Но все же…
Когда рванет?
Спектакль с зарплатами бюджетников выходит на новый уровень (пусть не обижаются руководители управлений и департаментов, составляющие вполне приличную отчётность по этому вопросу, но я скорее поверю учителю, воспитателю, тренеру, педагогу из дома детского творчества, который со слезами показывает свою зарплатную квитанцию, чем объяснениям типа «тут чистые, тут грязные, тут рыбу заворачиваем»). Первыми сделали ход врачи из НИИ материнства и детства: у них гиря дошла до полу, когда они увидели декларации руководства своего института. 2-3 миллиона в год у замов и главбуха, больше миллиона в год у замдиректора по АХЧ и по ГО и ЧС – и около 19 тысяч рублей в месяц у врача анестезиолога-реаниматолога. Страшно представить, сколько получают медсестры. Понятно, что митингами и обращениями медперсонал не добьётся ничего. Вариант один: увольняться. Если уж мы живем в рыночной экономике, то, в конце концов, дефицит квалифицированных кадров когда-нибудь заставит руководство конкретного медучреждения как-то более внимательно относиться к зарплатам тех, кто работает с пациентами. Другой вопрос, во что это осознание на тему «кто есть кто» обойдется пациентам. И никакие ТФОМСы, никакие оптимизации и стимулирующие выплаты, никакие умные объяснения про койко-дни и пациенто-часы не исправят ситуации.
Если кто пропустил, то напомню, что провал «оптимизации» признала даже Счетная палата РФ. Позволю себе процитировать: «Несмотря на то что «оптимизация» предполагает действия, при которых достигается наилучшее состояние системы в целом, комплекс проведенных мероприятий в основном ограничен только мерами по сокращению объектов, их реорганизации или сокращению численности работников, что в итоге привело к снижению доступности услуг и ухудшению результатов деятельности государственных и муниципальных организаций, в первую очередь проявляющихся ухудшением качества образования, ростом на 3,7% числа умерших в стационарах, увеличением на 2,6% внутрибольничной летальности больных, ухудшением качества жизни населения». Кому интересно – читайте на официальном сайте СП РФ информацию от 13 апреля.
Следующее лыко в строку – снижение субсидий на зарплаты работникам сферы образования. Схема проста: по «майским указам» зарплата работников социальной сферы привязывается к средней зарплате в регионе. А у нас сейчас что? Экономический кризис. Зарплаты не только не растут, они снижаются. В итоге статистика зафиксировала, что сейчас у нас официальная средняя заработная плата в регионе 20,6 тысячи рублей, то есть такая же, как в 2014 году (а не 22 тысячи, как предполагалось ранее). Для работников соцсферы это означает, что их зарплаты тоже не вырастут. Более того, есть риск, что они снизятся – за счёт того, что первые пять месяцев их рассчитывали исходя из средней зарплаты по региону в размере 22 тысячи рублей. То есть переплатили. А теперь дорогие учителя-врачи-воспитатели будут компенсировать эту копеечную переплату.
Честно говоря, мне стыдно смотреть в глаза учительнице начальной школы, имеющей первую категорию, проработавшей в школе больше 20 лет и ведущей кучу дополнительных занятий, на которой дети виснут гроздьями. Она умудряется вытягивать даже безнадежных оболтусов – и получает на руки 14 с небольшим тысяч рублей в месяц. Стыдно смотреть в глаза учительнице английского, которая с учетом высшей категории, классного руководства, дополнительных часов и всего чего можно получает чуть больше 15 тысяч рублей. Стыдно слышать отчеты о том, как хорошо у нас все с зарплатой бюджетников. Я ничего не могут с этим поделать – не доплачивать же им всем из своего кармана? (Тогда скоро мне будет стыдно перед своими детьми.) И я боюсь, что рано или поздно эта мина всё-таки рванет. Во что тогда превратится наше и без того не слишком благополучное, измученное различными реформами образование, медицина (уже сейчас не знаешь, куда вести лечить детей, чтобы хуже не стало, а на врача, который действительно проявил участие и помог, готов молиться), детское дополнительное образование, детский спорт? Вам не страшно, авторы отчетов?..
Кто домиком рулит?
Пожалуй, самые серьёзные изменения за последние два месяца произошли на рынке ЖКХ, вернее, на рынке управления многоквартирными домами. Это, безусловно, связано с введением с 1 мая лицензирования в этой отрасли.
