Возможно, это действительно так, и в закрытии детских домов по причине уменьшения количества сирот нет ничего плохого. Кроме вранья. После ухода Михаила Меня и его команды у многих было ощущение, что эпоха лакированной действительности и фальшивых фасадов близится к завершению, и люди, которые теперь отвечают за внутреннюю политику и связи с общественностью, будут, наконец, говорить этой самой общественности правду. Ну, хотя бы её часть.
Ощущение, похоже, оказалось ложным – впрочем, мы всё это уже проходили в начале первого губернаторского срока того же Меня. Эйфория от того, что закончилась эпоха безвременья и всеобщего раздрая, первый шок от некоторых методов руководства, а затем адаптация к новой действительности. Всё это было. Конечно, не хотелось бы, чтобы повторилось то же самое, но кто ж нас с вами спросит?
Другое дело, что за последние восемь лет даже в нашей области начало формироваться, прости господи, гражданское общество – появились люди, которые готовы идти на конфликт с системой ради того, что они считают общественными (подчеркиваю – общественными, а не личными) интересами. И работать с учетом их наличия гораздо сложнее. Ну и плюс соцсети, конечно: при большой любви некоторых чиновников писать комментарии в них всё становится ещё интереснее.
Так вот, есть один любопытный поворот в истории с Холуйским детским домом, о котором не упоминают ни власти (им зачем – им нужно, чтобы все поскорее о ней забыли), ни волонтеры, много лет вкладывавшие свою душу, силы и деньги в помощь детям, которые там воспитывались. Заместитель председателя правительства Ивановской области Андрей Кабанов, на свою голову ввязавшийся в дискуссию по поводу холуйских детишек в одной из соцсетей, как-то заявил своим оппонентам: а где же вы были, когда закрывали другие детские дома?
И действительно – что-то раньше не было слышно о том, что в регионе закрывают детские дома, центры социального обслуживания и прочие учреждения сферы социальной защиты. Где мы были раньше? И что вообще происходит у нас в области в так называемой социалке? В том же образовании, в здравоохранении? То тут, то там говорят о каком-то реформировании, оптимизации и модернизации, но разве можно что-нибудь разобрать в трескучем сленге чиновников? Ольга Анатольевна Хасбулатова была настоящим знатоком своего дела: если она хотела замылить какую-нибудь тему, то ответы даже на прямые вопросы вуалировала так, что сложно было что-нибудь понять. Только союзы и предлоги. И смену она воспитала достойную, благодаря которой только работники «оптимизируемых» учреждений примерно представляют, что происходит в их отдельно взятом учреждении. И всё. И мертвые с косами стоят. И – тишина…
А ведь идея оптимизации социальной сферы родилась отнюдь не в этом году и отнюдь не на региональном уровне. Оставим пока за бортом образование – это вообще отдельная песня. Возьмем, скажем, соцзащиту, к ведению которой как раз и относятся детские дома. А кроме них – социально-реабилитационные центры, центры социального обслуживания и т. п.
Оптимизация идёт здесь давно – еще в 2008 году, по данным, предоставленным областным департаментом соцзащиты населения, было реорганизовано два социально-реабилитационных центра для детей и сокращены койко-места в Хозниковском психоневрологическом интернате (ранее – Хозниковский детский дом-интернат для умственно отсталых детей»). В 2012 году ликвидирован Приволжский социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Огонёк». Что касается детских домов, то за пять лет (с 2008 по 2013 год) в регионе были ликвидированы четыре учреждения для детей-сирот: Ивановский детский дом и Комсомольский детский дом (2008 год), Ивановская специальная (коррекционная) школа-интернат (2012 год, присоединена к Ивановскому специальному (коррекционному) детскому дому № 2), Петровский детский дом (2013 год).
В апреле 2013 года распоряжением правительства Ивановской области был утвержден план мероприятий («дорожная карта») «Повышение эффективности и качества услуг в сфере социального обслуживания населения в Ивановской области (2013–2018 годы)». Там содержатся различные целевые показатели, которых нужно достигнуть, чтобы было «качественно и эффективно»… А в мае 2014 года подписано соглашение между Министерством труда и социальной защиты РФ и правительством Ивановской области, где также есть ряд цифр, к которым следует стремиться. По всем этим планам оптимизация и реструктуризация в сфере оказания социальных услуг будет продолжаться, так что Холуйский детский дом – это не последнее учреждение, ликвидация которого предрешена.
В соответствии с планом мероприятий по оптимизации сети учреждений социального обслуживания с начала 2013 года уже закрыты отделения временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов в центрах социального обслуживания в Юже, Гавриловом Посаде, Лухе – как отмечают в департаменте соцзащиты, «в связи с низкой противопожарной устойчивостью зданий». В сентябре 2014 года реорганизованы ещё три центра социального обслуживания, когда одни учреждения становились филиалами других, расположенных в соседних районах.
Все это, может быть, и неплохо: ведь главная официальная причина закрытия учреждений системы соцзащиты заключается в том, что «клиентов» этих заведений становится меньше и содержать полноценный штат и большое здание ради трёх старушек или десяти детей-инвалидов нецелесообразно. Другой вопрос как проходят эти реорганизации. Понятно, что детей и старушек не спросят. А сотрудников этих учреждений? Тот же Холуйский детский дом давал работу нескольким десяткам жителей посёлка, у многих из них весьма специфические профессии. Куда они будут трудоустроены.
