Виды на город
Начиная с этого семестра я читаю студентам новый курс, название которого следует произносить стоя – «Культурные ресурсы и стратегия развития региона». В головы бакалавров он укладывается с отчётливо слышным скрипом. Умение видеть некую перспективу дано далеко не всем. Однако статус руководителя предполагает работу на перспективу, не ограниченную его пребыванием у власти. В истории достаточно примеров того, что новый правитель первыми своими указами отменял сделанное предшественником. Сторонним наблюдателям такие процессы крайне любопытны. Итак…
В июльском номере журнала «1000 экз.» за 2006 год поэт и писатель Игорь Жуков в эссе «О трёх китах ивановской мифологии» чётко определил незыблемые основы образа города, три источника и три составные части его бренда. Со многими его трактовками я в корне не согласен, но писательские размышления очень интересны. То, что спустя весь период пребывания команды Михаила Меня в ивановской власти я вынужден обращаться к этой теме как к нераскрытой, указывает на явную обречённость ивановцев разбираться с мифообразами «русского Манчестера», «Родины первого Совета» и «Города невест». Как в своё время американский социолог Дэниел Белл опрометчиво провозгласил «конец идеологии», так и Игорь Жуков увидел закат ивановской мифологии, которая оказалась куда живее. В заключение своего материала он написал: «Нужен ли Иванову новый миф? Во всяком случае, только не «спущенный сверху». Пусть новый миф появится сам по себе, а там будет видно».
Виды на город «сверху» и «снизу», извне и изнутри существенно различны. Буквально накануне предъявления этих размышлений о городе мне на глаза попалась газета города Кохмы и Ивановского района «Наше слово» от 31 октября 2012 года. В журналистской среде принято считать, что газета живёт один день. Максимум неделю, если в ней есть программа телепередач. Однако у этой газеты явно не истёк срок годности. Дело в том, что в ней были опубликованы выдержки из интервью Александра Семененко, представленного «доцентом, кандидатом исторических наук, членом комиссии по топонимике при администрации г. Иваново». Насколько я помню, Александр Михайлович в это время занимал ещё и должность заместителя начальника информационно-аналитического управления администрации города Иваново, которая в ту пору продвигала идею переименования улицы Карла Маркса, проспекта Фридриха Энгельса и площади Революции.
В статье «Переименование улиц. Часть истории требует реабилитации», в частности, говорится, что «никто не собирается забывать историю, но советская история – это всего лишь 74 года. А российское государство существует 1150 лет. Поэтому говорить, что история началась в 1917 году, а до этого истории не было или она была плохая – не совсем правильно. Долгие годы у народа накапливалось чувство несправедливости и ощущения, что часть истории от них скрыта или утаена». Как историк не могу с этим не согласиться. Но вот беда, придя к власти, новые историки невольно или всё же вольно пытаются «забыть» и «утаить» эти 74 года советской истории.
Я бы не стал заострять на этом внимание (ибо история была, есть и будет полем идеологических баталий), если бы мы не жили в городе, где, согласно указанному выше неизбывному мифу, эта история и началась. Её можно не любить, но её следует помнить. А городским властям её совершенно нелишне ещё и использовать. Текстиль и революционный миф – это наши нефть и газ. Более того, у нас ещё не иссякли невесты, хотя это и явно сексистский образ.
Увидеть красный Иваново-Вознесенск
На следующий день после празднования Дня проведения военного парада на Красной площади в ознаменование 24-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, то есть 8 ноября, я принял участие в качестве ведущего в проекте «Прогулки по городу», инициированном департаментом культуры и культурного наследия Ивановской области. Я представил для прогулки маршрут, в который вошли несколько ключевых зданий иваново-вознесенского конструктивизма: школа-«птица» архитектора Василия Панкова, дом-«корабль» Даниила Фридмана, многострадальный дом-«пуля» Николая Кадникова, дом-«подкова» Александра Панова, железнодорожный вокзал Владимира Каверинского и ряд других, менее известных. Участники смогли присутствовать при установке информационной таблички на наиболее фотогеничной части дома-«корабля» и послушать лекцию известного краеведа Александра Михайловича Тихомирова в кафе «Шоколадница», расположенном на площади Ленина в здании бывшей фабрики-кухни «Нарпит № 2». Некогда изумительной красоты здание с шикарным стеклянным фасадом малоизвестного архитектора Александра Журавлёва было перестроено до неузнаваемости. Белую водонапорную башню Моисея Рейшера на Уралмаше называют «Моной Лизой конструктивизма». Это сравнение напрашивается и при взгляде на пожелтевшие фотографии второй фабрики-кухни. Утопические идеалы рубежа 1920–1930-х годов порой завораживают. Искренняя вера в прогресс и светлое будущее ещё не оставила людей. Впрочем, энтузиазм перестройки быта вдохновлял далеко не всех. Идея домов-коммун достаточно быстро себя исчерпала, оставив новым поколениям советских людей весьма сомнительно комфортный коммунальный быт.
Во время экскурсии мне стало понятно, что этот пласт истории может привлечь и увлечь куда большее количество людей, чем то, что подразумевает прогулка с одним гидом. Необходим постоянно действующий маршрут с соответствующей инфраструктурой – информационными стендами, разметкой и интересно написанным и оформленным путеводителем. Дмитрий Маслов (один из инициаторов проекта «Иваново – молодёжная столица Европы»), принявший участие в прогулке, предложил назвать его «Красной нитью». Ещё в 2007 году известный предприниматель и общественный деятель Алексей Владиславович Шевцов издал туристский атлас «Из Суздаля в Плёс», в котором текст об Иванове был подан под названием «Иваново – столица конструктивизма». Сказано, что и говорить, сильно, но именно этот архитектурный стиль был замечен и выделен как системообразующий для города человеком со стороны, при этом явно знающем толк в территориальном маркетинге.