Как обычно, цели введения лицензирования заявлялись самые благие. Но на деле это только ускорило процесс, не самый радостный для потребителей услуг УК. Ещё в прошлом году крупные управляющие компании начали сбрасывать так называемые нерентабельные дома – с небольшим количеством квартир, в плохом состоянии, требующие существенных вложений, которые невозможно окупить только платой граждан в том размере, в котором она взимается сейчас. А резкое повышение тарифов на содержание и текущий ремонт тоже невозможно: собственники никогда не утвердят плату в два раза выше привычной, даже если будут рушиться стены. Ну не привыкли жители к тому, что за всё должны платить только они. Да и некачественная работа «управляшек» не располагает к пониманию собственниками своих обязанностей. Небольшие компании, как правило, на такие дома и не «заходили» – зачем им лишние проблемы, когда можно попытаться «откусить» у конкурентов десятиподъездную девятиэтажку?
Лицензирование дало толчок к отказу от домов. Если раньше надо было ждать, когда закончится срок договора, или долго судиться с жителями, то теперь было достаточно просто не внести нерентабельные дома в соответствующий реестр – и всё, право на управление этими домами автоматически прекращается. В результате только в Иванове без управления остались более тысячи многоквартирных домов (всего их в областном центре около 3,5 тысячи, так что масштаб бедствия довольно впечатляющий).
Логику УК можно понять: штрафы, накладываемые органами жилищного надзора, резко выросли, в отдельных случаях до полумиллиона рублей, стоимость материалов тоже растёт, резко поднять тарифы невозможно, рентабельность бизнеса падает, так что единственный выход – это оптимизация расходов за счёт нерентабельных домов. Зачем вкладывать в них деньги из прибыли с других домов, получать штрафы за искрящую проводку, оплачивать ремонт которой жители не хотят, если можно легко и просто забыть о старых домах, как о страшном сне? Тем более что в большинстве случаев эти дома достались крупным УК, можно сказать, в нагрузку в процессе реформы ЖКХ в 2008 году.
Но совсем без управления дома оставлять нельзя – надо либо создавать ТСЖ, либо (с помощью конкурсов, которые сейчас проводят муниципалитеты) найти новую «управляшку». Что-то подсказывает, что желающих подхватить нерентабельные дома окажется не так уж много. А если случится чудо и вся тысяча уйдет под управление частных УК, то скорее всего это будет означать наличие неких договоренностей между владельцами УК и властями. Дескать, вы берете эти никому не нужные дома, а мы, например, не будем создавать муниципальную УК, которая имеет все шансы существенно подвинуть вас на рынке.
Кстати, про муниципальные УК. В том же областном центре сложилась забавная ситуация: в начале июля её все-таки создадут, и к концу месяца, получив лицензию, она сможет приступить к работе. Но муниципальная она или нет, более рентабельными дома, выставленные сейчас на конкурс, не станут. И тут нужно либо давать «своим» жилищникам деньги из бюджета, чтобы они не обанкротились в первый же год работы, либо «откусывать» рентабельные дома у частников-конкурентов. Легальных способов дать денег муниципальной УК из бюджета пока нет. Хотя, говорят, в Москве придумали хитрую схему: вливают эти деньги в виде повышенной платы за муниципальное или государственное жильё. Посмотрим, конечно, каким образом будут действовать ивановские власти. Но скорее всего муниципалам придется вести агрессивную политику по выходу на рынок и отжимать рентабельные дома у других компаний.
Так что ждём передела рынка: пользуясь административным ресурсом, муниципальная УК сможет навести нехилый шорох. Причем призывы к гражданам включить голову и вспомнить, как работали коммунальщики в те годы, когда вся эта отрасль находилась в руках муниципалитета, пропадут втуне: частные УК настолько достали многих жителей города, что они надеются на твердую руку и кого-то, кто «придёт и наведёт порядок».
Поскольку такая же ситуация складывается по всей стране, возникает риторический вопрос: а что, в Минстрое, разрабатывая законодательство по лицензированию УК, не предполагали, что дело может так повернуться?
И ведь очень похожая картинка складывается в другой отрасли – в сфере общественного транспорта. Там тоже есть рентабельные и нерентабельные маршруты, там тоже почти всё отдано в частные руки под предлогом, что, мол, рынок всё отрегулирует. Но, похоже, в тех сферах, где наряду с коммерческим интересом присутствует и определенная социальная составляющая, полагаться на законы рынка нельзя. Ну невыгодно возить людей с окраин – и что, им теперь оставаться без нормально работающего транспорта? Ну невыгодно управлять двухэтажками – так что, людям там теперь не жить? Через 10 лет невыгодно станет управлять хрущевками, и что? В конце концов, никто же не отдаёт полностью в частные руки медицину, соцсферу, образование…
Не верь, не бойся, не проси
Если исходить из фактов, то, похоже, тему с поддержкой малого и среднего бизнеса в Ивановской области можно закрывать. Нет, в речах представителей власти всех калибров она будет по-прежнему звучать на соответствующих мероприятиях. Будут даже приниматься законы, по которым два-три хозяйствующих субъекта смогут получить какие-нибудь налоговые льготы. Но в целом бизнес-климат принципиально не изменится, и ждать, что хоть что-нибудь из предложений бизнес-сообщества будет реализовано, не приходится.