Не будут спрашивать и волонтёров, которые помогают социальным учреждениям. Возвращаясь к Холуйскому детскому дому: в это здание и в оборудование для детей, в инвентарь вложены достаточно большие негосударственные деньги. Сейчас на постельном белье, подаренном благотворителями детям-инвалидам, спят беженцы из Украины. А кто занимается на специальных тренажёрах, к приобретению которых государство также не имело отношения? И куда эти тренажёры денутся, когда здание в Холуе будет передано, как это планировалось, по слухам, ещё несколько лет назад, РПЦ? Получается, что те же благотворители, делая ремонт, помогали церкви?
Конечно, люди делали добрые дела бескорыстно. И сейчас чувствуют себя обманутыми. И отныне сто двадцать раз подумают, прежде чем помогать каким-то казённым учреждениям. Кстати, группе волонтёров, опекающим стариков из дома престарелых в Богородском, похоже, тоже стоит задуматься, не планируют ли власти в ближайшем будущем «оптимизировать» их подопечных.
Слишком много вопросов и слишком мало ответов. И ответы эти – немного не на те вопросы, которые ставят перед чиновниками гражданские активисты. Есть такой приём – подмена понятий. Это когда вы говорите: не закрывайте детский дом, это будет огромным стрессом для детей! А вам отвечают: да вы что – против того, чтобы детишек устраивали в семьи? Этот приём чиновники (те, что поумнее, разумеется) применяют с блеском. Ответ руководителя пресс-службы правительства области Ирины Суриной на петицию общественности за сохранение Холуйского детского дома – прекрасный тому пример. Никто не сомневается в том, что Ирина великолепный журналист. И тем не менее все 50 с лишним тысяч человек, подписавших петицию к Павлу Конькову, ратующих за сохранение Холуйского детского дома, могут теперь считать себя гадами ползучими, готовыми бесконечно гнобить детей в развалюхе на краю мира… В лучшем случае это не добавляет доверия к той же власти, несмотря на вс ё мастерство автора ответа.
Тот здоровеньким помрет
Система соцзащиты по большому счёту не так уж знакома многим из нас – по крайней мере тем, кто ещё не достиг пенсионного возраста и, по счастью, не имеет серьёзных проблем с родственниками. Зато здравоохранение гораздо ближе к телу каждого, даже того, кто уже забыл, что такое очередь в районной поликлинике и предпочитает пользоваться услугами частных медицинских центров. Потому что, если, не дай бог, что случится – первыми, с кем будем контактировать мы или наши близкие, станут представители государственной системы здравоохранения. Да и само медицинское сообщество более многочисленно и более социально активно, чем сообщество работников учреждений соцзащиты.
Вялотекущая реформа российского здравоохранения периодически выбрасывает на поверхность общественного поля мутную струю недовольства и слухов. Если дело доходит до прямых вопросов от СМИ, то чиновники от медицины очень убедительно и очень внятно разъясняют, что никакой катастрофы нет, что будет только лучше и врачам и пациентам. Очередную волну слухов о грядущем в следующем году сокращении коек и медработников прокомментировал чуть ниже директор департамента здравоохранения Михаил Ратманов. Хорошо прокомментировал. Даже хочется верить в светлое будущее ивановского здравоохранения.
Но почему-то остаются сомнения. И Ратманов здесь не при чем – это всё тот же кризис доверия к власти, смутное ощущение, что если нам говорят, мол, всё будет хорошо, значит, готовится какая-то пакость. И даже если бы к нам с небес спустился в голубом вертолете гарант Конституции и клятвенно пообещал, что Холуйский детский дом закрыт не будет и что ни одного врача и ни одну медсестру в области не сократят, это ничего бы не изменило.
Почему, спросите? Да потому что в последние годы слишком о многом умалчивали и слишком про многое говорили неправду. Маленький пример: перед выборами губернатора традиционно проводились собрания коллективов во всяких бюджетных учреждениях. И вот в одном из медучреждений областного центра чиновник, пришедший агитировать коллектив сделать правильный выбор, заявляет: власть заботится о вас, сейчас в нашей области средняя зарплата врача 30 тысяч, вот как хорошо стало! А врачи, между прочим, каждый месяц в зарплатной ведомости расписываются и прекрасно знают, сколько они получают. И можно потом сколько угодно объяснять, что эта цифра – «грязная» (то есть без вычета налогов) и очень средняя, ощущение, что чиновники врут в глаза, уже есть. А ведь те же цифры озвучиваются и в СМИ, и при выступлениях в других учреждениях…
То же самое касается и реформы системы здравоохранения. Повышается доступность? Эффективнее используются государственные средства? Но уже даже медсёстры знают о том, что в бюджете страны на следующий год серьёзно сокращаются расходы на здравоохранение. Как склеить одно с другим? Очередей в поликлиниках нет? А вы давно там были, особенно в детских? Особенно без предупреждения?
Где-то в глубине души всё еще теплится надежда на то, что умалчивание на уровне хотя бы областной власти когда-нибудь закончится. Что нам скажут правду: из Москвы спустили план, поэтому мы к 2018 или какому-нибудь ещё году будем вынуждены закрыть столько-то детских домов, столько-то интернатов для пожилых людей, столько-то коек в районах. Под сокращение попадут люди, но мы постараемся сделать все эти процессы максимально безболезненными. Хотя о чем это я? Через год же очередные выборы…
