением обнаруживаешь у них отсутствие этих навыков и более того – отсутствие стремления учиться чему-либо. Исключения, конечно, есть, но они обусловлены личностными качествами конкретных выпускников. При этом – вот любопытное совпадение! – понятно, что сегодняшней системе власти не нужны люди, обладающие навыками анализа информации и самостоятельного мышления, такие для нее попросту опасны, потому что люди могут додуматься до чего-нибудь неподходящего. Не берусь сказать, случайно ли совпадают эти тенденции, но в перспективе они не сулят нашему обществу ничего хорошего».
«Студенты не умеют самостоятельно анализировать материал, устанавливать причинно-следственные связи, сопоставлять разные источники информации, на базе уже имеющихся данных самостоятельно производить новое знание. В итоге, приходится учить думать тех, кто привык просто воспроизводить. Проблемой становится и выработка собственной точки зрения.
Новое поколение воспринимает текст вузовского учебника как истину в последней инстанции. В итоге на занятиях приходится часть времени отводить на анализ и сопоставление точек зрения авторов нескольких авторитетных учебников по истории древнего мира по тому или иному вопросу и объяснять, почему автор занимает именно эту позицию, от чего она зависит (с экскурсами в особенности истории России XX века и историю науки). То, что было понятно студентам 1990-х – первой половины 2000-х годов и считалось само собой разумеющимся – плюрализм в науке, отсутствие абсолютной истины, постоянный поиск – теперь приходится заставлять усваивать на протяжении всего первого курса».
«В ИвГУ, который всегда был одним из флагманов высшего образования в регионе, классическим университетом, гордостью области и «фабрикой элиты», теперь нет магистратуры. Я, как и многие другие представители моего поколения, не слишком хорошо представляю себе, каким образом соотносится двухуровневая система высшего образования с привычной нам одноуровневой. До сих пор не могу получить четкие ответы на вопросы: «Бакалавр – это человек с высшим образованием или все-таки неоконченным высшим?» и «Может ли такой выпускник считаться полноценным специалистом?»
Зато знаю ответ на вопрос, почему в университете теперь нет магистратуры - вуз просто не получил соответствующую лицензию. И теперь, чтобы стать обладателями полноценного диплома, бакалаврам из ИвГУ придется доучиваться в магистратурах других вузов. Если я все правильно понимаю, то в связи с этим ИвГУ из университета превратился чуть ли не в педколледж, но извещать об этом широкую общественность не торопится. Вопрос: и кому через 4 года будут нужны такие выпускники?»
«Когда «оптимизация» расходов на образование происходит в том числе за счет жизненно необходимого, идет свертывание специализации и интенсификация труда преподавателей без соответствующей оплаты, рост нагрузки преподавателя. И если не будут выделены средства и часы на профессиональное обучение молодых преподавателей и переобучение опытных преподавателей, это неизбежно приведет к проблемам и в учебной работе».
«Кроме того, происходит атомизация профессорско-преподавательского состава. Исчезает корпорация с особым положением и особым корпоративным духом. Преподаватели остро ощущают свою уязвимость и зависимость от администрации, что приводит к боязни потерять рабочее место. Уровень пенсий рядовых доцентов настолько низок, что лишившийся работы пенсионер оказывается в очень тяжелом материальном положении. В этом году я столкнулась с тем, что коллеги отказались прийти на открытую лекцию опального преподавателя, опасаясь «оргвыводов» в условиях предстоящих новых сокращений».
«Благодаря переходу на новую систему оплаты труда, администрация вузов и растущие подразделения управленческого аппарата вузов материально значительно оторвалась от преподавательского состава. Так, например, ректор ИвГУ по коллективному договору имеет право на оплату труда в пятикратном отношении к средней заработной плате (не окладу, на котором «сидят» рядовые преподаватели) работников, а также на разного рода стимулирующие выплаты. Плюс все администраторы ежемесячно получают часть выплат коммерческих средств университета, вне зависимости от того, есть ли у них часы коммерческих студентов или нет, плюс премиальные – и т.д., и т.п. В итоге по уровню жизни рядовые преподаватели живут в «ином вузе», чем сотрудники администрации».
В остальных материалах – мнения о том, каким собственно должно быть образование, почему оно такое, какое есть, что с этим делать, в том числе научной интеллигенции.
