«Я был довольно аморфным человеком, и мне казалось, что Кремль — это какая-то странная субстанция, и не дай бог туда попасть»,—рассказывает Roiling Stone комиссар движения Глеб Крайник. Сын музейного работника из Ивановской области и бывший музыкант самодеятельной рок-группы, Глеб попал в «Наши» в 2005 году. Комиссары движения пригласили его в Москву на мероприятие, посвященное 60-летию победы. Благородное действо, собравшее семьдесят тысяч человек, должно было не столько продемонстрировать солидарность с ветеранами, сколько показать «оранжевым врагам» единство российской молодежи. Глеб рассказывает, что после акции помог привести в порядок дом-музей одного ветерана и сделал немало добрых дел, однако свои пятнадцать минут славы он получил благодаря пикету возле дома бывшего диссидента Александра Подрабинека в 2009 году. Возмущение Глеба вызвала статья диссидента, опубликованная в оппозиционном «Ежедневном журнале». В ней Подрабинек ставил знак равенства между советскими ветеранами и лагерными «вертухаями» и выражал солидарность с борцами против советской системы.
«Я воспринял это как оскорбление своего деда, и мне хотелось добиться от него извинения», — с возмущением рассказывает Глеб. Тогда он даже проговорился, что желал бы депортации Подрабинека из страны. Сегодня Крайник признается, что сказал это просто не зная, что предпринять. «Я не видел другого способа, как отреагировать на эту статью», — объясняет Глеб.
Травля Подрабинека, за которого тут же вступились на Западе, сыграла свою роль. По утверждению члена оппозиционного движения «Солидарность» Марка Фейгина, скандал отвлекал общество от действительно серьезных событий —например, выборов в Мосгордуму, куда столичные власти не пустили оппозиционных кандидатов. «Как только прошли выборы, активность «Наших» сошла на нет», — говорит Фейгин.
Для Глеба Крайника «Наши», кажется, не закончатся никогда: в движении он почти шесть лет и считает себя«нашистом до мозга костей». Саксофон он забросил (нет времени) , институт закончить так и не успел. Кроме движения «Наши», Глеб состоит и в «Единой России», но иллюзий по поводу происходящего в стране не питает. «Я считаю, что у нас если не бардак в стране, то полная задница», — парадоксальным образом заключает он.
После отъезда из лагеря «Селигер» иностранцев и благообразных очкастых инноваторов основную массу членов движения «Наши» и других прокремлевских молодежных организаций будут накачивать тем, как Россию пытаются захватить «либералы и фашисты». «Это не мы их ставим в один ряд, это | они себя ставят в один ряд с Лимоновым», — говорит Глеб о деятелях «внесистемной оппозиции». В середине девяностых годов национал-большевики действительно выступали под одним флагом с весьма одиозными ультраправыми группировками, что не мешает им сегодня под лозунгом противостояния Кремлю проводить акции совместно с либерал-демократами.
Лидеры движения «Наши», в свою очередь, не стесняются боготворить заместителя главы Администрации президента Владислава Суркова и многих других кремлевских вождей, которые также были частью столь ненавидимого участниками движения режима девяностых. Серый кардинал Кремля не оставляет своим вниманием «Наших»: в апреле этого года он появился на съезде движения и под громкие аплодисменты зала призвал молодых людей «не расслабляться». «Под мирной и спокойной жизнью всегда скрывается борьба... Для меня ваше движение всегда было из тех, которые никогда не расслабляются», — с вкрадчивой улыбкой Чеширского кота говорил на съезде Сурков.
Кремлевский идеолог открыт к предложениям, как «удержать улицу» и не дать развиться по-настоящему протестным молодежным движениям. «Он видит проблему широко, но спрашивает, как ее видим мы и<что, по нашему мнению, нужно сделать, — рассказывает Глеб. — Если выбирать точку зрения, за которой можно идти до конца, то это президент или премьер Сурков».
Что же будет с ним, когда движение вдруг перестанет существовать? «Я не обижусь и готов сказать «спасибо» Василию (Якеменко), что участвовал в этом процессе, — рассуждает Глеб, который считает, что благодаря опыту, приобретенному в лагере, он вполне может стать в дальнейшем неплохим политическим консультантом. — Музыкант я бесталанный, а вот здесь в чем-то пригодился».
