НА СМЕРТЬ ФАБРИКАНТА И МЕЦЕНАТА
Накануне девяностой годовщины со дня смерти Дмитрия Геннадьевича Бурылина на бульваре, носящем его фамилию, был открыт памятник, вызвавший у части просвещённой ивановской публики гнев и уныние. Возмущение объясняется тем, что немалые средства, пусть и не проходящие по статье «народные», были потрачены на не бог весть какой шедевр, а разочарованность была обусловлена тем, что заказчиком вполне посредственной скульптуры стали власти, в очередной раз проигнорировавшие позицию экспертного сообщества, доверившиеся «народному голосованию», прошедшему в Музее промышленности и искусства.
К этому следует добавить, что «непросвещённая публика»осталась вполне довольна выполнением техзадания по установке памятника Д.Г. Бурылину. Надо ли говорить о массе жителей города, жизнь которых событие сие не разделило на время до и после открытия монумента? Будучи «просвещённым», так и хочется сказать почти что словами Михаила Самуэлевича Паниковского: поезжайтев Белгород испросите, как можно за девять лет установить совершенно очаровательные городские скульптуры «Девочка с мыльными пузырями» (или «Мечты сбываются»), «Учительница первая моя», а также работы, посвящённые волейболистам, челнокам, строителям, семье, студентам, бойцам строительных отрядов, дворнику и, вы будете смеяться, – краеведу.
Вопрос, для кого и зачем воздвигаются мемориалы, отнюдь не праздный. Основатель нашего музея редкостей и древностей, несомненно, гений места. Этот факт, собственно, ничего не прибавляет к вопросу о способах его представления новым поколениям ивановцев. Рискну предположить, что памятник Кирову во дворе ярмарки «Текстиль-Профи» кем-то из приезжих коммерсантов вполне может быть принят за Дербенёва, чьё имя носит деловой центр на его бывшей фабрике, ставшей в декабре 1934 года фабрикой имени Кирова.
Обсуждая с моим коллегой по философскому цеху Григорием Станиславовичем Смирновым альтернативы новому памятнику, я был поражён предложенным им вариантом – «Бурылин на верблюде», навеянном известным снимком возле сфинкса и пирамид, где, правда, наш герой восседает на осле, а на верблюде его секретарь. Но сюжет, что и говорить, неизбитый. Действительно, если засыпать песком пустырь перед Большой ивановской мануфактурой, то превращаемые в пляж набережные Сены в Париже поблёкнут перед огромным пространством, где с искомой скульптурой соседствовали бы площадки для пляжного волейбола и места для развлечения детей.
Один из ивановских интернет-ресурсов уже сравнил Дмитрия Геннадьевича с Индианой Джонсом – путешественником и искателем сокровищ. Образ Бурылина на верблюде вызывает у меня в памяти финал фильма «Мумия»: египетская пустыня, счастливо завершившееся приключение, редкости и древности из гробницы… Ивановский фабрикант вполне мог бы стать героем если уж не авантюрного сериала, то костюмного байопика, ведь был же в его биографии сюжет с нереализованной поездкой на «Титанике». Впрочем, в сферу масскульта онуже попал. Сначала на этикетку пива «Меценат», а после дня города «розовый Бурылин» с логотипа этого мероприятия стал героем комикса. Теперь шоколадного цвета фигура, напоминающая самовар, вписалась в Литературный сквер. Вероятно, не заставит себя ждать и народное название памятника. Гарелинское изваяние уже нарекли «Яшей с планшетом».
Нельзя сказать, что претензии к памятникам имеются только в нашем городе. Иркутский журналист Владимир Демчиков сообщил в одной из соцсетей о том, что сочиняет текст, рабочее название которого «Почему иркутским памятникам место даже не на кладбище». Возмутили автора изваяния драматурга Александра Валентиновича Вампилова и первого губернатора области Юрия Абрамовича Ножикова. «Хоть бы один нормальный памятник живому человеку в городе. Ни одного. (Хотя, может, что где и пропустил)», –констатирует автор обзора.
