Если вы, оказавшись в Польше, обнаружите обшарпанный оштукатуренный кирпичный забор или брандмауэр, на которых нет граффити, сообщите, пожалуйста, мне. Я люблю чудеса.
В Иванове кирпичный забор, простиравшийся от Туляковского моста до БИМа и просто созданный для подобного рода росписей, в минувшее десятилетие заменили весьма изящной железной решёткой. Может быть, кто-то помнит, что в позднесоветское время на нём умещались 26 букв главного городского слогана: «ИВАНОВО – РОДИНА ПЕРВОГО СОВЕТА». Проезжая мимо цирка на трамвае от площади Пушкина, дети могли складывать нечеловеческих размеров буквы в лапидарную фразу. На обратном пути искать смысл в буквах было несравненно сложнее.В 1990-х на длинной стене стали размещать рекламу, а в нулевых ко дню города в ниши забора на несколько месяцев вставляли баннеры с разного рода занимательной информацией о городе и области – в результате получалась монументальная стенгазета.А в конце нулевых между мостом и стеной появился изрядно позабавивший горожан огромный баннер с лозунгом «Сделаем Иваново столицей Ивановской области!».
Пожалуй, самой известной покрытой граффити поверхностью в Европе была Берлинская стена. Сейчас из 106 километров осталось около полутора. А самым известным её фрагментом с 1991 года является работа Дмитрия Врубеля «Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви», изображающая слившихся в поцелуе глав ГДР и СССР – Эрика Хонеккера и Леонида Ильича Брежнева. Возможно, что это самая известная настенная роспись после работ лондонского художника Бэнкси, чьи остроумные работы благодаря Интернету стали широко известны.
Зачем художники делают это? Город давно стал восприниматься как пространство для художественного творчества. В 1918 году футуристы Маяковский, Бурлюк и Каменский опубликовали Декрет № 1 «О демократизации искусств (заборная литература и площадная живопись)», в котором, в частности, заявили, что «Во имя великой поступи равенства каждого пред культурой Свободное Слово творческой личности пусть будет написано на перекрестках домовых стен, заборов, крыш, улиц наших городов, селений и на спинах автомобилей, экипажей, трамваев и на платьях всех граждан. Пусть самоцветными радугами перекинутся картины (краски) на улицах и площадях от дома к дому, радуя, облагораживая глаз (вкус) прохожего». Улицы должны были стать праздником искусства для всех, будто реализуя идею Рихарда Вагнера о Gesamtkunstwerk – совокупном художественном произведении. Как писал Маяковский, «улицы – наши кисти, площади – наши палитры». Так появилось явление, именуемое ныне стрит-артом.
Стрит-арт – это не только граффити, это и другие способы художественного изменения города. В марте этого года на стенах домов варшавского района Прага появились репродукции картин, которые можно увидеть в Национальном музее. Этот проект придумал французский художник Жюльен де Касабьянка, который таким изысканным образом украшает эстетически ущербные городские локусы. Как сообщила моя варшавская знакомая, картины исчезли со стен через пару дней. Городские стражи не смогли задержать супостатов, и Жюльену явно следует освоить какие-то новые технологии, препятствующие вандализму. Впрочем, размещение копий в столь колоритной городской среде можно истолковать как посягательство на аутентичность, разрушение ауры исторической среды...
Потрясающе серое пространство польских городов, кажется, несравнимо ни с каким иным. Столько оттенков этого цвета (если это произведёт впечатление, то гораздо больше пятидесяти) я не встречал больше нигде – ни в городе вечной осени Петербурге, ни в будто пошитых из солдатского сукна цвета маренго депрессивных кварталах Берлина. Гигантские брандмауэры и нескончаемые каменные заборы в восстановленной после войны Варшаве, в портовом Гданьске, королевском Кракове, средневековой Торуни, почти немецком Вроцлаве и, конечно, в фабричной Лодзи притягивают граффитчиков разной степени мастерства и таланта.За 70 лет своего существования польские граффити из орудия незамысловатой политической пропаганды превратились в высокохудожественное искусство с уникальным почерком, ярко выраженной индивидуальностью авторов, создающих творения на специфических и порой очень замысловатых поверхностях. Даже трафаретные рисунки в сочетании с потрескавшейся штукатуркой стен создают эффект фресковой живописи. Простые белые линии, воспроизводящие силуэты людей на стенах домов в краковском Казимеже, доступно напоминают о трагедии еврейского гетто. Обнаженная девушка на фоне портовых кранов на заборе верфи в Гданьске, где возник сокрушивший коммунизм профсоюз «Солидарность», заставляет вспомнить картину Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ».
