Проект «Холст и масло» заявил о себе прошлогодним сельхозпромышленным пленэром, когда группа художников выехала с этюдниками в заводские цеха и в огуречные парники. По результатам была громкая выставка в художественном музее – «Труд в искусстве». Этим летом – новый пленэр: живописцы работают в Гаврилово-Посадском районе на конезаводе и в кохомском манеже. Пишут не только лошадей, но и людей, которые рядом: наездников, конюхов, заводчиков.
Между двумя пленэрами были ещё пятнадцать выставок – на непривычных площадках с привлечением самых разных ивановских художников. Но перейдёт ли количество в качество? Может ли инициатива извне изменить профессиональную среду? Это риторические вопросы. Более конкретные – к куратору проекта «Холст и масло» Татьяне Бердниковой.
- Как у вас это вдруг получилось, с чего началось?
- Наверное, компания «Белорусский лён – Иваново» доросла. Работа налажена, всё идёт хорошо, и пора было задуматься о социальной сфере: как городу помочь. Потому что очень обидно, что здесь ничего нет.
- Вы это искренне? Много же компаний, которые успешно развиваются, но мало кто начинает помогать художникам.
- Я бы скорее им задала такой вопрос: почему они ничем не занимаются? Тут не обязательно – художники. Просто я люблю художников с детства. Помните, детям раньше показывали альбомы красивые: Васнецова, Сурикова, Репина – передвижников в основном. Потом я походила по музеям в столице и в Европе. А потом после фактически пятнадцатилетнего отсутствия привезла в Иваново сына. Показываю свой город – и оказывается, ничего не изменилось… Увидеть современное искусство можно было только в Доме художника – я ходила по мастерским, находила очень интересные работы. И мне было жаль, что не могу это показать друзьям, которые после моих восторженных рассказов тоже начали интересоваться. Не поведёшь же всех в мастерские. Я подумала: зачем художников мучать – нужно их как-то выставлять. А ещё нужно их объединять – каждый сам по себе.
- Я вас понимаю: действительно, смотришь на новые работы в мастерских – и восхищаешься, они кажутся замечательными. Но потом приходишь в музей или открываешь альбом – и чувствуешь, что всё-таки есть разница между ивановскими художниками и крупными мастерами. У вас существует вот это внутреннее противопоставление или вы считаете их равновеликими?
- Я не считаю их равновеликими, но художники, которых мы считаем великими, уже прошли свой отбор. Они победили среди тысяч художников. У нас в Иванове есть сотни художников, и среди них тоже есть те, кто создаёт прекрасные работы. Нужно просто найти, выбрать. Может быть, у кого-то в мастерской лежит великолепная, гениальная картина, которая просто ещё не получила должной оценки.
- Вы с художниками общались до Иванова?
- Нет, больше с организаторами выставок. Я жила в Италии, работала переводчиком. До этого – в Москве, в посольстве Италии. Как правило, у каждой делегации помимо работы закладывается время на культурную программу. Это было моей любимой частью: посетить какие-то музеи, запасники – увидеть то, что показывается не всем. И часто нам рассказывали не только о художниках, но и о том, как всё это удаётся организовать. Это очень интересно, работы – непочатый край, одному с этим не справиться. Потому в начале главное – найти помощников.
- И в Иванове вы первым делом пошли в Союз художников, полгода там проработали секретарём председателя. Почему закончилось это сотрудничество?
- Здесь нужно быть политически корректным, чтобы никого не обидеть... Сотрудничество закончилось, наверное, потому, что слишком я инициативна...
- Нужны вообще сейчас такие организации, как Союз художников? Это не пережиток прошлого?
