– С 9 апреля вы являетесь конкурсным управляющим на «Ивановском бройлере». Первый вопрос: удалось ли вам понять, куда делись 700 миллионов рублей, полученных предприятием от Фонда поддержки малого предпринимательства?
– В принципе, да. Этим вопросом начинал заниматься ещё временный управляющий – я пришёл на предприятие внешним управляющим 18 ноября прошлого года и у меня поначалу были немного иные задачи: составить план внешнего управления. Впоследствии – да, естественно, перешёл к изучению сделок и в целом сегодня со всем разобрался.
– Куда ушли деньги?
– Там есть несколько сделок. В конце 2011 года «Ивановским бройлером» был выдан беспроцентный займ ООО «ИКК Провинция» фактически на покупку акций у предыдущего хозяина – ГК «Продо». По этой сделке сейчас сумма долга 282 миллиона рублей. Кроме этого, из крупных было несколько сделок с юридическими лицами, созданными новыми собственниками. В «Ивановском бройлере» за это время было несколько директоров, поэтому прямо указывать на господина Кудряшова я не могу, но Кудряшов при этом уже руководил «Бройлером» – как директор «Провинции», которая стала единственным учредителем птицефабрики.
– Он стал и директором ОАО «Ивановский бройлер» и директором ООО «Ивановский бройлер»?
– Директором ОАО он стал чуть-чуть позже. До этого там ещё три человека были – ну, потому, наверное, что неудобно было совершать сделки самому с собой.
Ещё была одна операционная фирма, которая продавала продукцию – за ней до сих пор осталась задолженность порядка 135 миллионов рублей.
– Говорят, что она тоже была подконтрольна Кудряшову.
– Она им создавалась, насколько я понимаю, и впоследствии, уже в 2014 году, после того, как на птицефабрике ввели процедуру банкротства, была реорганизована путём присоединения к какой-то нижегородской компании… В целом это общество по решениям суда вместе с неустойкой сейчас должно «Бройлеру» порядка 200 миллионов, но, учитывая то, что оно перерегистрировалось, а учредители у него какие-то юридические лица из Самары… Русским языком говоря, его уже похоронили.
– Арбитражный суд о ввёл внешнее управление только в ноябре 2014 года. На ваш взгляд, это как-то связано с тем, что тогда из региона ушла команда Михаила Меня? Ведь до этого все были уверены, что «Бройлер» избежит банкротства.
– Я затрудняюсь ответить. Я привык смотреть на факты, на цифры – а это теория.
– Ну, а мы журналисты, привыкли во всём искать подоплёку.
– Что касается Павла Борисовича Кудряшова, я первый раз столкнулся с человеком, который настолько непоколебимо убеждён в своих взглядах… По-моему, он в недостаточной степени обращал и обращает внимание на существование закона «О банкротстве». А ведь законом определён уровень неплатёжеспособности – когда он возникает, должник обязан сам подать на банкротство. Сам Кудряшов не подал – и какой результат? К началу процедуры внешнего управления общий долг составлял примерно 1,6 миллиарда рублей – при балансовой стоимости активов порядка миллиарда, причём в этом миллиарде дебиторская задолженность составляет порядка шестисот миллионов. Если трезво посмотреть и вычеркнуть из этих шестисот триста и сто пятьдесят – ну, миллионов четыреста можно вычеркнуть смело – получается, что активов не миллиард, а шестьсот тысяч. И надеяться покрыть ими миллиард шестьсот за короткие сроки?.. Кудряшов не справился, не смог погасить требования кредиторов, которые подавали на банкротство, а другого выхода у него не было, там же очередь выстроилась. Он всех убеждал, привлекал новые деньги – и люди ему верили. И сейчас получилось так, что у нас в реестре требований кредиторов есть старые долги, которые возникли до введения процедуры банкротства – почти миллиард двести будет после того, как все требования рассмотрят – плюс порядка четырёхсот миллионов рублей долга он уже за время процедуры накопил.