Несколько цитат:
Георгий Клейнер:
«Семь вузов, работавших в Иванове с 1970-х годов, обеспечивали интеллектуальный потенциал одного из наиболее «образованных» городов страны. К сожалению, этот уникальный потенциал остается невостребованным. Выпускники, даже самые талантливые, не могут найти в городе работу по специальности. Хорошо известно однако, что если вслед за специализаций сразу идет респециализация, то это, как правило, приводит к деспециализации, потере квалификации. В последнее время этот процесс затронул не только выпускников, но и преподавателей вузов».
«Именно экспертно-образовательное сообщество должно стать стержневым «агентом модернизации» российского общества. Это обусловлено следующими причинами. Первая связана с характером профессиональной деятельности ученых. Это люди, профессионально и систематически занимающиеся созданием и распространением новых знаний, инноваций. Они «кожей» ощущают признаки новизны, как никто осознают грань между сферой инноваций и пространством рутин, понимают особенности взаимодействия рутин и инноваций. Только ученые способны обеспечить системный подход к развитию экономики, в частности, соблюсти пропорции между модернизационными и консервационными процессами. Замечу кстати, что несоблюдение этих пропорций – одна из непреходящих бед России. В процессе модернизации («эпоха перемен») у нас обычно напрочь сметается все ценное, наработанное в предшествующих периодах, а в процессах консервации («застой») замораживается все новое, свежее, нестандартное, что могло бы стать предметом интеллектуального или технологического прорыва. Отсутствие меры, стратегического подхода, системного мышления оказывается несовместимым с эволюционным прогрессивным движением экономики и общества, что и приводит к «возвратно- поступательному» стилю, по сути раздирающему страну».
Сергей Мишуров:
«Развитие (прежде всего качественное) образовательной сферы в смысле опережающей адаптации к требованиям времени сдерживается не вполне четким пониманием того, что ждет общество от системы образования – в первую очередь от высшего. Поэтому надвигающаяся реформа социальной сферы (в рамках закона №83-ФЗ) и образования (в рамках нового закона «Об образовании», проект которого уже внесен в Государственную думу) ориентированы скорее на модификацию форм образовательной деятельности и форм существования образовательных учреждений, нежели на сущность системы. В связи с этим возникает некоторый скепсис по поводу того, что новые прогрессивные формы подготовки (бакалавриат, магистратура) и типы образовательных учреждений (АНО и пр.) автоматически породят новое качество подготовки. Ведь что-то похожее мы уже проходили: к примеру, не сбылись надежды на появление класса эффективных собственников, которые должны были возникнуть на волне приватизации промышленности».
Вадим Мизонов:
«Вообще термин «наука» стал в общественном сознании почти синонимом успешной инженерной работы, которая, в отличие от науки, должна приносить результаты сразу. Вероятно, утверждение о том, что рубль, вложенный в науку, приносит десять рублей прибыли, справедливо. Но приносит НЕ ЗАВТРА, и не каждый, а в среднем. Однако без тех рублей, что потрачены бесполезно, не получится и тех десяти в среднем. Серьезные научные результаты вырастают на поле большого числа «маленьких» работ, научность которых оценивается не рублями, а серьезностью журналов, где их результаты опубликованы, и индексом цитирования. На первый взгляд, эти работы не очень-то и нужны, но без них не появится прорывных работ, а инженерная деятельность завтрашнего дня просто не наступит».
Андрей Тихонов:
«Современный российский ученый (учитель) зачастую вынужден заниматься не столько наукой и образованием, сколько какими-то посторонними и второстепенными вещами. А ученый и учитель не должны быть предпринимателями. Они должны заниматься своим делом, принося пользу обществу и материальный достаток своей семье. Но если уж даже в общеобразовательных школах внедряют конкуренцию, то что говорить про высшую? Правда, обычно ученые и учителя – плохие предприниматели, а использовать их труд не по назначению – расточительство».
Евгений Шелкопляс:
«По своей природе наука предназначена предвидеть будущее и производить новые знания для жизни в новых, завтрашних условиях. Образование же должно преподавать новым поколениям культуру, то есть устоявшиеся знания и непреходящие ценности, а также добытые наукой новые знания. Создается впечатление, что сегодняшнюю политическую элиту и власть мало заботит завтрашний день: им вполне достаточно дня сегодняшнего, в котором нефтяных и других сырьевых ресурсов страны достаточно для формирования личных богатств».