- Нужны-нужны! Непременно! Сейчас, когда мы занимаемся проектами, мне очень не хватает поддержки какого-нибудь союза, потому что у него есть выход на всех художников. Я же не могу достучаться до каждого по отдельности. И когда я прихожу на предприятие и говорю, что приведу художников, сразу возникает вопрос: какое отношение «Белорусский лён» имеет к искусству? А если я рассказываю о нашем сотрудничестве с творческим союзом – проще. Например, нам очень помогают кредовцы (творческий союз художников России «Кредо»).
- То есть выходит, что союз нужен как формальное объединение художников, как простая сумма творческих личностей. А есть ли смысл в административной структуре, которая была в советское время: правление, секретариат...
- Может быть, не в такой тяжелой форме, но это нужно. Это всё-таки дисциплинирует, объединяет и служит больше проводником идей.
- Общество имеет право что-то потребовать от Союза художников? Не от конкретного мастера, а от организации, которой государство выделяет мастерские, так или иначе поддерживает. Когда я об этом пишу, ивановский союз почему-то нервно реагирует.
- Конечно, у творческого союза должны быть обязанности перед обществом. Во-первых, если в него вкладывают деньги – требуется и какая-то отдача. А, во-вторых, и сами художники почувствуют себя нужными, востребованными, если будет общественный спрос. От них сейчас вообще ничего не требуется: сиди-пиши. Но кому это нужно? А если они сделают шикарную выставку, оформят какое-то мероприятие – это же замечательно.
- Вот вы устраиваете интересные, нестандартные выставки. Все ивановские художники соглашаются участвовать?
- Нет. У нас проект абсолютно некоммерческий. Мы не продаем и не покупаем работы. Мы просто оплачиваем проживание и питание художников во время пленэра. И участие в наших выставках служит только для популяризации творчества. Нам повезло, что часть работ были куплены, но мы к этому отношения не имеем. И потому художники, заинтересованные чисто в извлечении выгоды (а их можно понять: они живут своим творчеством), в наших проектах участвуют неохотно.
- Здесь нет противоречия? Ну и пусть, что бесплатно: почему не принести работу на выставку. Почему бы не поучаствовать в пленэре, если приглашают: поезжай и пиши до изнеможения.
- У нас тематические пленэр и выставки. Темы трудные.
- Так ещё лучше: чем выше, сложнее задача, тем интереснее должно быть творческому человеку.
- Вот так у нас и произошёл определенный отсев. Мы за полтора года отобрали художников, кто сложных тем не боится, кто вызова не боится.
- Кстати, тематическое ограничение ваших выставок и пленэров всегда на пользу? Вот сейчас – лошади. Но вы же понимаете, что и маститые художники не всегда возьмутся изобразить животное. Не испортит ли обязательное присутствие лошади без того хорошую работу?
- Художникам тема известна заранее. У них есть время подготовиться, подумать, оценить свои возможности – и потом уже согласиться или нет. Сейчас в пленэре участвовали девять человек. И мне кажется, все они с задачей справились. Очень сложный был первый день. А потом они поняли, как писать коня. Они свыклись с мыслью, что он не стоит на месте. Даже если его привязать – он переступает, переминается, хвостом машет, отмахивается от мух. Самое главное, как говорят художники, – сделать быстрые зарисовки.
- По итогам прошлого пленэра была выставка в художественном музее. И рядом с работами участников вашего проекта висели работы из фондов. Музей этим противопоставлением контрастно показал уровень прежних и нынешних живописцев. Не обидно было почувствовать эту разницу? Или это было очевидно для вас с самого начала?
- Это было очень обидно. Но некоторые наши работы, я считаю, были сделаны на уровне. Просто это совсем другая эпоха, у нас и время-то совсем другое; настроение, люди, производство другое. Музей выставил работы, проверенные временем. А мы – только-только сделанные, свежие. Художники сами знают, где надо доработать, где надо чуть-чуть поправить, где надо ещё посидеть. Но они на верном пути, они разработаются. Это же всего ещё год работы, даже меньше.
- То есть этот музейный «щелчок по носу» был полезным для художников, или они только обиделись и нахохлились?