Кудряшов стремился, конечно, развить производство, как-то выйти хотя бы на текущую платёжеспособность… Но всему есть предел.
– У Павла Кудряшова был партнёр – тёща очень близкого к Михаилу Меню Андрея Степанова, и все понимали, что она подставное лицо. И все уверены, что эти действия совершались в интересах команды, ушедшей из региона. Ваш комментарий.
– По выписке из ЕГРЮЛ я вижу, что среди учредителей в «Провинции» была Михайлова. И я слышал, что это тёща Андрея Степанова. Но сам Степанов никогда нигде не появлялся, и документов никаких не подписывал. Поэтому я с ним лично не знаком и никаких точек соприкосновения не имею.
– А какова сегодня роль Павла Кудряшова на «Бройлере»? Он постоянно выступает в СМИ – в «Рабочем крае» статья вышла; ещё что-то делает...
– Перед тем как началось внешнее управление, он попал в аварию и ушёл на больничный. После введения внешнего управления он потерял полномочия: орган управления при начале процедуры теряет их по закону, за исключением вопросов управления акционерным обществом, по выпуску акций и избрания, например, совета директоров. А в оперативной деятельности полномочия утрачиваются. В этой связи обычно всё остаётся на усмотрение внешнего управляющего: увольнять директора или оставить его. Но как-то неправильно, по-моему, было бы работать с человеком, подозрительные сделки которого я должен был оспаривать, методы работы у нас разные. Поэтому Кудряшов был отстранён от должности моим приказом в связи с утратой полномочий в силу Закона, но не уволен, потому что был на больничном. На больничном он был достаточно долго, больничные листы на предприятие своевременно не носил. В конце концов, по второму нашему запросу, по-моему, 10 июня, нам из госпиталя дали ответ, что в феврале он закончил там лечение. В этой связи ему было предложено представить больничные листы, которые он в недельный срок не привёз, и по закону был уволен. Сейчас на предприятии он не бывает.
– И говорить от лица ОАО «Ивановский бройлер» он сегодня не может?
– Ну, он до сих пор считает себя собственником, хотя с момента введения конкурсного производства у него вообще никаких полномочий нет – это закон.
– Кто сейчас занимается ведением хозяйственной деятельности на ОАО?
– Ею занимается исполнительный директор – Померанцев Алексей Юрьевич, который пришёл вместе со мной. Он ранее уже работал на «Ивановском бройлере», при Вяткине входил в Совет директоров. Потом возглавлял ОАО «Птицепром» – он представляет, как здесь всё было, как есть и как должно быть. Он профессионал и, наверное, трудно было бы найти более подходящую фигуру именно с точки зрения оптимизации производства, чтобы разобраться во всех мелочах – где-то что-что построить, додумать, доделать. Он очень активен. Круглосуточно в хозяйственных проблемах ….
– Сейчас производство восстанавливается, я правильно понимаю?
– Сейчас производство работает стабильно, результат где-то между прибылями и убытками, стремимся к улучшению результата. Имеются свои особенности: производственные мощности, в основном, достаточно изношены, в частности убойный цех, сейчас у конкурентов оборудование на порядок технологичнее. Мы сейчас развиваем розничную сеть, начали сотрудничать с федеральными сетями.
– Птица появилась снова – в магазинах это видно.
– Да, мы пытаемся увеличивать объемы отгрузки в розницу. Когда пришли, розницы было 20%, сейчас уже подходим к 40%.
– А какова роль ООО «Горинская птица» и Евгения Маркова?