«Ученым «нечего ждать милостей» от власти. Им известно, что во все времена люди знания составляли высшую, интеллектуальную часть национальной элиты. Задачи их просты: объединение, просвещение, освоение способов выживания до наступления момента востребованности».
Наталья Мизонова:
«Гуманитариев оптимально использовать в качестве экспертов. Здесь нет никаких проблем, кроме, пожалуй, одной: сложно сделать правильный выбор эксперта. Это вопрос очень тонкий, его не принято обсуждать, но от его решения зависит качество экспертизы. Тонкость же вопроса заключается в том, что самые титулованные ученые далеко не всегда бывают самыми эрудированными, профессиональными и, главное, независимыми. Перед обществом в этом смысле стоит та же задача, что при выборе экспертов в любой другой сфере деятельности от судебной системы до эстрады: очищение от коррупции и параллельный рост доверия и уважения к эксперту».
Максим Тверской:
«Я работаю в трех ивановских вузах: читаю лекции в ИГЭУ, в ИвГУ и сижу в экзаменационной комиссии РГГУ, общаюсь с приходящими кандидатами на работу, окончившими другие вузы…. И вижу разницу. В моей компании работают в основном выпускники первых двух вузов – не потому, что мы отбираем персонал по дипломам, а потому, что приживаются только те, кто чему-то научился и умеет работать».
«Мое глубочайшее убеждение: проблема нашего высшего образования в том, что оно не клиентоориентированно. Учат непонятно кого, непонятно чему, непонятно зачем, непонятно за какие деньги. Отсюда все наши проблемы.
Вся американская система построена на рейтингах. Рейтинг университетов составляет работодатель: он основывается на том, сколько выпускник университета получает сразу после окончания, через 5 лет, через 10… Поэтому, когда ты вкладываешь деньги в образование, четко понимаешь, какую отдачу получишь. У нас делались попытки составить похожие рейтинги, но при системе с бесплатным сыром они просто не работают. Американские же учебные заведения конкурируют – борются за учеников, за преподавателей, а конкуренция – гарантия качества образования.
Нам нужно именно такое образование, и нечего изобретать велосипед».
«Еще один важный момент. Вузовской интеллигенции стоит позаботиться о своей репутации. С одной стороны, она требует уважения, хочет, чтобы с ней считались. С другой – ввязывается в весьма сомнительные проекты. Например, был я на нескольких заседаниях, где ученые всерьез обсуждали стратегию развития города Иваново до 2025 года. Зачем?!. Неизвестно, что будет в стране в следующем году, а мы пишем стратегию развития отдельно взятого города на 15 лет вперед. Это бессмысленная трата времени, сил, денег. Но кто об этом задумывался? Дали деньги – освоим!»
Василий Гущин:
«Критерием качества знаний является уровень первой зарплаты, которую предлагают выпускнику. Зачем морочить голову ребенку важностью образования как такового, заставлять его усердно учиться, если папа/мама уже приготовили ему тепленькое местечко или изо всех сил хлопочут об этом?!. Другой вариант, когда студенты сами находят себе работу, где-то на третьем-четвертом курсе. В итоге, недоучившись, эти молодые люди все же получают диплом. А ведь главной задачей университетов является соединение образования и исследований! Другой такой возможности человеку жизнь может и не предоставит. Но вузы чаще всего не выполняют этой функции - студенты не ведут никакой научной и исследовательской деятельности».
«Реформа системы высшего образования, которая разворачивается на наших глазах, по своему замыслу должна повысить качество подготовки студентов в ведущих вузах страны. К тому же переход на двухуровневую систему снижает риск ошибочного выбора как учебного заведения, так и специальности. Семнадцатилетний человек только в очень редком случае знает, чему готов посвятить свою жизнь. Поэтому возможность поменять специальность (а возможно, и вуз) по окончании бакалавриата (а может, закончить на этом образование) в совокупности с разделением учебных заведений по уровням, созданием федеральных университетов станет решением многих вопросов. Прежде всего, изменится принцип финансирования с подушевого на более сложный, учитывающий как раз научную и исследовательскую деятельность. Это поможет ведущим университетам повысить зарплаты преподавателям, исключить практику подработки, часто отнимающей все силы и время преподавателя, а также (чего греха таить) банального мздоимства со студентов».
Приятного вам прочтения, до новых встреч. В том числе и в редакции - мы уже готовим октябрьский номер.