Ивановским журналистам, безусловно, есть что сказать по поводу имеющихся изваяний. Я же задался вопросом, насколько невозможной была установка памятника Бурылину в 1964 году, в год 50-летнего юбилея его музея? Или хотя бы в оруэлловский 1984-й, ведь памятник основателю Третьяковской галереи был открыт в 1980 году. Что помешало ивановским властям сделать это? Имидж Родины первого Совета? Когда я размышлял об упущенных возможностях, меня вдруг осенила мысль: ваятели в ту пору гнали многотонный вал халтуры, выполняя партийно-революционные заказы, а в публичных местах Иванова устанавливались монументы, которые отвергались в иных местах. Так, Владимир Григорьевич Клюев, будучи в 1972–1985 годах первым секретарём обкома КПСС,приютил на площади Революции скульптурную группу из двух босоногих мужиков, предназначавшихся, согласно распространённому мнению, для Одессы. Впрочем, были в городе установлены и изящные памятники, как, например, фигура Ольги Афанасьевны Варенцовой работы Аникушина в Молодежном сквере рядом с Центром культуры и отдыха, открытая 30 мая 1980 года к празднованию 75-летия первого Совета. Ещё 4 ноября 1967 года к 50-летию Октябрьской революции был открыт памятник Фёдору Афанасьевичу Афанасьеву «Отцу», на боковой стороне которого выгравированы слова Ленина «Всё, что отвоёвано было у царского самодержавия, отвоёвано исключительно борьбой масс, руководимых такими людьми», которые сейчас мало кто читает.
В своё время Бурылин на фоне коллег-фабрикантов выглядел белой вороной. Признание значимости его вклада в ивановскую культуру всё же пришло. Размещённый в этом году на афишных тумбах его портрет сопровождает текст «Что скажет Бурылин?». Теперь он для Иванова почти как Пушкин для России – «наше всё». Но юбилейный год скоро пройдёт, и решать стратегические задачи развития города и региона будут, видимо, уже не упоминая его столь часто.
О ТОМ, ЧУВСТВУЮТ ЛИ ИВАНОВСКИЕ ВЛАСТИ И ПРОЛЕТАРИИ УМСТВЕННОГО ТРУДА ДУХ СВОЕГО ГОРОДА
Интернет-ресурс 66.ру сообщил, что к ним в редакцию пришло открытое письмо против московского дизайнера Артемия Лебедева, подписанное представителями шести известных в Екатеринбурге и за его пределами компаний (это два рекламных агентства, агентства креативных решений, стратегических коммуникаций, брендинга и дизайна). Дело в том, что столичный дизайнер сообщил, что после разговора с мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом он готов начать работу «с разработки фирменного стиля города, а вообще может взяться за пятилетнюю программу позиционирования Екатеринбурга». По мнению местного профессионального сообщества, «иногородний Лебедев слабо себе представляет специфику и дух нашего города».
Возникает вопрос, сколько нужно прожить в городе, чтобы утверждать, что проникся его «духом»? Насколько он неизбывен, этот «дух»? Полагаю, что срок пребывания мало что решает. Можно жить в Иванове и на дух его не переносить. А можно, живя в том же Иванове, проникнуться духом какого-нибудь другого города. Впрочем, и экспертизу духа Иванова проводить никто не собирается. А пора бы.
Текст с обличением Артемия Лебедева имеет, правда, явные издержки и неточности, демонстрирующие то ли странную некомпетентность екатеринбургских дизайнеров, то ли просто активное неприятие деятельности варягов от культуры. В укор Лебедеву припоминают две работы в Перми: «циклопическую букву «П» из дров и палок» и «вселяющих ужас красных истуканов», не имеющих к нему отношения. Если бы красные человечки Андрея Люблинского, «табуретка» Николая Полисского или«Ротонда» Александра Бродского были созданы пермяками, то узнал ли бы кто-то за пределами города об их существовании? Думаю, что большинству жителей Мотовилихи – индустриальной окраины Перми абсолютно безразлично, что там стоит около вокзалов или на административных зданиях. Основная масса жителей инертна, так что диалог (зачёркнуто)конфликт идёт лишь между администраторами и теми, кого по инерции именуют творческой интеллигенцией. Многие ли из читателей журнала знают, что в 1998 году при Ивановском государственном университетебыл создан существующий поныне НИИ интеллигентоведения?