– Евгений Марков пришёл со мной как помощник и консультант. Потому что я, хоть и владею в целом ситуацией, но специалистом не являюсь и считаю нужным привлекать компетентных людей, а он в этой отрасли работал. А как бизнесмен он имеет свои возможности. В январе у нас был провал производственной программы, который был заложен ещё при Кудряшове как раз в конце октября - начале ноября. Цикл выращивания куриц порядка 40 дней, а производственная программа – её за один день не выровняешь. В своё время то ли яйцо не вовремя докупили, то ли ещё что… До сих пор есть сомнения, не специально ли это было сделано… Так или иначе, в январе объём производства упал на 25-30% и образовался дефицит порядка 60 миллионов рублей. Марков помог и деньгами, и в урегулировании отношений с разными контрагентами. И Померанцев тоже…. Перед газовиками был долг, перед энергетиками был долг, перед контрагентами были долги. Январь, февраль, март выбирались из ямы, а где-то к апрелю показатели выровнялись.
– Сейчас Марков засветился рядом с «Бройлером» ещё и как директор ООО «Горинская птица».
– Помощником он был в процедуре внешнего управления. Но раз дал деньги, то стал не только помощником... У нас ощущается недостаток оборотного капитала – изначально, как я говорил, это было 60 миллионов рублей. Тем не менее мы стремимся увеличивать объёмы производства – по мере возможностей: понятно, что чем больше объёмы, тем выше рентабельность. А в лице Маркова, с помощью «Горинской птицы», мы попытались привлечь, оборотный капитал.
– «Горинская птица» просто инвестирует?
– Она выступает как давалец. Это единственный вариант для конкурсного производства, когда человек не рискует: дал сырье на переработку и оно считается его собственностью до момента получения конечного продукта. Потому что на производство того же корма в хорошем варианте нужно порядка 60 миллионов рублей, чтобы нормально оборачивалось, а у нас было только пять, и то мы их где-то от чего-то отрывали. И это было неправильно.
– В публикации «Рабочего края», выплыла фамилия Вагиных, которые активно заявляют свои права на «Ивановский бройлер» и называют себя инвесторами предприятия. Как вы видите их роль и их место в процессе?
– Первый раз Константин Вагин приехал ко мне вместе с Кудряшовым в декабре прошлого года – они всё пытались заключить мировое соглашение. Но мировое соглашение ведёт к какому результату? Процедура банкротства заканчивается, а они остаются собственниками, как и были. (На тот момент, я так понимаю, Константин Вагин купил ту долю, которая была у Михайловой).
– Я вчера смотрел выписку ЕГРЮЛ, там нет Вагиных, только директора поменяли на нового – на Рамиля Батдалова.
– Ну, это отдельный разговор.
– Для вас это тоже загадка?
– Да. И не только этот документ, а все юридически значимые документы, например, протоколы о смене собственника… Они до сих пор не переданы мне.
А в январе они попытались через собрание кредиторов провести заключение мирового соглашения, на что собрание кредиторов, естественно, не пошло. Ведь если выходишь в мировое соглашение и кто-то подаёт следующее заявление на банкротство, сегодняшние текущие кредиторы становятся в реестр вместе со всеми остальными. Для собственников это хорошо, а для кредиторов – плохо. И роль старых кредиторов ухудшается, они в меньшей доле управляют процессом. Это только ухудшило бы ситуацию и по срокам удлинило бы банкротство ещё на пару лет. Собрание им тогда отказало.
Потом они предлагали сдать им в аренду всё предприятие.
– Им же сдать в аренду?
– Да, ООО «Ивановский бройлер». На комитете кредиторов посмотрели, а что это за ООО такое вообще? Зарегистрировано в Подвязновском, по нашему адресу, в 2013 году, но фактически у нас не находится. Это компания Кудряшова и Вагиных, а Батдалов там директор, который их представляет – он и «Провинцию» в суде по доверенности представляет, понятно, что они здесь все вместе. И ещё оказалось, что сделки такие не разрешены законом.
– А почему тогда «Россельхозбанк» выступал за аренду?
– «Россельхозбанк» в Москве консультировался – у нас с ним разные позиции по этому поводу.