Миниатюры и монументальные панно почти всегда открываются взгляду неожиданно. Во Вроцлаве окрестности университета буквально испещрены стандартными и оригинальными рисунками на обшарпанных стенах как «классического» серого, так и более веселых цветов. А вид из парка на экстравагантную пару, изображённую на стене семиэтажного дома, чудо как хорош в лучах заката. Мужской персонаж прост и напоминает внешне прародителя вроцлавских гномов, а образ дамы с ирокезом в подвенечном платье состоит из такого множества деталей, что их тщательное изучение займёт немало времени.
В Лодзи – странном городе, соединившем в себе Иваново и Питер, причём соединившем согласно императиву Джеймса Бонда «смешать, но не взбалтывать», то есть отдельно серые депрессивные доходные дома с живописно обвалившейся ещё во время немецкой оккупации Литцманштадта штукатуркой и отдельно заброшенные красно-кирпичные индустриальные пространства КсёнжиМлына в совокупности с крепкими двухэтажками рабочего городка. Художникам стрит-арта в этом городе есть где разгуляться. А старые стены свидетельствуют о том, что во времена ПНР настенная роспись использовалась здесь для рекламы товаров и услуг.
Советское Иваново в этом сегменте городского убранства представлено монументальными разноцветными мозаиками и менее живописными панно в три-четыре этажа. На улицах Ташкентской и Куконковых на торцах пятиэтажек отлита в бетоне трогательная дружба узбекских сборщиц хлопка и ивановских ткачих. После превращения завода «Точприбор» в очередной торговый центр с его фасада исчез один из образцов такого рода монументальной пропаганды. Иваново после этого не сильно оскудело. Мозаичные панно на прядильном корпусе фабрики «Красная Талка» и на зданиях около железнодорожного вокзала иллюстрируют революционную историю. Правда, идентифицировать лики борцов смогут лишь те, кому за 50, либо очень увлечённые краеведением.
Не слишком идеологизированные изображения сохранились на здании Института повышения квалификации учителей на Большой Воробьёвской и на художественном училище. Жители окрестных домов или следопыты могут добавить в список советских древностей и редкостей герб СССР на улице Диановых или уместившийся на стандартном сегменте панельного дома красный флаг с надписью «Вся власть Советам!» на улице Садовой. Мне же остаётся сожалеть об утрате целостного облика высокохудожественной композиции «Владыка мира труд» на улице 10 Августа.
Советские артефакты не только не попадают под охрану, но и не рассматриваются многими как достопримечательности. На смену официальному настенному искусству пришло неофициальное. Помню, как лет десять назад для мастер-класса по граффити был на одном из дней города отведён участок деревянного забора на бульваре Кокуй. Но, разумеется граффити-райтерам тесно на двадцати квадратных метрах, им нужен весь город, а в перспективе и весь мир.
Макс 13 (Максим Торопов) – самый известный ивановский художник в этом стиле. В 2009 году он стал победителем шоу «Битва за респект», а затем стал лицом кампании «Иваново – молодёжная столица Европы». Его работы можно увидеть, например, во дворе художественного музея и в глубине территории «Новой ивановской мануфактуры». Из ивановских художников я могу назвать ещё Кирилла Гордеева (во дворе одного из домов на улице Калинина есть его работы). Для такого города, как Иваново, такого количества явно маловато. Где вы, студенты художественного училища?
«Лицо города» определяется не коммерческой рекламой, заслоняющей не только безликие пространства заборов, но и фасады зданий, а художественным оформлением как стихийного, так и институционального происхождения. Городские власти Лодзи могут сейчас позволить себе приглашать художников с мировым именем, ибо граффити привлекает туристов, что важно для города, стремящегося стать культурной столицей Европы. Ивановские власти время от времени вспоминают о Международном фестивале молодёжи, но этот сегмент молодёжной активности, на мой взгляд, не востребован.
Я не задавался целью выяснить, где находится «столица российского граффити». Интересные работы попадались мне на глаза во многих городах. Иногда это были трафаретные рисунки, органично вписавшиеся в городскую среду. Около главного здания Уральского федерального университета имеется длинная стена, на которой упражняются местные райтеры. А композиция «Птичья таможня»в одном из дворов в центре Екатеринбурга даже попала в глянцевый нестандартный путеводитель «Место», в котором есть и незафотошопленная фотография водонапорной Белой башни с надписью«Уралмаш» на самой вершине.
Текст города иногда очень точно передаёт его миф. Так,надпись «К себе нежно» на калитке ворот, ведущих во двор, выдаёт место «высокой культуры быта». Попробуйте угадать, где есть такая. Интернет подскажет правильный ответ. И можете ли вы представить себе такую надпись где-нибудь в центре Иванова?
Как-то гуляя по Питеру, я зашёл во двор вполне суицидального облика. Но там на трёх мусорных контейнерах размещалась жизнеутверждающая надпись «Всё будет хорошо». Витальный заряд, полученный тогда там, я не утратил по сей день. Жизнь складывается из деталей. Пишите не заборах правильные слова.