Поскольку диалога нет, а в конфликте я не участвую, то продолжу свой монолог. Дело в том, что сразу после отправки этого материала в номер я направлюсь в город Ульяновск, куда меня пригласили на мероприятие, проводимое НИИ истории и культуры Ульяновской области. Не самая процветающая область может позволить себе такое учреждение и приглашать туда специалистов из других городов. У нас же при изобилии краеведов во власти на презентации пилотного номера журнала «Бурылинский альманах» тогда ещё временно исполнявший обязанности губернатора Павел Алексеевич Коньков сказал, что у области нет средств на его поддержку. Что-то изменилось?
Нужно отметить, что некоторые новации в приобщении к городской культуре в Иванове наблюдаются. Так, департамент культуры и культурного наследия Ивановской области начал курировать проект «Прогулки по городу». Александр Михайлович Тихомиров смог показать желающим сокрытые от глаз достопримечательности фабрикантского быта, побывать в сохранивших своё убранство особняках бизнес-элиты Иваново-Вознесенска. Мне предложено внести свою лепту в этот проект в октябре-ноябре. Воображаемая красная линия моей экскурсии пройдёт мимо наличествующих и утраченных шедевров конструктивизма. Думаю, это было предсказуемо, так как в заметке к моему юбилею меня назвали «самым советским философом города Иваново».
Так вот, возвращаясь к образу духа города, в очередной раз скажу, что культурные ресурсы города и региона как бы не замечаются властью. 8 ноября 2013 года в библиотеке Ивановского государственного историко-краеведческого музея имени Д. Г. Бурылина прошёл организованный редакционным советом журнала «Лабиринт» круглый стол «Красное кольцо»: советское наследие в Ивановском регионе». Говоря языком протокола, его участники обсудили перспективы использования имеющихся в городе Иваново и области культурных ресурсов советского периода отечественной истории. На моё приглашение сесть за круглый стол откликнулись достаточно известные в городе люди: заведующий кафедрой социально-культурного сервиса и туризма ИГТА, начальник учебно-научного центра «Наследие» Феликс Иосифович Каган, декан исторического факультета ИвГУ Аркадий Андрианович Корников, декан гуманитарного факультета ИГХТУ Елена Михайловна Раскатова, профессор ИвГУ, член Союза писателей России Леонид Николаевич Таганов, директор историко-краеведческого музея Алексей Владимирович Зобнин и заведующая отделом «Музей ивановского ситца» Галина Алевтиновна Карева. Обсуждали тогда и возможность воплощения хотя бы части идей на практике, но сошлись во мнении, что властям это будет не интересно, как и многие другие инициативы, предложенные в обозримом прошлом некоторыми из собравшихся. Материал был опубликован в журнале, который, как мне известно, в администрации просматривают. С той поры в области прошло заметное обновление властных структур, а пока номер будет готовиться к печати, завершится формирование нового правительства. Появится ли у чиновников интерес к идеям пролетариев умственного труда, проявят ли они широту интересов, можно будет узнать уже в этом календарном году.
В Ульяновске местное бизнес-сообщество заручилось поддержкой власти для создания на базе музея «Родина В. И. Ленина» к 2022 году Музея СССР (к этому времени в Иванове, надо полагать, уже отгремит Фестиваль молодёжи). Председатель Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко, поддержав инициативу, предложила открыть музей к 2017 году. Как утверждают его организаторы, «музей станет ядром более масштабного проекта – кластера культурного туризма и креативных индустрий. Вокруг музея СССР хотелось бы развивать туристическую инфраструктуру с гостиницами, тематическими ресторанами, другими музеями и институтом по изучению СССР, а самому музею – придать общенациональный статус. Музей должен привлечь в Ульяновск как российских, так и иностранных туристов, а также принести городу существенные финансовые инвестиции. По оценкам экспертов, ежедневно музейный комплекс смогут посещать от 20 до 50 тысяч туристов. Для иностранцев музей СССР – страны, которая для многих до сих пор остается загадкой, – должен стать в один ряд с Золотым кольцом России и Санкт-Петербургом».
Что там у нас в Музее первого Совета? Надеюсь, что высокопоставленные чиновники не только читают мои статьи, но и могут сделать необходимые для города и региона выводы. Дух города в представлениях администраторов и пролетариев умственного труда пока существенно различается. Остаётся надеяться, что не в такой же пропорции, как зарплата профессора и начальника департамента.