Откуда, спросите вы, столь мрачные выводы? Вроде и по всяким рейтингам у нас удовлетворённость предпринимателей дорогами-налогами-проверками вполне себе ничего, в национальном рейтинге состояния инвестиционного климата, составленном недавно Агентством стратегических инициатив, мы находимся в середине. Но если проанализировать, насколько власти региона готовы предоставлять предпринимателям не иллюзорные, а реальные льготы и послабления, то получается, что никак не готовы.
Для примера посмотрим, что происходит со ставками базовой доходности по патентам. Уже несколько лет власти агитируют мелкий бизнес переходить на патентную систему налогообложения – дескать, это и выгоднее в плане размера налоговых платежей, и удобнее: купил раз в год патент и не паришься. Но дьявол, как обычно, в мелочах. А точнее, в ставке базовой доходности (то есть в максимально возможном к получению годовому доходу). Стоимость патента – это 6% от ставки базовой доходности. И величину этой ставки по каждому виду деятельности, к которому можно применять патентную систему, определяет регион.
С самого начала внедрения патентов предприниматели столкнулись с тем, что в Ивановской области (как и во многих других) очень велика дифференциация между уровнем доходности одного и того же вида деятельности в областном центре, крупных муниципалитетах и небольших поселках. Поэтому если, скажем, ивановским ипэшникам переходить на патент с ЕНВД или упрощёнки зачастую выгодно, то в Кинешме, Шуе, Фурманове – уже нет, особенно после повышения платежей во внебюджетные фонды.
Казалось бы, что может быть проще – установить дифференцированные ставки для разных территорий области в зависимости от степени их хозяйственного развития. Но сначала этому мешало то, что такая возможность не была прописана в федеральном законодательстве. В этом году поправки были внесены. И тишина… Причём наши соседи – Владимирская область – очень быстро отреагировали на патентные новеллы. Уже в марте Заксобрание Владимирской области приняло в первом чтении, а в мае – во втором закон, который устанавливает три типа территорий и соответственно разную величину базовой доходности.
А что у нас? А у нас тишина. Этот вопрос даже не обсуждается. Как и тема борьбы с нелегальным (то есть незарегистрированным) бизнесом, который всё больше и больше поджимает тех камикадзе, кто ещё работает «по-правильному». Получаем замкнутый круг: малому бизнесу всё менее выгодно работать легально из-за падающего оборота и растущих платежей за всё что можно – предприниматели уходят в теневой сектор, потому что кушать хочется, тем самым усугубляя положение тех, кто остался в «белом» секторе и провоцируя их на аналогичные действия. В то же время шаги, которые могли бы хотя бы как-то способствовать выводу бизнеса из тени, не предпринимаются, зато, как только начинаются разговоры о предоставлении льгот или расширении льготных видов деятельности, областные финансисты говорят о недополученных доходах бюджета…
Вперед, в прошлое
У вас в последнее время не возникало ощущения, что «проклятые 90-е» никуда не делись? Уж очень быстро сползает со всех позолота тучных 2000-х, и предприниматели из других регионов, раньше смотревшие на Ивановскую область как на некий заповедник, где почти ничего не происходит, уже начали говорить о повышенной криминализации региона.
Достаточно вспомнить лишь несколько эпизодов: лом в крыше машины начальника департамента дорожного хозяйства и транспорта Александра Лодышкина, поджоги личного и «рабочего» транспорта бездоговорных перевозчиков, жестокое избиение одного из таких перевозчиков Алексея Бегунова… А недавно побили технического директора «Ивановского ДРСУ № 2» Дмитрия Черемыкина и гендиректора и владельца компании «Дорпромстрой» Романа Кривова.
Возникает вопрос: что это? С чего бы в области, где частота откровенно криминальных разборок не зашкаливала уже лет десять, вдруг снова начали практиковаться методы тех самых 90-х? Конфликты интересов все эти годы возникали регулярно, но на широкую публику они не выносились, решались чаще всего без проломленных черепов и сожжённого имущества. Вариантов ответов на самом деле немного. И, похоже, ближе всего к истине такой: все последние годы в области был некий центр принятия решений (людей, выполнявших функцию этого центра, иной раз называют местными «демонами» – это тот же Бабич или Пахомов). А после ухода основной части команды Михаила Меня такой центр так и не сформировался. Может, это и неплохо, но побочным эффектом его отсутствия и являются подобные криминальные инциденты: некому ни выступить посредником между конфликтующими сторонами, ни принять волевое решение, ни проконтролировать выполнение договоренностей.