Порой аборигенное население не способно увидеть ценное в привычном, в том, что стало частью обыденной жизни. Однако и к мнению профессионалов иногда стоит прислушаться…
Другие города
Я очень далёк от мысли, что в Иванове всё плохо и ужасно. В Иванове многое не так, как хотелось бы лично мне – и как жителю города, и как стейкхолдеру, заинтересованному в процветании своего места, и как специалисту, уже более десяти лет занимающемуся городской проблематикой.
В одно из моих посещений Екатеринбурга в центре города рядом с библиотекой имени Белинского и музеем невьянской иконы появилось кладбище. Типовые советские металлические памятники, покрашенные типовой советской синей краской, были установлены Евгением Ройзманом (тогда ещё не мэром города). Это было кладбище уничтоженных исторических зданий.
В отличие от Иванова конструктивизм в Свердловске/Екатеринбурге выстоял, а вот дореволюционные особнячки уничтожались не только при большевиках, но и после распада СССР. Снос дома купца Елина не слишком сильно взбудоражил ивановскую общественность. Судьба дома-«пули» всё ещё окончательно не решена. Конструктивистский кампус Иваново-Вознесенского политеха на нынешнем Шереметевском проспекте (в начале 1930-х – улице Соковской) частично затянут баннерами, а несколько зданий уже утеряли свой аутентичный краснокирпичный облик.
Архитектурное наследие испытывает натиск не только в провинции. Кладбище утраченных зданий в Москве заняло бы немалую территорию, а мартиролог представил бы собой достаточно толстое издание. Некоторые утраты в части архитектуры восполнены в столице новоделом. Но если есть шанс не разрушать по-большевистски до основания, то лучше этого не делать.
В ожидании чудес невозможных
Французское название данного материала выбрано исключительно для привлечения внимания. Это лозунг парижских студентов: «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» – появившийся на стенах Сорбонны в мае 1968 года.
Приближение нового, 2015 года настраивает на перемены. А изменения жизни к худшему либо вгоняют в депрессию, либо порождают надежду на чудо. Что легче сделать былью – сказку или Кафку?
2015 год – это год 70-летия Победы в общероссийском масштабе, и год 110-летия первого Совета в региональном. В годы третьего возвышения Иванова в 1970-е годы (первое – это конец XIX века, а второе – 1929–1936 годы, время существования Ивановской промышленной области) удавалось совмещать общесоюзные и областные мероприятия.
Думаю, что на ивановской земле ещё остались профессионалы. Особую роль в пробуждении ивановского регионализма смог бы сыграть Музей первого Совета. Долгое время это была площадка для экспонирования лоскутных одеял и прочих замечательных самих по себе предметов, но никак не вписывающихся в концепцию этого мемориального места. В ноябре наконец-то советская тема вернулась в его стены. Там была открыта выставка «Палех. Советское», приуроченная к 90-летию основания «Артели древней живописи», отдавшей в полной мере дань революционной тематике в разные годы своего существования.
Основу выставки составили портреты участников революционных событий в нашем крае, сделанные Анной Семёновной Кривцовой в 1979–1980 годах. Лики Фёдора Афанасьева, Ольги Варенцовой, Михаила Фрунзе, Евлампия Дунаева, Павла Постышева, Андрея Бубнова и ещё шести участников расположены по краям от портрета председателя совета уполномоченных от фабрик Авенира Ноздрина. В центре пространства, ограниченного чёрными стенами, на постаменте стоит палехская шкатулка, ещё четыре работы с советской тематикой занимают его углы. Пол устлан кроваво-красным ковролином. Эта композиция тайной вечери в палехских красках своей мрачноватой торжественностью напомнила мне мавзолей Эрнесто Че Гевары в Санта-Кларе. Кубинцам трагичный и далеко не однозначный образ бывшего министра финансов республики ныне приносит прибыль. В мире доминирования массовой культуры смыслы трансформируются. Довольно давно писатель Виктор Ерофеев в колонке журнала «GQ» заявил, что ему одинаково чужды и те, кто носит футболки с Че Геварой, и те, кто их осуждает. На острове прекрасно понимают, что Че сейчас – это мировая поп-икона. Его облик можно обнаружить на самых разных носителях – майках, кружках, брелоках, магнитиках, тарелочках, открытках, вымпелах, банданах, обложках альбомов и книг, ремнях и даже на швейцарских часах Swatch, продающихся в гаванском аэропорту имени, правда, не Че Гевары, а Хосе Марти.
Всё это я столь подробно описал для того, чтобы вернуться к затронутой в начале текста теме стратегии развития региона. Общим местом стало утверждение: «Что имеем, не храним, потерявши плачем». Живём мы под Москвой, но, может быть, проявится в ближайшей перспективе четвёртое Иваново или третий Вознесенск, в котором мы с умом и рачительностью распорядимся тем, что у нас есть, и тем, что никак не получается у нас отнять – уникальностью фабричной цивилизации, ставшей колыбелью одного из первых Советов, чья история обрела достойную мифологию, потенциал которой до сих пор в полной мере не раскрыт.
Скандально известное стихотворение Евгения Евтушенко «Москва – Иваново» о нескором поезде из столицы завершается вполне риторическими вопросами, которые мне хотелось бы здесь привести:
И еще мной было спрошено:
«Мы за столько горьких лет
заслужили жизнь хорошую?
Заслужили или нет?..