– И всё-таки, на что претендуют Вагины?
– Хотели взять в аренду предприятие целиком. Но тогда я как конкурсный управляющий утрачиваю прямой контроль над имуществом. В «Законе о банкротстве» прямо указано, что с момента введения конкурсного производства все сделки, влекущие отчуждение или передачу имущества третьим лицам, разрешены только в порядке, предусмотренным главой «Конкурсное производство». А в той главе ничего похожего нет – там в принципе не предусмотрены сделки аренды предприятия.
– Но эти господа ещё говорят о том, что инвестировали в предприятие пятьдесят миллионов. Вы нашли следы этих денег?
– Неизвестно, как они их инвестировали. Напрямую они не инвестировали, а заявили об этом только в «Рабочем крае». Это из той же области, как Кудряшов собирал деньги для того, чтобы возобновить текущее производство. Набрал триста миллионов, плюс сто миллионов налогов. Может, в этих трёхстах миллионах под какими-то названиями юридических лиц и есть вагинские деньги, а может быть, и нет – я не знаю. Но это не инвесторы, сейчас это те же кредиторы, понимаете?
– Они сами себя считают инвесторами.
– Да. Но есть ещё один нюанс. Став наполовину собственниками «Провинции», Вагины теперь стали должниками «Бройлера» – вместе с Кудряшовым они должны вернуть 282 миллиона займа.
– Но это же через 20 лет…
– Нет, в силу закона я отказался от исполнения этой сделки. Мы сейчас истребуем эти деньги в судебном порядке.
– При этом акции «Бройлера», которыми владеет ООО «Провинция», находятся в залоге у Фонда поддержки малого предпринимательства?
– Да.
– Есть ли сегодня у «Бройлера» будущее? Специалисты говорят, что справедливая цена работающего предприятия – порядка 400 миллионов рублей. Но есть ещё текущие долги – 400 миллионов, долг Фонду – 700 миллионов и кредит «Россельхозбанка» – 170 миллионов. При таком раскладе может ли прийти реальный инвестор и будут ли эти долги когда-нибудь выплачены кредиторам?
– Процедура конкурсного производства – это закон, в котором прописаны все алгоритмы, и придумывать что-то противоречащее его духу и букве, наверное, будет неправильно. А законом предусмотрена сначала продажа всего предприятия, как бизнеса, целиком, ведь оно является градообразующим предприятием.
– Это усложняет процедуру?
– Нет. Удлиняет немножко, но, с другой стороны, даёт возможность продать предприятие целиком. А оценено оно будет оценщиком – и я не знаю во сколько.
– Но не только как имущественный комплекс, но и как бизнес, наверное? Сейчас же оно работает.
– Да, продаваться оно будет с сохранением рабочих мест. Затем, если на первых торгах ничего не получится, будет выделено обособленное имущество, участвующее в производстве. И повторно будет продаваться как сельхозпредприятие.
– А долги при этом куда денутся?
– Текущие в первый раз будут в составе предприятия, и дебиторка тоже. Второй раз уже будет продаваться сельхозпредприятие, в порядке, который утверждает собрание. А так как у нас есть залоговые кредиторы, то порядок продажи оба раза будет утверждать ещё и суд.
– Могут ли быть обрезаны долги и банк, Фонд и кредиторы остаться ни с чем?
– Так нельзя…
– Но такой вариант возможен?
– Такой вариант может быть, а может и не быть. Нужно продать предприятие с торгов как можно дороже. Кое-что из имущества удалось вернуть, деятельность восстанавливается. У банка и Фонда к тому же есть залог, они в любом случае получат часть своих денег за счёт продажи предмета залога.
– Но они покроют далеко не всё.
– Да, но есть варианты, как сохранить производственную деятельность «Ивановского Бройлера». А поскольку торги не завтра, то и стоимость может вырасти.
Интервью взял Алексей Машкевич