- У нас остались художники, которые не боятся критики. Наоборот, им хочется показать и доказать, что они лучше могут сделать.
- Вообще тяжело с художниками работать? Известно, что у каждой профессии есть свои побочные черты. Вузовский преподаватель, например, будет громко разговаривать даже на кухне, в кругу семьи – он привык работать на аудиторию. А художник всегда будет завистливым, косо смотреть на коллег. Такая уж, говорят, профессиональная черта.
- Сталкивалась с этим. Когда делаем сборные выставки, приходится выслушивать реплики художников друг про друга. Но это ради общего дела можно потерпеть. А когда набираем группу для пленэра, где художники должны вместе жить несколько дней, – вот здесь отбор строжайший. У нас люди, которые не завидуют и не злословят.
- Я правильно понимаю, что в идеале то, чем вы занимаетесь (пленэры, выставки), должны бы делать Союз художников, музей, департамент культуры?
- Да, но они нас поддерживают.
- А как реагируют бизнесмены, когда вы предлагаете провести пленэр на их предприятиях?
- Они рады, что к ним придут. Конечно, несколько минут обдумывают, вспоминают, что когда-то было такое, иронизируют, что социализм возвращается, а потом соглашаются.
- Соглашаются потому, что у вас личные хорошие отношения? Или какая-то другая мотивация?
- Возможно, это желание в какой-то мере войти в историю. Для предприятия – запечатлеть, в каком состоянии оно находится, как идёт работа. Для рабочих это может быть поощрением. Но основная мотивация – это приближающийся профессиональный праздник или юбилей предприятия. К этому дню устраивается выставка.
- У вас был такой опыт на «Кранэксе». Как рабочие это воспринимают?
- Им нравится, они чувствуют внимание к себе. Раньше ведь были и передачи, и передовицы в газетах. А сейчас – вроде про них забыли. Когда мы им первый раз позвонили, они нас ждали с фотоаппаратами и удивились, когда пришли люди с этюдниками. Художники расселись, расположились – и тут рабочие поняли, что мы не просто так пришли репортаж сделать. И они как-то подтянулись, взбодрились. Они переживали, подбегали к художникам, смотрели: похоже ли получается. А когда сделали выставку, туда приводили всех знакомых, все отметились в книге отзывов. Рабочие гордились, что их нарисовали.
- Вы себя считаете экспертом в живописи?
- Ни в коем случае.
- Как же тогда разбираетесь, оцениваете работы художников?
- Нравится – не нравится.
- Это правильный подход?
- Нет. Но многие им пользуются. Несомненно, я спрашиваю и мнение людей, которых считаю профессионалами. Но кроме этого есть и свои пристрастия.
- Насколько это хорошо, что люди, не являющиеся экспертами, начинают заниматься искусством?
- Я думаю, это хорошо. Я просто организатор. Даже если мне не нравится, я выставляю работу. Если же эксперты говорят, что это никуда не годится, я, конечно, не буду настаивать на своём. Но тут главное, я думаю, – сделать что-то. Но не делать всё, полагаясь только на саму себя, а именно искать помощи у специалистов, опираться на их мнение. Моя роль – подтолкнуть их, собрать, сделать и организовать.
- Но вам самой какая живопись нравится?
- Та, которая чем-то задевает. Я не могу определить одно направление. Просто люблю, наверное, современное искусство.
- По-другому спрошу: на холсте вам нравится, условно говоря, живописная красота или сюжет, идеология?
- Идеология. Вернее – идея.
- Но у ивановских художников это не часто встретишь. Всё больше – цветочки.
- Может быть, я необъективна. Но, как правило, в работах, которые мне нравятся, есть за что зацепиться. Я люблю присутствие людей на холсте. Поэтому и тема – человек в труде.
- Вы считаете, что ивановские художники сейчас работают на высоком уровне, не хуже своих предшественников?
- Да.
